Владимир Качан - Опять ягодка (сборник)

Именно в Елисеевском магазине, куда она приехала, как в музей, наряду с другими туристическими объектами, она и познакомилась с гражданином братской Болгарии – Стефаном Джубриловым, веселым черноволосым парнем с улыбкой, зовущей к взаимности. Стефан очень сносно говорил по-русски с милым и забавным акцентом. Он представился болгарским спортивным журналистом и сразу обрушил на Касю лавину своих возможностей и связей, пригласив ее в Лужники на полуфинальные схватки борцов во Дворце спорта, а затем и на соревнования пловцов. Провинциальная девочка – и тут сразу и Москва, и возможность побывать на Олимпийских соревнованиях, и очаровательный болгарин Стефан – какие там слоны, что вы!! Вот впечатления, вот шок-то где!! А кроме того – бесценная возможность себя показать. Кому?

Но ведь наверняка Стефан познакомит ее с какими-то влиятельными людьми, и тогда Рига состоится чуть попозже, а сначала можно будет завоевать Москву. Ну, не совсем, конечно, завоевать, а немножко. Может, даже покорить или просто понравиться богатому мужчине, который потом и подарит денег на латвийский вояж. А и правда – что ему стоит?! Мелочь, ей и нужно всего-то рублей тыщу на первое время, а там уж она и сама устроится.

И вот, полная таких радужных надежд, Кася, надев все свое самое нарядное, что привезла из Сызрани, а именно – бежевое платье со стоячим воротом, украшенное кружевами и золоченым люрексом, с искусственной хризантемой в области левой ключицы; затем ажурные колготки с узорчатыми червяками, а поверх всего коричневый воздушный шарфик. Ну, словом, красота невозможная! Интимные места (так, на всякий случай, а вдруг потом дойдет и до этого) были прикрыты тоже сумасшедшей красотой в виде чрезвычайно ярких синих трусов и бюстгальтера. Если дойдет до интима, то Стефана ярко-синее белье должно сразить наповал, тем более что ядовито-синий фон был деликатно усыпан желтыми звездочками. – Ну, если это не возбуждает, – думала неискушенная в таких делах провинциалка, – то что же тогда возбуждает?!

И вот, экипировавшись таким ослепительным образом, Кася пошла на свидание к Стефану. Точнее, Стефан заехал за ней на улицу Миклухо-Маклая на своей машине. И это была не какая-то там тривиальная «Волга» или того хуже – «Жигули», а вполне пристойная иномарка. «Вольво», – прочла она, подходя к машине сзади. Но никакого восторга, конечно, не показала, а показала всем своим видом, что она на таких тачках у себя в Сызрани даже в магазин ездит. Она не заметила едва сдерживаемой иронической ухмылки болгарского друга, когда вышла из подъезда. Он делал вид, что ее наряд и макияж привели его в восхищение, а Кася делала вид, что таких Стефанов с их машинами она пучками употребляла у себя на малой родине. Словом, оба делали вид, но все же понятно, что Стефан в данной ситуации был хозяином положения.

И поехали они на соревнования борцов, где на ковре полуголые мужики стискивали друг друга в страстных объятиях. Это была греко-римская борьба, но тонкостей и различий в видах борьбы Кася не знала, так как никогда этим не интересовалась. Да и как могла обыкновенная девушка интересоваться таким видом спорта, в котором здоровенные мужики кряхтят друг на друге, попеременно меняя позиции! С какого перепугу! Это же надо было иметь особые специфические вкусы в выборе любимого вида спорта. Вот, например, как у девушек, которые посещают боксерские бои. У них глаза горят, они азартно визжат, кричат: «Врежь ему! Мочи его»! А их красивые, ухоженные лица искажаются такой жаждой крови и яростью, что перестают быть красивыми, а напротив, становятся хищными, безобразными и в сексуальном смысле – совершенно непривлекательными. А на поединках борцов девушек в зале поменьше, но и ведут они себя попристойнее. Касе же через полчаса стало попросту скучно, и она робко попросила: «Стефан, а можем мы немного пораньше уйти? Я во всем этом совершенно ничего не понимаю!» Стефан с готовностью согласился, прибавив, что и сам хотел предложить ей то же самое, когда понял, глядя на нее, что ему следует извиниться за свое глупое приглашение на весь этот малодинамичный аттракцион.

– Пошли, – он взял Катю за руку, – тут рядом хороший ресторан с кавказской кухней.

Кася, надо сказать, была порядочно голодна к этому времени, но считала, что показывать свой аппетит нельзя и неприлично. А то Стефан будет еще смеяться над ней. А ей хотелось нравиться ему, и как можно дольше. И значит, поведение ее должно быть аристократичным, с безусловным соблюдением хороших манер и правил хорошего тона, насколько она их знала, конечно. Она ни в коем случае не желала повторить неверный путь своей школьной подружки Маринки Сайчак, которая мало того что обладала лицом сытой пираньи, но еще имела обыкновение чавкать во время еды и хлюпать во время чаепития. Маринка все-таки дочавкалась до того, что ее бросил мальчик, которого она любила, и он ее тоже любил, да и как не любить, когда она была настоящей красавицей; и все шло красиво и страстно ровно до того часа, когда они вместе пообедали. Юноша потом жаловался Касе в припадке горестного откровения:

– Понимаешь, Катюха, я с ней целоваться не могу.

– Почему? – искренне удивилась Кася, полагавшая, что не хотеть поцеловать такую хорошенькую девушку, как Маринка, – противоестественно. Ответ ее не то что поразил, но изрядно озадачил.

– Она чавкает, – смущенно отвернув лицо, будто признаваясь не в чьей-то постыдной привычке, а именно в своей, ответил внезапно разлюбивший паренек.

– Как чавкает? Что значит «чавкает», – опешила Кася.

– Просто… чавкает. Я ее поцеловал перед кафе, первый и последний раз, а она во время поцелуя все время чавкала. Звук был кошмарный… Ну, думаю, случайность, первый поцелуй, темперамент, все такое. Но потом, во время обеда, все встало на свои места. Просто ТВ программа «В мире животных». Меня чуть не стошнило. Все, понимаешь, срослось. Как ест, так и целуется. Слишком жадно. Аппетит, видите ли, у нее на всё. Слишком хороший. Потому и чавкает. Я как представил себе, что будет, если дойдет до постели, – даже испугался. Опять будет чавкать, что ли…

Так паренек прокомментировал свою капризную любовь, которая, как известно, часто рушится по совершенно нелепой причине. Кася смеялась, но урок из рассказа извлекла, и если ела в обществе, следила за собой и своими манерами. Тем актуальнее это было сегодня, во время свидания со Стефаном. «Ни в коем случае! – приказала она себе. – Шашлык-машлык, все самое даже вкусное в кавказском ресторане, куда пригласил болгарин, – не доедать! Нож – в правой, вилка – в левой. Про салфетки не забывать. Словом, всю свою физиологию спрятать, и подальше».

И, зарядив себя правилами хорошего тона, точнее – припомнив все, что уже знала или успела выучить, Кася грациозно вспорхнула со своего места, взяла под руку балканского кавалера, и они отправились в расположенный на сопредельной территории кавказский ресторан с аналогичным названием «Кавказ». Касе вскоре предстояло узнать, что сегодня этикет и хорошие манеры были так же уместны, как белая крахмальная салфетка поверх ватника бухого сантехника во время его трапезы, состоящей из соленого огурца, полубатона колбасы «Чайной», куска черного хлеба и бутылки дремучего портвейна все с тем же манящим названием «Кавказ».