Виктор Дьяков - Дела житейские (сборник)

– И всего-то… – с усмешкой отвечала Валентина Павловна, для которой заменять завлаба уже стало привычным делом. – Вот только лучшего вида обещать не могу, покажу всё как есть.

Она говорила с явным недовольством, но, судя по всему, замещать заведующего предстояло в последний раз – с отдачей помещений в аренду уже не работающая, но ещё существующая де-юре лаборатория переставала существовать де-факто.

Будущие арендаторы появились у директора примерно через час. Хозяин кабинета тряс им руки, улыбался, дружелюбно заглядывая в глаза… С них лично для себя он надеялся поиметь не малый «бакшиш», во всяком случае, никак не меньший чем с других арендаторов, занявших почти все помещения первого и второго этажа, где тоже когда-то размещались лаборатории, экспериментальные цеха, подсобки, раздевалки… Эти намеревались начать оккупировать третий этаж стандартного пятиэтажного здания. Причём свои офис и склады им предлагалось разместить в помещениях, где располагалась лаборатория, в которой Валентина Павловна проработала более двадцати лет. Арендаторов было двое.

– Генеральный директор торгово-закупочной фирмы "Феникс"…, – представился полный среднего роста мужчина лет сорока пяти. – А это Сергей Николаевич Карнаухов заведующий нашим складским хозяйством, – мужчина кивнул на второго, высокого худощавого человека примерно того же возраста.

Если первый смотрелся раскованным и самоуверенным, то второй держался подчёркнуто скромно, всем своим видом показывая, что он здесь лицо второстепенное. Директор фирмы снял широкое коричневое пальто из английской шерсти и по свойски подсел к столу местного директора. Его спутник остался стоять, в своей, по всему недорогой кожаной куртке и такой же тёмно-коричневой кепке-лужковке. Он застыл, как бы в готовности мгновенно реагировать на распоряжения своего шефа.

– Это Валентина Павловна Петрова, – в свою очередь представил свою сотрудницу не перестающий радостно улыбаться директор, – она покажет помещения …

Когда были произнесены имя, отчество и фамилия Валентины Павловны, второй арендатор вдруг с любопытством, внимательно посмотрел на неё, да так и замер, не отводя взгляда. От этого затянувшегося откровенного рассматривания Валентине Павловне стало не по себе. Она бросила недоумённый ответный взгляд на худощавого мужчину и демонстративно стала смотреть в сторону. Мужчина осознал всю неловкость ситуации и, слегка покраснев, смущённо отвёл взор. Оба директора, уже готовые обсуждать проект договора, ради которого они и встретились, не заметили этого обмена взглядами.

– Хорошо. Вот Сергей Николаевич посмотрит ваши помещения… это по его части. А мы, я думаю, пока обговорим пункты договора. Я захватил с собой примерный вариант, вы его просмотрите и выскажете свои замечания, – главный арендатор полез в свой кейс за заранее составленным черновым вариантом соглашения.

– Валентина Павловна… Петрова, это ваша девичья фамилия? – вопрос, который задал второй арендатор, когда они с ним вышли из кабинета и отправились осматривать помещения, удивил Валентину Павловну ещё более чем затянувшийся, изучающий взгляд.

– Да… А в чём собственно дело?

– Вы меня не узнаёте? – мужчина снял кепку и пригладил коротко стриженную редкую шевелюру, казавшуюся стальной от обильной седины.

В просторном институтском коридоре горели люминесцентные лампы, и было, пожалуй, даже светлее чем на серой, вьюжной улице. Валентина Павловна сняла очки, близоруко сощурилась, потом вновь надела, но ни так, ни эдак не уловила ни одной мало-мальски знакомой черты.

– Я тоже вас не узнал пока имя, отчество и фамилию не услышал. Вы заметно похудели, – мужчина усмехнулся и покачал головой. – Да столько лет… А ведь мы с вами когда-то в одном бараке жили.

– В бараке!? – недоумённо переспросила Валентина Павловна, – Ах да… – она снова внима – тельно стала вглядываться в собеседника, вызывая воспоминания тридцатилетней давности.

Её отец был домуправом в том бараке, длинном одноэтажном строении из досок и шлака. под островерхой крытой толем крышей. В пятидесятых – шестидесятых годах в районе Грайвороновской улицы насчитывалось несколько таких бараков, где проживали в основном пролетарские семьи слегка разбавленные мелкими служащими.

Мужчина видел, что Валентина Павловна никак не может его признать, да и то, шутка ли, столько лет прошло, тогда они были детьми, а сейчас, можно сказать, стоят на пороге старости.

– Я в шестой квартире жил, а вы в восемнадцатой… Помните?… Я ровесник вашего брата Саши, а вы двумя годами старше. Я Сергей Карнаухов. Помните, моя мать к вашему отцу ругаться часто бегала? Над нами крыша всё время протекала. Как потечёт мать, помню, так и говорит, пойду Павлика Петрова, управдома отругаю, опять плохо крышу починили, – мужчина засмеялся.

– Да-да… припоминаю, – Валентина Павловна тоже заулыбалась и закивала в ответ.

– А что дядя Павлик, папа ваш …

– Отец умер двенадцать лет назад, а мама ещё раньше.

– Извините… Уменя тоже… Мать в позапрошлом году схоронил, а отца ещё в 91-м…

Они спустились на третий этаж. Карнаухов, явно обрадованный встречей, взахлёб вспоминал эпизоды из детства, мрачное, но в то же время окрашенное многоцветной фантазией детского воображения барачное житиё. Валентина Павловна оказалась не готова так же мгновенно из своего неясного сегодня, через долгое научно-исследовательское вчера, окунуться в барачное позавчера. Она с опозданием, не всегда впопад поддакивала, кивала, ибо в её памяти картины далёкого прошлого оживали с трудом – "вчера" было слишком насыщенным и чрезмерно продолжительным.

– Вот пришли, – Валентина Павловна открыла дверь в средних размеров комнату, уставленную беспорядочно расположенными письменными столами, чертёжными досками, шкафами… На специальном постаменте располагался большой макет какого-то устройства из дерева и пенопласта. По всей видимости, команда на освобождение помещения последовала ещё раньше, но начавшаяся в этом направлении работа, по каким-то причинам оказалась не завершенной.

– Здесь что давно не работают? – Карнаухов обвёл взглядом комнату.

– Фактически четыре года. А этот бардак вызван тем, что до вас тут уже сватались одни да что-то расстроилось в последний момент, – Валентина Павловна посчитала, что в сложившейся ситуации не стоит делать тайны из "манёвров" начальства.

– Ясно, – Карнаухов прошёл по комнате, прикинул на глазок размеры окон, на которые следовало поставить решётки, дверной проём, так как предстояло поменять дверь на железную. – Пойдёт, – он небрежено махнул рукой, давая понять, что сейчас ему куда интереснее поговорить об их совместном прошлом, нежели заниматься делами дня сегодняшнего. – А Сашка-то как живёт, чем занимается? Ведь я, после того как наш барак расселили, почти ни о ком ничего не знаю.