Сергей Буянов - Стекло и дерево

А бабушка к этому времени всё поняла. Линочка выходит замуж. Но не за воспитанного нового русского Петра, а за того самого, врача своего. Факт необратимый, и хочешь – не хочешь, а следует смириться. Сколько дней страдала внучка? Если ей стало лучше, то и бабушке хорошо.

Они выпили шампанского, посидели, поболтали о том, о сём. Бабушка, наконец, решилась.

– Вы братья? – она посмотрела поочерёдно на молодых людей.

– Почти – вымолвил Пётр. Заметив подозрительность бабушки, поправился: – Двоюродные! Я помладше чуточку, поэтому занимаю в фирме место технического директора, а старший – владелец!

– Владелец чего?

– Частная клиника с научным уклоном – кузница учёных кадров! Единственная на сегодняшний день в стране!

– У нас в городе? – недоверчиво спросила Олимпиада Самсоновна. По её мнению, заведение подобного рода может существовать только в столице, и нигде более.

– Да, у нас! Только у нас есть самый молодой доцент и доктор наук!

– Вероятно, весьма предприимчивый человек, – задумчиво произнесла бабушка, представляя себе этого вундеркинда.

– Но скромный, до чрезвычайности! – подала голос Эвелина, с нежностью посмотрев на Рима.

– А ты знакома с ним? – обратилась бабушка к Эвелине. Именно, такой человек казался лучшей партией для Эвелины.

– О! Конечно! Да вот ведь он! – Лина обняла Рима. Олимпиада Самсоновна поморщилась, помолчала, подумала и сказала:

– Значит, женитесь?

– Да, да, да! Бабушка!

– Пусть молодой человек ответит!

– У него имя есть, бабушка! – укоризненно посмотрела Эвелина.

– Пусть ответит.

– Женимся, – выдохнул Рим.

– Хорошо, вы можете жить в комнате Лины. Тесновато, но… – великодушно разрешила бабушка.

– Не надо! – вмешался технический директор, разливая искрящийся напиток. – У них есть собственная жилплощадь!

– Хорошо, – только и молвила бабушка.

– Итак, Хранительница очага семьи невесты даёт добро! Замечательно! С этой минуты вы можете называть себя женихом и невестой!

Вот и вся помолвка. Молодые остались довольными: пусть наигранна церемония, зато прошла без напряжения.

– А сейчас мы пройдём, погуляем! – заявила внучка, поднявшись из-за стола. Она взяла за руку Рима и вывела вслед за собой, не позволив раскрыть рта: ни бабушке, ни жениху.

Пётр для приличия поболтал о современных нравах, о жизни, о погоде, затем, утомившись от тяжёлого характера старухи, попрощался.

– Надеюсь на вас, Пётр! – на прощанье сказала Олимпиада Самсоновна. – Вы проследите, чтобы всё было нормально?

– Конечно, конечно! Не волнуйтесь, бабушка, всё будет хорошо!

– Я надеюсь, – захлопнула двери бабушка.

Пётр сумел-таки нагнать молодых, тихо тормознул у самого тротуара.

– Ныряйте, подвезу!

Он отвёз их домой, договорился сразу о нормах приличия. И ровно к одиннадцати Эвелина была дома, как штык!

Больше она не оставалась ночевать «у Алины», и вообще, вела себя как приличная и благовоспитанная невеста. Рим провожал её до дверей и тотчас уходил, сколько бы она ни просила его зайти – хоть на минуту. Эвелина понимала Рима, но почему-то ей казалось, что они могут найти общий язык с бабушкой. А мама ошарашила новостью!

– Лина! Мы едем с тобой в Штаты по программе обмена! Я стану преподавать, а, ты обучаться в престижном ВУЗе.

– Да, правда?! – поначалу обрадовалась Эвелина.

