Николай Семченко - Одиночество шамана

– Кто такой Бо Эндули?

– Он везде и нигде, – уклончиво ответил голос. – Он – всё и ничто, он – это и ты, и я, и всё, что вокруг. Может быть, он и есть то, что вы, люди, называете жизнью.

– Бог, что ли?

– Называй как хочешь, – засмеялся голос. – Ему всё равно.

– Но мне-то не всё равно, – усмехнулся Андрей. – Очень хочется понять, откуда взялась жизнь. Ведь это так удивительно: как считают некоторые учёные, Земля – уникальная планета: только на ней существует разум. Как он возник – вот вопрос!

– Тебе не понять, – буркнул голос. – Ты даже не захотел понять эту женщину Надежду. Где уж тебе понять всё остальное…

– Отношения с Надеждой – моё личное дело, – Андрей насупился. – Сама понимаешь, она возникла не совсем к месту. Я был занят.

– Не оправдывайся. Ты поступил неправильно, – вздохнул голос. – А что касается твоего вопроса о жизни, то вот тебе такой факт. Маленький народ орочи считает, что первые люди появились из камня и переселились в пещеры. Некоторые твои учёные тоже считают, что некогда биологическая жизнь произошла из глины или чего-то наподобие её. Но орочи это знали всегда. Потому что даже самый слабый из них умеет беседовать с Бо Эндули. Может, он и рассказал им кое-что такое, что вашей науке и не снилось…

Андрей слушал, не перебивая. Он по-прежнему не понимал, что с ним происходит, но уже относился к собственным переменам гораздо спокойнее: звучавший в нём голос не пугал, пропала и тревога, поначалу мучавшая его тупой ноющей болью в области сердца. Не ощущал Андрей и лёгкого зуда под кожей: после сна ему казалось, что внутри него мостится другое существо, которому не хватает места – укладывается, приспосабливается к его организму, неловко поворачиваясь и вжимаясь во внутренние органы.

Наверное, Ниохта умела воздействовать на сознание: Андрея не удивляло, что внутри него, судя по всему, действительно поселилось другое существо. Оно доставляло ему некоторое беспокойство, но это всё-таки был не страх, скорее – любопытство: что случится дальше?

Голос, между тем, продолжал внушать:

– Всё вокруг – живое, и сама Земля – живая. У неё есть имя – Муцеляни 26. Голова Муцеляни находится на северо-востоке, ноги – на юго-западе. Она тоже зародилась из космической пыли.

– Оригинально! – усмехнулся Андрей. – Получается, что мы, люди, на её теле вроде каких-нибудь блох…

– Не ёрничай, – прикрикнул голос. – Сам подумай: если всё получилось из одного материала, то всё одинаковое – живое! Некоторые ваши умники-учёные считают, что прародителем жизни стал первоген – молекула ДНК, которая хранит информацию о своей структуре и об изменениях в ней. Но ДНК не может сама передать информацию другим поколениям, для этого ей требуются помощники – РНК и белки. Может, ты и знаешь, но напомню: РНК короче и состоит из одной нити. Эта молекула может служить катализатором, то есть проводить избирательные химические реакции, например, соединять между собой аминокислоты, а также осуществлять собственную репликацию.

– Что? Не умничай! Говори проще.

– То есть воспроизводить себя, – мягко уточнил голос. – Наверное, тебя ещё в школе учили: избирательная каталитическая активность – одно из основных свойств, присущих живым системам. Такую функцию в нынешних клетках выполняют только белки. Эта способность перешла к ним постепенно, а когда-то этим занималась РНК.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Решила повысить мой уровень образованности? – Андрею стало скучно слушать голос. – Утомила своей лекцией!

– Сейчас поймёшь, зачем, – голос кашлянул. – Молекулы РНК постепенно стали собираться в сообщества, передача информации в них не всегда происходила точно, и вновь приобретенные признаки отдельной «особи» затем могли теряться, но зато возникало большое количество разнообразных комбинаций. Отбор РНК шел очень быстро, в результате возникла клетка, но РНК продолжала существовать в ней. Это тот кирпичик, без которого немыслима жизнь. Нынешние люди не считают Муцеляни живым существом. Впрочем, вы даже и не знаете настоящее имя земли! А она ведь тоже состоит из тех самых кирпичиков, из которых сложено и всё остальное: деревья, птицы, звери, цветы, люди…

– Ну, уж! – хмыкнул Андрей. – Это ты загибаешь! В земле нет живых клеток. Наукой это не доказано. Мало ли что можно нафантазировать? Кстати, что-то такое я читал в детстве – о том, что Земля живое существо. Кажется, это был фантастический роман Конан-Дойла. Он не только о Шерлоке Холмсе писал.

– Точно! – поддакнул голос. – И книга эта называлась: «Когда Земля вскрикнула». Конан-Дойлу было откровение, и он написал правду.

– Откуда ты знаешь о Конан-Дойле? – удивился Андрей. – Мне казалось, что…, – он замялся, не решаясь продолжить мысль.

– Да ладно, не стесняйся! Думаешь: если я взялась неизвестно откуда, вся такая первобытная на вид – в халате, с колокольчиками и бубном, то – точно тёмная, невежественная и ничего не соображающая? Но я так давно живу, что уже и забыла, когда вообще на свет появилась. И уж точно не только Конан-Дойла знаю, но и многих других известных людей…

– Может, ты не Ниохта, а, допустим, граф Калиостро? – снова усмехнулся Андрей. – Тот тоже хвастался, что знает секрет вечной молодости, умеет путешествовать во времени и был лично знаком чуть ли не с самим Иисусом Христом.

– Может, и Калиостро, – уклончиво ответил голос. – Это не важно. Важно, чтобы ты понял: кругом – жизнь, смерти нет, а то, что за неё принимают, тоже жизнь, но только другая.

– Я сейчас сойду с ума! – сказал Андрей. – Ты меня загрузила посильнее этой книги, – он захлопнул раскрытый том. – Послушать тебя, так всё вокруг не только живое, но и чуть ли не разумно, – он задумчиво повторил последние слова голоса:

– Только другая. Другая жизнь, другой разум…

– Тебе так и хочется назвать меня анимисткой? – шепнуло внутри него. – Первобытные, мол, представления и всё такое прочее. Да! Не хочу спорить. Потому что знаю, о чём говорю. Если бы высокоучёные люди догадались, как проникнуть в ядро атома, то они поняли бы: внутри него скрывается Вселенная, а внутри неё – другая, и так до бесконечности. Но ядро атома для них – мёртвая материя. Они видят лишь то, что им позволено видеть. Бо Эндули не снисходит до людей, и ему всё равно, что о нём думают двуногие, и думают ли вообще. Он – везде, и он бесконечен и вечен как внутри, так и снаружи. Каждая его частичка – невероятная малость, способная стать огромным миром. Человеку это трудно осознать.

– Ну, почему же? – возразил Андрей. – Каждый школьник нынче знает, что атом неисчерпаем.

– Но даже не каждый академик знает, что внутри атома – жизнь, – тихо сказал голос. – Ваши учёные не чувствуют природу. Когда они смотрят, допустим, на реку, то видят в ней лишь воду, могут определить её химический состав, скорость течения и так далее. А любой, самый безграмотный нанаец, глядя на быстро бегущую реку, видит живую силу: то бурную, то тихую, то злобную, то ласковую и покорную, – и этот поток для него живое существо…