Екатерина Константинова - Мечта

– Мам? Мам?

– Да… что дочка? – рассеянно проговорила Тамара Андреевна, не отрываясь от журнала.

– Давай по магазинам пройдемся?

– Тебе так хочется? – она продолжала листать журнал.

– Да. Хочу купить что-нибудь.

– Хорошо. Только долистаю журнал.

– А там о чем? – Люда подъехала к кровати, где лежала ее мама.

– Мода, дочка, и аксессуары.

– Так давай пройдемся по магазинам разница ведь велика там нарисовано, а в магазинах живьем так сказать, – Люда начинала нервничать.

– Ладно, – мама Люды закрыла журнал. – Уговорила, – она улыбнулась.

Люда улыбнулась в ответ.

Дарья делала очередной аксель под музыку. Это была мелодия из «Сэйлор Мун», японского анимэ-мультика. Она просто летала по льду, словно не касаясь земли. Когда она закончила и подъехала к тренеру, она хотела узнать его мнение, зазвонил ее телефон, пришла СМС. Дарья прочла про себя:

«Ну, что, дрянь? Скоро я восторжествую! А ты, мразь, будешь ползать просить пощады, мразь».

«Опять аноним… достал он меня…»

Дарья устало закрыла крышку сотового, она уже не воспринимала этого анонима всерьез. Стала общаться с тренером.

Где таиться ненависть? В каком уголке души ее пристанище? Почему человек начинает ненавидеть другого? как далеко он может зайти?

Каждый видит когда-то свои ошибки, но ненавидит за них всегда других [2].

Злоба, вражда – это самое тяжелое, что может быть в человеке. Ненависть ослепляет. В погоне за уничтожением своего врага ты перестаешь смотреть внутрь себя, ты забываешь о том что нужно уметь прощать. Злоба твоя ненасытна. Ненависть – одна из звеньев, ведущих к переступлению через человека, но, прежде всего через себя.

Интенсивная и устойчивая враждебность по отношению к кому– или чему-либо. Характеризуется стремлением максимально навредить объекту ненависти (тому, что его олицетворяет), вплоть до его уничтожения, а также удовлетворением, злорадством от вида его страданий и знания о его несчастьях и неудачах [3].

…Марта стояла на мосту и смотрела, как прибывают корабли. На пристани было оживленно. Марта была единственным ребенком своего отца магната. Марта Медынская… Она была избалована и любила добиваться своего. Она дружила с Дарьей, претворялась, что она ей нравиться, а на самом деле… На самом деле она изучала ее, и люто ненавидела. О ней Марте Медынской знали только как о дочке своего отца, а Дарью Соколовскую боготворили. Ненависть росла в ней медленно и вкоренилась в ее душу и сердце, и в голове было теперь только одно… Отомстить Дарье… было что-то еще, что побуждало ее к ненависти… что-то…

…Марта пошла с пристани в город. Было солнечно и дуло слегка ветром. Было хорошо. Только Марта никогда не придавала этому значения…

Люда ехала по улице и болтала с мамой. Они остановились около магазина, где продавались разные сувениры. Им стало интересно. Они решили зайти туда…Зазвонил входной колокольчик.

Продавец низенького роста посмотрел на них из-за прилавка. Кроме Люды и ее мамы там было еще три человека.

– Здравствуйте, – сказала Люда по-гречески.

– Добрый день, – ответил вежливо продавец тоже по-гречески.

Люда подъехала к полке со статуэтками. Взяла одну. Это была статуэтка какого-то греческого божества.

– Это Афина Воительница, – сказал продавец и вышел из-за прилавка: – Вы наверное интересуетесь Древней Грецией? – спросил он по-гречески.

Люда разобрала не все, что он сказал, но смысл сказано поняла.

– Да… нет… просто ищем что-нибудь, – ответила она по-гречески и поставила статуэтку на место.

– А у вас есть какие-нибудь старые альманахи по Греции. Я в общем литературой интересуюсь? – спросила продавца Люда.

– Книги… – тот почесал подбородок. – Где-то что-то было… сейчас… – он пошел за прилавок и стал там копаться.

Люда ждала. Ее мама примеряла украшения, которых в этом магазине было в изобилии.

– Вас интересуют древние манускрипты? – спросил кто-то позади Людмилы по-английски. Она повернула голову вправо. Там стоял юноша лет 20, спортивно одет. У него были большие зеленые глаза.

– Не совсем. Древние манускрипты я не смогу прочитать, я не знаю древнегреческий, а вот старые книги… – ответила она на чистом английском.

– Через дорогу есть лавка. Там торгует мой знакомый. Вы можете посмотреть у него интересующую вас литературу.

Люда задумалась. Она колебалась. Продавец развел руками.

– Нет ничего, – оправдывался он.

Люда кинула маме по-русски, которая увлеклась своим занятием:

– Я буду через дорогу в книжном.

– Угу, – ответила та. – Я за тобой зайду.

– Поехали, – улыбнулась она парню, и тот повел ее.

Анисим склонился над Евангелием. Он читал Новый Завет ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ 9 главу, сидя на самодельном табурете около своей кельи:

«18 Когда Он говорил им сие, подошел к Нему некоторый начальник и, кланяясь Ему, говорил: дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива.

19 И встав, Иисус пошел за ним, и ученики Его.

…23 И когда пришел Иисус в дом начальника и увидел свирельщиков и народ в смятении,

24 сказал им: выйдите вон, ибо не умерла девица, но спит. И смеялись над Ним.

25 Когда же народ был выслан, Он, войдя, взял ее за руку, и девица встала.

26 И разнесся слух о сем по всей земле той».

К чему-то ему на глаза попался этот отрывок. Монах помолился и закрыл Библию. Завтра будет очень нелегкий день. Отсутствовать он будет три дня. За это время он должен разобраться в своих мыслях. И да поможет ему Господь.

Люда выехала на улицу. Как-то быстро все получилось… Резкий толчок вперед, и она вылетела с кресла. Она даже вскрикнуть не успела… Парень поднял ее. Выехала из-за угла машина и остановилась около них. Двери на заднее сидение открыли, и парень втолкнул Люду туда. Все происходило так быстро, что Люда не успела испугаться.

…Лязг шин…

Белый Мерседес резко газанул и скрылся из виду…

…Лязг шин…

Иннокентий гулял с Гликерией. Было душно. Они присели на лавочку в парке. Иннокентий рассказывал местные шутки, Гликерия хихикала. У них было хорошее настроение…

– Представляешь, вчера, когда пришел тебя встречать, наткнулся на девушку-инвалида, она была в коляске, чуть не сбила меня с ног! – сказал вдруг он.

– Как это?

– Она из ресторана выезжала…

– А… я ее обслуживала вчера. И что?

– Жалко мне таких людей, – Иннокентий вытянул ноги, на нем были серые брюки и желтая футболка. Нам голове кепка.