– Конечно, правда! Уже осенью! Вот я приеду домой, и все обсудим подробнее! Кстати, ты там ещё собираешься выходить замуж? – Карина Львовна окончательно уверилась в ненужности такого поспешного шага.

– Да!

– А учёба?

– А разве, мама, одно мешает другому?

– Представляешь, Лина, Штаты! Да там все мужики будут падать перед тобой, штабелями! Любой на выбор, какого только пожелаешь! Да мы сможем сосватать богатейшего человека в мире! – разворачивала перспективу Липутина.

– Мама! Мне это не нужно! И давай закончим на этом! Либо больше не звони совсем, либо не заводи свою пластинку!

– Хорошо, хорошо, не буду, – согласилась Карина Львовна, в глубине души надеясь на благоразумие дочери.

Её приезд ожидался уже скоро. А ЗАГС со своими правилами: через месяц после подачи заявления. Эвелине так хотелось побыстрее переехать в свою квартиру – подальше от мамы, бабушки, да и вообще! Смутно она осознавала, что мама станет всячески препятствовать свадьбе, увлёкшись глупой идеей о заморских женихах.

О том же самом думал Рим. Конечно, он уверен в чувствах Линочки, но уже привык к разного рода неожиданностям. Карину Львовну и Олимпиаду Самсоновну он подсознательно ставил на одну доску с Дулиной. Такие люди всегда добиваются своего. Единственный шанс помешать их планам – опередить. Во что бы то ни стало, вырвать инициативу!

Обо всех своих сомнениях и размышлениях он поведал невесте. Эвелина полностью согласилась.

– Надо сделать свадьбу как можно скорее, милый! А ты отпустишь меня на учёбу?

– Разумеется.

– Разумеется: да! Или, разумеется: нет?

– Да! Ведь это ненадолго: программа обмена длится месяц, от силы два-три. Да я и сам могу приехать в любое время! Весь стол завален предложениями.

– Замечательно, любимый! Значит, мы вообще сможем не расставаться?

– Думаю, мы и не собираемся расставаться!

– Но как сделать всё правильно? Как успеть?

– Проще простого. Я уже об этом думал, только вот… – опять Рим не знал, как Эвелине сказать такое?

– Как хорошо! Ты уже всё придумал! – обрадовано воскликнула Лина.

– Не знаю, удобно ли?

– Рима! Всё что ты делаешь – не может быть не разумным!

– Понимаешь, Линочка, вопрос такой деликатный.

– Говори, же! – она топнула ножкой.

– Я напишу справку, что ты беременна.

– Зачем?

– Тогда день свадьбы перенесут на более ранний срок.

– Так давай быстрее, делай эту справку! – нетерпеливо заёрзала Эвелина.

– Сегодня же! Напишем такой срок, что вроде бы уже есть беременность, но пока по животу не видно. А ко дню нашей свадьбы – станет уже бросаться в глаза, – вслух рассуждал Рим.

– А почему ты назвал вопрос деликатным?

– Дело в том, что это неправда, а возможна огласка!

– Так давай немедленно сделаем это правдой! – невозмутимо предложила Лина. Её не волновали такого рода мелочи.

– «Это был воскресный день, но мусора не отдыхают»! – надрывался динамик автомагнитолы. Капитан, улыбаясь, подпевал молодому голосу Высоцкого. Какой уж тут отдых! Он взялся за гуж и непременно вытянет его. Чем больше капитан копался в этом деле, тем больше убеждался в своей правоте насчёт лесоповала. Если бы кто раньше ему сказал об этом, капитан ни за что бы, ни поверил! И вовсе не от того, что свято верил в чистоту белого халата. Он и представить себе не мог материальную базу для воровства в такой замухрышной области, каковой является медицина. Казалось бы, что может психиатр? Возьмёт взятку, отмажет от армии, сделает больничный, – это такие мелочи, что и браться не стоит. Но чтобы такие объёмы! Непременно следовало всё это доказать и вывести слуг Гиппократа на чистую воду.