Екатерина Константинова - Мечта

«У человека есть три характера. Тот который ему приписываю. тот который он сам себе приписывает и тот который ей на самом деле». – вспомнила она и нахмурилась:

«Я прямо как Марта мыслю афоризмами! Да уж…»

– Привет, подруга, – услышала она и сняла очки.

– М… Марта?!

– Да, а кто по-твоему? Санта Клаус?

Ее появление было так неожиданно, что Дарья на время потеряла дар речи. Потом справилась с собой.

– Откуда ты здесь?

– Проездом. Потом в Италию. Решила тебя навестить. Твой тренер сказала мне где ты, – Марта усмехнулась и поправила прядь черных волос.

– Ты не рада?

– Рада. Просто настроение сейчас не очень, – соврала Дарья, а сама подумала:

«Во нелегкая ее занесла! Появление Марты было как раз некстати. Пропажа Люды. Приезд дяди. И… Это кошмар! Если Марта обо всем узнает! Будет знать пол мира!»

Марта поежилась.

– Холодает. Пойдем, чаю выпьем? – предложила она.

– Пойдем. – Дарья поднялась с шезлонга. И надела солнечные очки на голову.

«Наверное, пустота – это когда тебя не стараются понять. Когда издевательства и укоры сыплются на тебя, и ты просто прогибаешься под натиском этих стихий. Это ли твой удел? Это ли понимание? Наверное, люди только малую часть твоей души воспринимают и, видя ее слабость, давят и давят. Это ли смысл. Это ли понимание?…»

Люда сидела на стуле перед окном и смотрела на улицу. Окно выходило на дорогу перед домом. Она ждала. Ждала свою маму и Дарью.

«Хорошо, что я на Дарью попала. Если бы подошла мама, она бы больше разволновалась».

Вот к воротам на участок подъехала машина полиции.

«Это за мной!» – встрепенулась Люда.

Она попыталась встать на ноги, она с трудом поднялась. Ноги дрожали. Но она стояла! Стояла!

«Представляю, как мама и Дарья удивятся. Я…»

Дверь в комнату была открыта, и в дверном проеме появился Артур Вячеславович.

– Люда! – воскликнул он, увидев, что Люда стоит около стула, держась одной рукой за его спинку.

– ???!!! Дядя Артур!

– Да. Дарья позвонила мне.

Иннокентий шел по улице к дому Гликерии. Его терзала одна мысль. Недавно они с Гликерией обсуждали эту девушку. Он узнал ее. Эта была та девушка, с которой он столкнулся при входе в ресторан, когда встречал Гликерию.

«Почему я опять встретил ее. Совпадений в жизни не бывает. Нет случайных людей! нужно с братом поговорить. Хотя, я знаю, что он мне скажет – все по замыслу Творца!»

Иннокентий остановился перед дверью в дом, где жила Гликерия. И нажал на кнопку звонка.

«Может… я просто… должен ей в чем-то помочь? – озарила его мысль. – Но в чем?»

Дверь открыла мать Гликерии и сказала, что она сейчас в благотворительном клубе. Иннокентий пошел обратно к себе домой. Подойдя ближе к дому, он увидел машину полиции. Нахмурился.

«Наверно за Людой приехали родные».

Он увидел, что Людмилу на руках несет мужчина. Позади идет Анисим и его родители. Он подошел к калитке.

– До свидания, Иннокентий, – сказала она, когда они поравнялись.

– До свидания, Людмила, – ответил он.

Полицейский открыл дверцу машины и Людмилу посадили в нее. Мужчина, который ее нес сел впереди. Полицейский занял свое место водителя. Люда помахала семье Иннокентия и машина тронулась. Все собравшиеся смотрели, пока машина не скрылась за поворотом.

Анисим подошел к Иннокентию.

– Необычная девушка, правда?

– …да… – он посмотрел на брата. – И мне это говорит монах Афона!

– Монахи тоже могут восторгаться красотой мира.

Иннокентий не нашел, что на это ответить.

– Мы пересядем на поезд, который едет в Афины, – нарушил тишину Артур Вячеславович.

– Я не думала что все так серьезно. Имею в виду похищение, – ответила Людмила.

– Тебе Дарья все расскажет.

– Как ее выступление?

– Она заняла первое место.

– Она молодец.

– Да.

Людмила стала смотреть в окно. Проносились дома и улицы. Люди шли по своим делам и просто прогуливались. Причем отличить тех от других было не сложно.

Машина свернула в сторону вокзала, проехала и остановилась.

«Почему же меня похитили? Из-за выкупа? Вообще все странно…»

Люда принялась анализировать свое похищение.

Ей помог дядя Дарьи выйти из машины. Он взял ее опять на руки. Полицейский, сопровождавший их, купил им билеты и посадил в поезд. Люди смотрели на них, но Люда не обращала внимания.

– Мы будем в Афинах через четыре часа. Можешь подремать, – Артур Вячеславович улыбнулся губами.

Люда ничего не ответила, она смотрела в окно. Поезд тронулся и перед глазами замелькали пейзажи.

«Почему? Почему они меня похитили? Всему есть свое объяснение… Даша, мама, как же я по вам соскучилась! Милые, родные мои!»

Люда закрыла глаза. Спать не хотелось. Просто был избыток чувств, а выхода им она не видела.

«Наверное, пустота – это когда ты не стараешься понять других, а видишь только себя… это… пустота…»

Артур Вячеславович смотрел на Людмилу и думал. Он пытался сопоставить все ниточки происшедшего. И его немало удивляло, что Люда смогла сбежать, кстати, он не спросил как.

«Приедем и поговорим. Надо узнать, я что-то пропустил… какой-то мимолетный факт, который и сможет пролить свет на это происшествие».

«Когда ты стоишь перед чистой доской с мелом в руке, и тебя просят написать свою мечту, ты думаешь и пишешь. Ты достигаешь ее и потом снова стоишь перед доской с мелом в руке. Пишешь новую мечту. Ты достигаешь ее и снова стоишь перед той же доской. Так, достигнув все свои желания, ты оказываешься снова перед доской. Ты стоишь и понимаешь, что все то что достиг это не то, и что мечта твоя совсем иная… Какая она твоя мечта? И есть ли смысл в том, чтобы писать на доске жизни другие желания?»

Анисим попрощался с родными и пошел в сторону порта. Нужно было возвращаться обратно. Он выполнил поручение. Он многое понял. Теперь он знал точно, что должен был помочь этой девочке. Но… что-то было еще… видение… Что-то было в этом видение… Что-то, что он не смог понять.

Анисим спустился вниз по узкой улочке, которая переходила в лестницу. Над лестницей ветви деревьев образовали словно туннель. Солнце светило высоко. И монаху казалось, что он где-то… на несколько веков назад.

До порта было еще минуть пятнадцать ходьбы. Анисим пошел в еще один переулок.

«Милосердный Боже, как мне понять, как осмыслить все случившееся? Что это было за видение?»