Лариса Нестеркина - Застрявшие во сне (сборник)

В этот раз поездка не была такой веселой. Они не улыбнулись даже тогда, когда завидев их издалека, знакомый заправщик в желтом комбинезоне бросился в здание заправочной станции и, вернувшись, начал весело размахивать майками девушек. Молодые люди хотели как можно быстрее добраться до площадки с байкерами, а, главное, забыть, как страшный сон, все то необъяснимое, что с ними произошло.

Однако, им не было суждено добраться до места назначения. Где-то на середине пути начало происходить что-то странное. Они мчались по трассе, мимо, как и прежде, мелькали улицы и дома придорожных поселков. Впереди всех ехал Макар. Неожиданно его мотоцикл стал замедлять скорость и как-то странно вилять из стороны в сторону. Тарас, ехавший за ним, а затем и Потап, тоже сбавили скорость.

– Что случилось? – крикнул Тарас Макару и в ту же секунду резко затормозил. Он услышал визг тормозов мотоцикла Потапа, который чуть не налетел на него, но даже не обернулся.

Сначала Тарас подумал, что у него двоится в глазах от напряжения и быстрой езды. Потом он уже ничего не думал, а просто тряс головой, пытаясь стряхнуть с себя нахлынувшее наваждение. Он хорошо видел дорогу и проезжающие мимо машины. Но потом на дорогу, машины, дома придорожного поселка начали накладываться силуэты стен, окон, дверей. Это второе изображение становилось все четче и четче, и вот стали уже видны яркие желтые цветочки на обоях стен, а потом и кровати, стоящие вдоль них. Это было, как в кино, где по воле режиссера, в кадре появляется двойное изображение. Кажется, это называется двойная экспозиция. Однако, сейчас это было не кино.

Тарас обернулся на друзей и понял по их растерянным лицам, что они видят то же самое. Макар и Потап трясли головами, а девушки просто закрыли глаза ладонями. Прошло еще пару минут, и дорога с машинами растворились полностью в стенах, которые в итоге стали четкими и осязаемыми.

Они вновь сидели в комнате мотеля. В окна лился яркий солнечный свет, который, впрочем, никого не радовал. Они оглядывались по сторонам, ощупывали спинки кроватей, тумбочки, стол, стены, которые были вполне ощутимыми и реальными. Недоумение на их лицах постепенно сменял страх. Из глубины подсознания каждого из них накатывали волны паники и, перекатываясь по всему телу, наполняли его дрожью. Связь с реальным миром порвалась. Где-то рядом существовали дома, деревья, дорога, машины, которые ускользали от них прочь. Они искали точку опоры, чтобы вернуться туда, в настоящую жизнь, и не находили ее.

Вдруг Тарас, который все это время пристально смотрел на желтые цветочки на обоях, встал, подошел к стене и начал с остервенением срывать их. Ему казалось, что если он уничтожит эти намозолившие глаза цветы, то исчезнут и все стены, все препятствия, отделяющие его с друзьями от действительности. Он рвал и рвал обои, бросая их куски на пол. Остальные безучастно смотрели на это.

Вскоре вся стена была ободрана, оголив штукатурку. Тарас не мог успокоиться и перешел к следующей стене, продолжая методично срывать обои и на ней. Попутно он швырял в разные стороны все вещи, что попадались ему на пути. Вдруг его рука замерла в воздухе, и он, застыв на месте, уставился на стену. На штукатурку были нанесены глубокие борозды. Вглядевшись лучше, Тарас увидел, что эти царапины складываются в буквы. Освободив стену от обоев до конца, он начал по одной читать буквы, которые, в конце концов, сложились в надпись, которая тянулась по всей стене.

«Разбуди Спящего!» было нацарапано на стене.

– Что это? – обернулся Тарас к своим друзьям.

Те, мгновенно выйдя из ступора, подошли к нему.

Каждый из них вновь и вновь перечитывал надпись, не веря своим глазам.

– Странная надпись, – наконец, сказал Макар. – «Разбуди Спящего!» Хотел бы я знать, кто и зачем ее написал.

– Тот, кто затеял с нами игру, – задумчиво пробормотал Потап.

– Но кто мог знать, что ты – псих и сможешь, ни с того ни с сего, содрать со стен обои?

– Тот, кто назойливо тыкал нам в глаза этими проклятыми цветами на обоях! Уж не знаю, как он это делал! – со злостью сказал Тарас.

Он медленно проходил вдоль стены, то и дело, проводя ладонью по царапинам, словно проверяя, на месте ли они.

– А может быть, нас всех вчера кто-то напоил какой-то отравой, и все это теперь нам мерещится? – предположил он.

– Интересно, кто? К нам что, кто-то заходил? Нет, здесь не было никого постороннего.

– Постойте, – воскликнула Ксения, – Мы все пили кофе из автомата в холле, когда брали ключи от домика!

– А ведь верно, мы пили кофе из автомата мотеля! Так вот, кто нас всех одурманил – этот лысый колобок за стойкой. Наверняка, когда мы заснули, он или его дружки обчистили нас.

Все бросились проверять свои карманы и рюкзаки, но вскоре поняли, что у них ничего не пропало.

– Может, просто они не успели обобрать нас или им кто-то помешал, – предположил Тарас – В любом случае, это не сойдет ему с рук! Вот я сейчас пойду и разберусь с ним!

Он выбежал из домика и, быстро пройдя по освещенной жарким солнцем улице, толкнул дверь в административный домик. Он хотел потребовать от администратора ответа и уже собирался это сделать, но замер на пороге, не силах вымолвить ни слова.

Его встретила темнота. Нет, не та темнота, когда в помещении не горят лампы – такая темнота не может быть полной потому, что свет все равно проникает в помещение через окна. Тем более, что на улице был день, ведь Тарас только что шел под ярким солнцем. В холле же стояла непроглядная тьма, как будто здесь уже давно наступила ночь.

Тарас шагнул через порог внутрь помещения, а затем посмотрел через окна холла на улицу: там тоже была ночь. Самая настоящая ночь со звездами и месяцем на небе. Парень открыл дверь на улицу и зажмурился от яркого света. Постояв минуту в раздумье на пороге, он вновь зашел в холл и снова оказался в полной темноте. Он проделал этот фокус несколько раз, и каждый раз все повторялось вновь: день на улице и ночь в домике.

– Что за чертовщина? – пробормотал парень.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – громко крикнул он.

Никто ему не ответил. Парень сделал несколько шагов в сторону стойки администратора, но чем дальше он продвигался, тем сильнее тьма обступала его, становясь вязкой и плотной. Казалось, что она затягивает его, подталкивая липкими невидимым пальцами в черную пропасть, вяжет по рукам и ногам. Тарасу начал чувствовать удушье и, с трудом заставив себя двигаться, начал пятиться назад к выходу, опрокидывая в темноте стулья.

Вбежав в комнату к друзьям, он долго тяжело дышал, не в силах вымолвить ни слова.

– Что с тобой? На тебе лица нет, – спросила, встревоженная его видом, Ксения.