Наталия Терентьева - Синдром отсутствующего ёжика

Олег махнул официантке.

– Я готов! Свинина под пряным соусом, апельсиновый сок… или лучше грейпфрутовый, свежевыжатый. У вас есть розовые грейпфруты? – Олег вопросительно взглянул на девушку в длинном черном переднике и с красными ленточками в тугих задорных косичках.

Та вежливо улыбнулась и кивнула.

– А мне вот это… – Я показала в меню на сложное название блюда, около которого стояла не слишком высокая цена. – И салат какой-нибудь… овощной, например.

– Девушке моей вина еще какого-нибудь принесите, получше, – вмешался Олег. – Ты выпьешь? – запоздало поинтересовался он.

Я кивнула, зная, что лучше сейчас не спорить, а потом попробовать вино и отставить в сторону. Давно меня не поили вином мужчины. Давно-давно. И не называли девушкой, тем более своей.

– Рассказывай, – попросил Олег и приготовился слушать.

Да, правда, когда-то давно я рассказывала ему все. И про свои домашние проблемы, про маленькие ссоры с родителями, и про подружек, и всякое другое. А он все слушал.

– Как раньше, да? Помнишь, мы пошли смотреть фильм «Зеленые муравьи», и весь фильм я тебе рассказывала, о чем собираюсь писать курсовую работу…

– Слушал, а что же мне оставалось делать? – улыбнулся Олег. – Целоваться ты со мной не хотела, вот я и слушал.

– Целоваться? – удивилась я и тут же одернула себя – что же это я так глупо и сразу начинаю кокетничать, разговор на тему поцелуев поддерживать. Я замолчала, но под его внимательным взглядом продолжила, совершенно неожиданно для себя: – Вот уж не знала, что ты хотел меня поцеловать… Ты, кажется, никогда не пробовал.

– Ну, во-первых, пробовал, ты просто забыла. – Олег секунду помолчал, постукивая пальцами по столу и глядя на меня, потом засмеялся. – Да ладно! Ты же все время в кого-то другого была влюблена. То в преподавателя философии, то в будущего мужа… И рассказывала мне об этом…

– Извини.

– Ни за что! По крайней мере, не так просто… Я, можно сказать, всю жизнь раненый хожу, после того, как одна девушка прогнала меня в самый неподходящий момент… А ты – «извини»!

Олег снова засмеялся, а я, уже вспомнив тот случай, который мы сейчас так легко и весело обсудили, заодно по привычке быстро оценила здоровье пациента по его зубам и всему внешнему виду. Зубы ничего. Леченые, но, похоже, свои. Волосы, конечно, чуть поредели, но по всей голове, без залысин. Под глазами морщинки есть, мешков нет. Второго подбородка тоже нет… Появилась только некоторая общая округлость лица, наел мой бывший друг щечки, не очень плохо, наверно, жил все эти годы…

– Что так смотришь?

– Вредные привычки ищу.

– Вот, первая, – он достал пачку сигарет. – Помнишь, ты говорила: «Ты не мой мужчина, раз куришь. Мне нравятся некурящие…» А сейчас?

– А сейчас мне никто не нравится.

– Как это? – спросил с чисто мужской наивностью Олег.

– Физиология другая, вот как. Одинокому мужчине понравится та, которая не откажет, а женщина не откажет тому…

– … кто понравится! – договорил за меня Олег и снова засмеялся. – Ну ладно! Не расстраивай меня перед обедом! Я помню, ты еще и раньше всё делила мир на мужчин и женщин.

– А как иначе? Так он и делится. Разные миры, соприкасающиеся и пересекающиеся лишь с одной целью… Не нами так задумано.

Олег пододвинул ко мне бокал с темно-красным вином, который только что наполнила официантка.

