Екатерина Константинова - Мечта

«Долго думая над своей свободой, можно ошибиться в направлении своих мыслей. Идти и падать… Свобода – это стихия выбора. Найти себя, не требовать отдачи от своих дел, но с тем, знать, что в любом направлении ты – прав.

Мне 17 лет, и все мое пространство встревожено тем, что свобода, которой я дорожила, стала пустой и тревожной. Да, мне 17 лет, и у меня все кончено. Я – ничем не отличаюсь от других. Я – серая масса.

Столько прошло с 10 лет. 10. и моя жизнь была раздавлена. В прямом смысле…

…В 10 лет я попала в аварию и у меня отказали ноги. Я с десяти лет инвалид. Когда другие дети, смеясь, играли на улице, я сидела в своем кресле и с балкона видела их. Мне становилось грустно. Мне становилось страшно. Отец ушел от нас, когда я стала инвалидом. Мама боролась за выживание, она продала квартиру в Москве и мы переехали на дачу. Если бы не этот шаг и не помощь родителей моей подруги я бы… Я не хочу жить. Все стало бессмысленно…

Мне 17. Сейчас мой День Рождения. Гости скоро придут. Я все время жду гостей… Они иногда приходят, чаще – нет.

Кто я? Что я? Почему я живу? Для чего мне все это?

Я просила Бога, если он есть, я просила Его чтобы он… Я о смерти думаю всегда. Думаю, когда я умру… Я БУДУ ХОДИТЬ.

А еще я мечтаю… я все время мечтаю…

В 10 лет у меня были иные мечты, мелочи… Но МЕЧТА у меня была одна. Я просто не представляла себя без… льда. Без фигурного катания. Мы с подругой ходили в секцию фигурного катания…

Я бы все отдала, чтобы ходить.

Ладно, дневник, пришли мои гости… Я вернусь к тебе… скоро…

9 ноября 2008 г.»

Люда закрыла тетрадку и сунула ее в стол.

Она отъехала от стола и, развернувшись, направилась из комнаты.

Да, это были гости.

– Привет, Люда! – воскликнула девушка лет семнадцати и подошла поцеловать именинницу. В руке она держала большой букет алых роз.

– Здравствуй, Дарья, – сказала слегка смущенно Людмила.

– Девочки, не торчите в дверях прихожей, идите в комнату, – со смехом в голосе проговорила мама Люды. Темноволосая женщина лет 45. На ней была красная юбка и пиджак того же цвета.

Люда с розами поехала в гостиную, ее подруга замешкалась в прихожей, стала снимать черные сапоги на шпильке и куртку зеленого цвета.

– Долго добиралась, Тамара Андреевна. Электричку задержали, – сказала Дарья матери Люды.

– Хорошо, что приехала! А то Людмиле совсем плохо. Ее душевный настрой меня беспокоит… – ответила ей та.

– Ну проходи, мы с тобой попозже поболтаем, – подмигнула она ей.

Люда положила цветы на диван и подъехала к книжному шкафу. Открыла одну дверцу, взяла книгу.

«Что важно искать в прожитых днях. Потери… невзгоды…»

Люда закрыла глаза…Фура неслась по скользкому асфальту…

– Людмила, что ты читаешь? – прервала ее воспоминания Дарья. Она стояла рядом. Такая красивая и стройная.

– Шекспир «Король Лир», – ответила поспешно Люда и поставила книгу на место. – Места некоторые перечитываю.

Дарья что-то говорила, но Людмила думала о том, что скоро будет за окном снег и пруд в саду замерзнет. Люда заворожено смотрела на стол и перед ее взором…

– Послушай, Людмила, а что ты хандришь? – донеслись до нее сознания слова Дарьи. Люда тряхнула головой и вышла из оцепенения.

– Слушай, помнишь, мы загранку в прошлом году тебе делали?

Она говорила о загранпаспорте, Люда вспомнила.

– Да.

– Через месяц в Афинах будет благотворительный тур по фигурному катанию.

– Да, я слышала, – Люда оживилась, в глазах появился блеск.

… Пустой зал, гладкий, голубоватый лед. Раз… два… три… от бедра…

… Лязг шин фуры по тротуару…

– Давай со мной, – шорох прошлого ушел. Слова Дарьи разбили видение: – Я там тоже буду участвовать.

Дарья часто брала Людмилу на соревнования. Но за границу…

…Лязг шин…

Людмила откатила кресло к столу. Она ничего не сказала в ответ.

Было темно. Только горела лампада перед иконой «Споручница грешных», освещая небольшой угол, где стоял на коленях монах. Он молился. В кельи было тихо.

«Что нужно в вечности? Какие испытания готовит Господь… Ждать и верить, два незыблемых слова. Мое предчувствие меня не обманывает, должно что-то случиться. Что-то очень скоро…»

Монах тяжело перекрестился.

«Господи, даруй мне терпение, дай мне сил перенести все».

«Ты все поняла, дрянь. Скоро тебе будет не сладко, дрянь. Радуйся сейчас, я посмеюсь позже». – Дарья прочитала СМС и выключила телефон: «Опять этот бред». – Устало подумала она. Был вечер. На улице накрапывала изморозь. Зима подступала. Тихими ненавязчивыми шагами. Тишина завораживала. Желтый забор окаймляли березы, маленькие тонкие отростки. Они покачивались от ветра.

«Здесь так тихо. В городе суета и толкотня. Хорошо, что Люда сюда перебралась. Здесь хорошо. Эти смс просто угрозы. Но от кого? Я и перезванивать пыталась, и номер проверяла… Зарегистрирован на меня! На меня! Я и вспомнить такое не могу! Глупо и нелепо… Кто же это?… Скоро мое выступление… Хоть бы Люда согласилась со мной поехать. Для нее это будет просто суперская возможность… мир повидать…»

Дарья поежилась.

«Холодно…».

Люда смотрела в окно. Белые тюли и стекло отгораживало ее от внешнего мира. В комнате было тепло. На письменном столе стояла тарелка с кусочком торта. Остатки от праздника.

Душа рвалась и разбивалась под натиском чувств. Было немножко страшно.

«…Поехать?… Дарья говорит, что я теряю?… Я живу снами и грезами. Прошлым… Нет у меня настоящего, только муть. Чего мне ждать от настоящего?… Скоро зима… холода неизбежно подступают… скоро пруд застынет, а я буду сидеть и смотреть на замершую его воду… надоело… Дарья говорит там будет много интересного…Моя жизнь – бесцветное кино… Что я теряю…»

Люда отъехала от окна и посмотрела на свой маленький телевизор. На нем стояла фотка в рамке. Она с плюшевой игрушкой медвежонком, мама и Дарья.

– Что делаешь, дочка? – вошла Тамара Андреевна.

– Да… так… думаю – люда развернулась с коляской в ее сторону. – Дарья с ночевкой?

– Думаю, что да. Я совсем забыла у нее спросить.

– Мам, а если я соглашусь? Ну… – Люда замялась: – Поехать с Дарьей?

– Дочка, если ты только хочешь…

…02 декабря 2008 г.

«– Что тебя волнует, дочка?

– Я не смогу кататься! Я не смогу… кататься… я…»

Людмила открыла глаза. Сны… они как реальность, как раны ее души…