Виктор Дьяков - Бумеранг

Кто? Этот со свинячьими глазками и лбом обезьяны, этот мешок с…!? Ученый!? Видимо, примерно то же думал про себя и «декабрист», не доставивший себе труда даже запомнить имя отчество своего нового начальника. Пребывая в состоянии крайнего возмущения от перспективы жить в общаге, он и говорить-то хотел только на эту тему. Его меньше всего интересовало, над чем работает лаборатория, и чем будет заниматься он. Он вообще приехал сюда не для того чтобы чем-то заниматься, а для того чтобы… выждать. Выждать время, полгода, ну самое большее год, пока в Москве уляжется «волна» от его «фокусов» и он с помощью родственников и прочих покровителей сможет спокойно туда вернуться. Однако завлаб со своим «невидимыми» глазами, уже более не позволял собеседнику «вырулить на бытовую колею», заговорил именно о предстоящей работе:

– Как вам наверняка известно, наш институт занимается разработкой новых типов ракет класса земля-воздух, то есть зенитных ракет. А наша лаборатория конкретно специализируется на радиовзрывателях. Вам приходилось заниматься радиовзрывателями на прежнем месте работы?

Выражение лица «декабриста» говорило о всем чем угодно, кроме желания обсуждать какие-либо радиовзрыватели. Но Лев Михайлович, напротив, будто преобразился, как влюбленный в свое дело профессор в аудитории перед студентами вдохновенно «читал» свою лекцию:

– Сейчас наш институт находится на заключительной стадии разработки абсолютно новой сверхманевренной и помехоустойчивой ракеты. А это означает, что на ней должен стоять абсолютно неподверженный воздействию ни активных, ни пассивных помех радиовзрыватель…

Несмотря на то, что Лев Михайлович говорил, что называется, проникновенно, с неподдельной «болью» за порученное ему и его лаборатории сверхважное дело… «декабрист» совершенно не «въезжал» в эти рассуждения, что и отразилось на его лице. Однако Лев Михайлович, не обратил на это ни малейшего внимания, продолжая свою «вдохновенную лекцию»:

– Важнейшей характеристикой радиовзрывателя зенитных ракет является область его срабатывания. Ну, а как сами понимаете, это не что иное, как пространство около ракеты, определяемое геометрическим методом условных центров цели в момент срабатывания радиовзрывателя, то есть в момент подрыва боевой части ракеты…

«Декабрист» совершенно ничего не понимал, выражение его лица уже из пренебрежительного, прошло стадию растерянности и все более отображало нечто вроде ужаса. Но завлаб по-прежнему ничего этого не замечал.

– Ну, а теперь перейдем к математическому отображению этой области, – эти слова Лев Михайлович произнес с особым удовольствием и выражением схожим с тем, с которым гурман собирается отведать свое любимое блюдо, а любитель выпить откупоривает бутылку хорошего вина или водки. – Вероятностным описанием этой области является функция, которая характеризует распределение координат подрыва боевой части ракеты в районе точки встречи. Формула этого события выглядит так, – Лев Михайлович мгновенно написал только что озвученную формулу на маленьком листочке бумаги и подал его «декабристу».

Тот машинально взял этот лист и полный недоумения и безмолвия в него уставился.

Лев Михайлович испытующе посмотрел на «декабриста». С десяток секунд в кабинете царило гробовое молчание. Наконец, так и не найдя что сказать по предложенной к обсуждению формуле, «декабрист» осторожно словно хрупкий предмет, положил листок на стол.

– Извините… дело в том, что я на прежнем месте работы не занимался радиовзрывателями, – от прежнего высокомерия «московского гостя» не осталось и следа, он сразу как-то съежился, уменьшился в размере, постарался глубже втиснуться в стул.

– Ну, да, конечно, – словно спохватился завлаб. – Вам видимо сложно вот так, сразу… ухватить суть, – Лев Михайлович давал понять, что прекрасно осознает трудности нового сотрудника, но в его глубоких, маленьких глазках за толстыми стеклами появилось некое подобие неприязни – собеседник не понимал его «языка». Тем не менее, он не прервал «испытательного разговора». – Действительно, теоретические обоснования поражения цели управляемыми зенитными ракетами имеют свою специфику. Но надеюсь, координатный закон поражения цели… он ведь один для всех классов ракет. Его-то вы наверняка знаете? Эту интегральную функцию я вас спрашивать не буду, боюсь вы обидитесь, – в тоне завлаба все явственнее слышались издевательские нотки. – Я вас лучше… вот, пожалуйста, изобразите математически, что представляет из себя закон вероятного поражения цели в зависимости от ошибок наведения, – Лев Михайлович вновь подал теперь уже чистый листок и сразу ручку, одновременно пристально, словно гипнотизируя вглядываясь в своего нового МНСа.

Но тот не взял, ни того, ни другого, и даже как-то неловко отстранился, будто листок и ручка были раскаленными. Ни один мускул не дрогнул на лице завлаба, он положил не принятый листок перед собой и как обычно искрометно написал длинный ряд математических символов.

– Вы сможете пояснить смысл этой формулы?..

Когда заиндевевший от почти тридцатиградусного мороза Лев Михайлович вечером пришел домой, его с порога, опережая позыв раздеться, встретила вопросом жена:

– Лева, я слышала, того сотрудника, что из Москвы перевели, в твою лабораторию назначили?

Льва Михайловича энергично потиравшего нос… на мгновение аж перекосило от неудовольствия, с которым он и снимал веющие морозной улицей шапку и пальто.

– Опять сарафанное радио быстрее любой другой связи сработало… Ну, назначили. Только думаю, у нас он недолго задержится, – Лев Михайлович одел тапочки и пошел на кухню, где его по обыкновению должен был ждать ужин.

– Думаешь, здесь для вида покрасуется, а потом его быстренько с повышением назад заберут? – высказала расхожую версию жена, согласно которой блатные столичные «гастролеры» именно для того время от времени ненадолго «засылали» в провинцию, чтобы «отметиться», вроде бы обозначить прохождение служебной ступени, чтобы потом вернуться в Москву на вышестоящую должность.

– Ну, не знаю, с каким таким повышением можно перевести МНСа, который почти ничего не смыслит в высшей математике, и я подозреваю не только в ней. Кстати, Софа, мы сегодня ужинать будем, – сделал попытку перевести разговор на другую тему Лев Михайлович.

– Как это не смыслит… не может быть. Человек из московского НИИ?… Наверное, он нарочно тебя разыграл. Я слышала о нем от нашего завуча. В Москве, еще будучи студентом, он участвовал в КВНовскх программах, которое транслировало телевидение, – возразила жена, не реагируя на попытку мужа перейти к вопросу об ужине.

Читать дальше