– У тебя очень красивые и грустные глаза, ты по-прежнему мало красишься, тебе это идет… И мне трудно поверить, что мы почти ровесники. Как бы мне хотелось доказать тебе, что точек пересечения у нас гораздо больше, чем та, о которой ты только что сама завела разговор… Вот, например, пошла бы ты со мной на концерт Скрябина?

Я неопределенно кивнула, просто из вежливости. Почему-то мне казалось, что Олег сейчас не пойдет покупать билеты на концерт симфонической музыки, и завтра тоже.

Я старалась слушать, что он говорит, не теряя хотя бы нить. А он говорил и говорил, приятные и ни к чему не обязывающие вещи.

– Единственная женщина из тех, кого я знал в жизни, способная с удовольствием слушать сложную музыку… Или вот еще… У меня есть товарищ, тоже врач. Он стал писать картины, да так здорово, можем с тобой пойти к нему в мастерскую, там есть такая необычная картина, посмотришь – вроде просто лодочки синие стоят, уткнулись в берег, а если отойти в сторону…

Я почувствовала, что от большого глотка вина у меня застучало в ушах, и стало очень тепло. Наверно, я глотнула слишком много. Или ничего не ела с утра. И вчера вечером тоже, кажется, ничего не ела. Конечно, я села ужинать, по привычке бросив на стол две ложки, выставив две чашки, и так с ними и просидела, с этими ложками и двумя нашими с Ийкой любимыми чашками, где по бокам нарисованы как будто детской рукой оранжевые и голубые цветы. Эти вечные небьющиеся чашки старательно изучала маленькая Ийка еще, кажется, совсем недавно, совсем… «Это 'омашка, да, мам? Это 'оза, я знаю…» Только теперь я понимаю, почему мои родители всю жизнь относятся ко мне как к маленькой. Потому что я маленькая живу в их душе. Так же и Ийка. Она никогда не станет для меня взрослой…

– Ты зайдешь ко мне на минуточку? – Олег смотрел мне в глаза, и мне стало неудобно от его взгляда. Он меня держал, настойчиво, не отпуская.

– Куда? – спросила я, продолжая ощущать действие странно пьяного вина.

– Да вот сюда. – Он слегка постучал рукой по узорчатому дереву стола. – Вернись из своих далей, хотя бы пообедай со мной. Вот интересно, а! Как будто не прошло пятнадцати лет. Я, по-прежнему, видя тебя, как дурак, начинаю суетиться, а ты тут же улетаешь в мыслях далеко-далеко, продолжая снисходительно находиться рядом.

– Я могу уйти…

– Не надо. – Он поймал меня за руку, хотя я вовсе и не собиралась никуда уходить. Мне совсем некуда было спешить в тот вечер. – Не надо. Ты удивительная женщина…

– Хотя и очень плохо одетая, правда? – засмеялась я.

– Плохо? – он оглядел мою светлую водолазку. – Почему? Так все обтянуто… красиво…

Вот вам и ответ мужчины, который не очень озабочивается веяниями моды, но ездит на вполне приличной машине, насколько я могу судить, хотя и с правосторонним рулем. Тонкая водолазка обтянула ровненькую круглую грудь и прямые плечики, невысокий воротник открыл шейку, длинненькую, не заплывшую жирком и не перерезанную морщинами, – значит, и одета ты вполне прилично.

– М-м-м… – Олег оглядел свою тарелку, которую только что принесла официантка. – Потрясающе. Здесь очень хорошо готовят. У тебя тоже ничего, кажется… Что-то такое… аппетитное…

– Дать тебе попробовать?

Он быстро взглянул на меня.

– Разумеется…

Я, наверно, стала сходить с ума от одиночества. Мне показалось, что Олег имел в виду что-то совсем другое. По крайней мере, мне неожиданно стало очень неловко и в то же самое время приятно… Да, точно. Это так надвигается возраст, крича во всю глотку: «Добирай! Добирай все, чего не добрала в жизни! Успевай, пока не захлопнулись ворота, пока у кого-то еще вспыхивают глаза…»