Сергей Буянов - Стекло и дерево

– Ох! – сколько энергии потрачено на эту бабусю! Алина устало откинулась на спинку кресла. Да за такую работу она потребует подробного отчёта, выведает все детали, переживёт вместе с Эвелиной первую ночь любви.

Рим всё-таки сказал самое главное и услышал ответ, предназначенный только ему! Многое ещё недосказано, но прочувствованно.

– Нам надо пожениться – за завтраком сказал он. Устного ответа так и не услышал.

Длительный и страстный поцелуй рассказал ему обо всём. И Рим поведал о том, что с самой первой встречи понял – это его судьба, его жизнь!

И жизнь началась. Два крохотных родничка, образовавшие когда-то ручейки, пробирающиеся через всевозможные преграды, набрали силу и слились воедино! Казалось, ничто не может помешать победоносному течению.

Весна заканчивалась, природа ожила: принарядились городские декоративные деревца, зажужжали шмели и жучки, но проснулись мухи и притаились в молодой зелени клещи.

Если в городе конец весны из года в год воспринимался праздным природным явлением, то в деревне – наоборот. Крестьянин готовился к страде. Уже вышел на поля скот, одновременно готовилась техника. Затем посевная, сенокос и далее – беспросветно.

Так жил Никола Любимов и иного бытия себе не представлял.

Город, с его проблемами, пылью и снующими туда-сюда бездельниками, нисколько не привлекал его. Это для молодёжи, Никола же чувствовал себя великолепно только в селе. С утра поправил ограду, встретился с соседом Василием. Немножко пригубили для тонусу – впереди большой рабочий день!

– Никола, – хрустнул огурцом, засоленным супругой, Василий, – слышал, ты в город собрался?

– Да-а, – протянул товарищ, – придётся.

– А что ж не рад-то? На свадьбу сын приглашает, как-никак!

– Да какое там, – махнул рукой Никола, – помолвка там у них, слыхал такое словцо?

– Дак, конечно! Обмыть бы надо!

– Тебе бы только обмыть! – поднялся Любимов. – Пора работать!

Они пошли на работу. Трудовые будни механизаторов. Требовалось закончить ремонт техники в обычных условиях.

– Это всё равно, как Левше подсунули безногую блоху, да молоточек бы украли! – сказал бригадиру Никола, указывая на груду металлолома, должную стать трактором. – Этот хлам, небось, ещё при коммунистах направляли в переплавку!

– Да что ты, Никола, не в духе-то?

– Чего все привязались?

– Единственный сын женится, а батяня ходит, как в воду опущенный!

– А что мне? Прыгать от радости, что ли?

– Так как же?

– А вот так, – злобно застучал кувалдой Никола.

– Хорош долбить! – крикнул бригадир. – Ты поедешь, или нет? Учти, не более трёх дней!

– Чего ты привязался, а? Да не поеду я никуда!

– Ты что? – удивились мужики.

– А то! Какая там ещё помолвка? Что за муть заморская? Если свадьба, то свадьба, понимаю, а так, ни то ни сё!

– На невесту посмотришь.

– Чего на неё смотреть? Что путнего может быть в городе? Я говорил всегда и сейчас повторю: «Ищи жену не в хороводе, а в огороде»!

– Ну ты даёшь, старый! Какой там, в городе огород?

– Так ведь шаболды там одни! Какой толк с такой жены, которая ни шиша не умеет?

– Ты ведь ещё её не видел.

– И не желаю! И так знаю!

– А зачем твоему сыну-академику нужна хозяйка? У него там, небось, прислуга, в доме будет и нянька!

– Ага! И серебрённый Мерседес!

– Короче, – устал бригадир, – едешь, или нет? Мне строить или ломать график?

– Ещё с бабой поговорю.

– Никола! Чтобы после обеда дал ответ! – приказал начальник.

Озадачил. Куда ехать, когда каждый час дорог? Вначале на помолвку, потом на свадьбу, а зимой ноги с голоду протянешь! Женится сын, хорошо, давно пора. А то болтается, ни то ни се. Но что за прихоть такая – его невесту смотреть? Если путёвая, то её уж не испортить. А если шаболда, то она и есть шаболда! Кого выбрал, с той пусть и живёт. А помолвка? Мода, да и только.

– Карина Львовна, вам звонила дочь.

– Что случилось? – для Липутиной новость казалась необычной.

– Ничего не сказала, но перезвонит к вечеру.

Может быть, Эвелина решила выйти замуж? Помнится, подобный разговор уже заходил. Карина Львовна тогда не приняла всерьёз сказанного. Вероятно зря. Так или иначе, дочь перезвонит к вечеру, а пока у Липутиной дел по горло. Теперь она ходила по специалистам, которые разводили руками и мямлили: «Ничего не можем поделать! От всей души сочувствуем», – но Карина Львовна видела искорки злорадства в их глазах. Нет-нет, да и проскальзывало чувство превосходства над униженной и полурастоптанной коллегой. Глупцы! Завтра они могут оказаться на её месте! Липутиной крайне противно общаться с такими людьми, но Полянский настаивал категорически!

– В этом, дорогая, вся наша стратегия! Пусть все будут в курсе. Потом не отвертятся.

– Но как с ними можно разговаривать?

– Спокойно изъясните суть дела и выжидайте ответа. Начнут экивокать, уходите! Ваша миссия выполнена. Только вот, упаси Бог вас, Карина Львовна, посвятить их в свои планы! Обязательно найдутся хитрецы, которые не применут спросить: «А что вы собираетесь делать? Мы окажем посильную поддержку!» Не верьте ни в коем случае! Изложили проблему и уходите, не ругайтесь, не радуйтесь, печально так уходите.

Вот она и выполняла инструкции, и бродила по бесконечным коридорам власти. Уж кому-кому верить, так это лишь Евгению Львовичу! Время такое. Собственной дочери верить опасно! Вот что она там задумала и почему сообщает об этом?

Ждать пришлось недолго. Едва смеркалось, как прозвенел межгород. И это вечер? Карина Львовна подошла к телефону, ба! Да ведь разница во времени! Теперь понятно, Эвелина звонила утром, когда у Карины Львовым был обед. Логические умозаключения никогда не покидали голову Карины Львовны.

– Алло!

– Здравствуй, мамочка! – возбуждённый тон не предвещал ничего доброго.

– Ты звонишь, чтобы порадовать меня?

– А как ты догадалась?

– Я ведь твоя мама, Лина!

– Тогда скажи, чем?

– Выходишь замуж.

– Да! Ты так спокойно это сказала, значит, рада?

– В наше время я бы не удивилась, что мне дочь скажет: «Я вышла замуж», – попросту поставит перед свершившимся фактом.

– Мама! Откуда такой убитый тон? Ведь ты должна меня поздравить!

– Поздравляю, но…

– Что, но?

– Когда? – Карине Львовне не хотелось портить отношения, дочь позвонила, это уже что-то значит. Важно хоть чуточку выиграть время.

– Как обычно, через месяц.

– Заявление уже подали?

– Мы ждём тебя, мамочка, на помолвку!

– Когда?

– Послезавтра.

– После завтра, – раздельно произнесла Карина Львовна. Только теперь новость ошарашила её, словно обдало кипятком с головы до ног, колени подкосились, и она бессильно шлёпнулась в кресло. Крупные капли холодного пота выступили на лице Липутиной.