Светлана Смолина - Медвежьи сны

Вечером того дня у них был запланирован выход «в свет». Вернее, она возилась с ужином, а он позвонил и напомнил, что через два часа им ехать на благотворительный концерт, который продюссировала его мать. Оказалось, что мероприятие с фуршетом планировалось давно, просто он забыл, что приход в паре был обязательным условием. Конечно, мамочка предпочла бы видеть рядом с ним одну из своих протеже, но Дима будто назло матери никогда не приходил на подобные встречи с чужими женщинами. «Машка любой из них даст сто очков форы, – говорил он, чем приводил родственников в состояние белого каления. – А эти твои профурсетки годны только на пару раз!» Ни консерваторское образование Лидочки, ни головокружительная маркетинговая карьера Лорочки, ни третий опубликованный детективный роман Леночки, ни даже папа-олигарх Лялечки не изменили его позиции. Вне маминых мероприятий он вполне мог кувыркаться с Лидочкой и с Леночкой, но на встречи подобного формата возил с собой жену.

Маруся варила борщ, который ненавидела лютой ненавистью, и разрывалась между зеркалом и плитой. До выхода оставалось полчаса, прическа была сделана, макияж готов, платье дожидалось на вешалке. В туфлях, белье и стареньком фартуке Маруся возилась у плиты и не услышала шаги мужа в прихожей. На экране телевизора проходило мировое дефиле, французский комментатор бойко нахваливал новую коллекцию, тощие манекенщицы сменяли одна другую под вспышками фотокамер.

– Ну ты даешь, Машка! – выдохнул Дмитрий Петрович, обхватив полуголую жену двумя руками. – Где тебя так учили мужа встречать?

– Не учили, это случайность. Я почти готова.

– Я тоже, – подозрительно растягивая слова, зашептал он и стащил с нее фартук. – В спальню уже не пойдем.

– Димочка, – слабо сопротивлялась она, – я же причесывалась, красилась…

– Правильно, – одобрил он и враз освободил место на кухонном столе, смахнув ненужные салфетки и пакетики со специями. – Это то, что надо!

Много лет они не делали этого на кухне, впрочем, еще когда делали, их кухня была в три раза меньше нынешней ванной, и единственным местом, где можно было обняться, не рискуя получить травмы, колото-резаные раны или ожоги, был подоконник. Вот на этом самом подоконнике, привлекая внимание соседей из дома напротив, он и подлавливал молодую жену за приготовлением завтрака или ужина.

Но на огромном стеклянном столе в их давно уже не новой квартире, спустя пятнадцать лет после свадьбы, с кипящим на плите борщом, ей не приходилось заниматься с ним любовью.

– Я ужасно голоден, – шептал он ей на ухо, избавляясь от рубашки, и Маруся, приняв давно забытую игру, довольно мурлыкала в ответ.

Когда таймер напомнил, что очередной неудавшийся борщ готов, оба были слишком заняты друг другом, чтобы обратить внимание на такую мелочь. А когда Димочка выпустил жену из объятий и, рухнув на стул, потребовал воды и борща, они уже катастрофически опаздывали на концерт.

– Димуль, твоя мама мне этого не простит, – жалобно сказала Маруся, глядя на мужа влюбленными глазами. – Давай без борща.

– Машка, я ужасно голоден. Ты смерти моей жаждешь?

– Ты уже был голоден… – резонно напомнила она.

– Вот именно. Сегодня мы начали путь к моему сердцу не вполне традиционно. Давай и желудок заодно порадуем.

– Только оденусь, – хихикнула Маруся.

– Теперь уже нет смысла. Тащи борщ, одеться всегда успеешь.

Хотя в этот вечер одеться она все равно не успела. И оба они не успели ответить на телефонные звонки его мамы, и даже поставить в посудомоечную машину тарелки. Все, на что им хватило времени, – продолжить вечер в спальне, ближе к ночи повторить тарелку борща и уснуть, как начинающие любовники, поперек кровати. Наутро, уходя на работу, он поцеловал спящую жену и сообщил ей, что еще один такой борщ – и у него будет инфаркт. «Тебе понравилось?» – спросила она, удерживая его за шею. «Ничего лучше в своей жизни не пробовал! – поклялся он. – Я говорил, что ты у меня совершенство во всех отношениях?» И она безоговорочно поверила ему в то утро, как безоговорочно верила всегда. Как поверила в то, что он разлюбил ее, посчитав супружеский секс на кухне и отшлифовку навыков в приготовлении борща куда менее интересным занятием, чем любовь юных красавиц, которых с каждым годом все успешнее пиарила неугомонная Димочкина мама.

– Ты теперь будешь вспоминать мне этот омлет до конца моих дней?

– Я злопамятная, да! – созналась Маруся, выйдя из задумчивости. – Хотя ваши утренние визиты были приятным разнообразием в ежедневной рутине.

– Я что же, клоун, чтобы развлекать тебя?

– Почему любое мое слово оборачивается против меня? – нахмурилась она. – Я всего лишь посетовала, что вас долго не было. Что-то случилось?

Он хотел огрызнуться на эту избыточную заботу, но злости в себе не обнаружил и промолчал, наблюдая за тем, как домработница раскладывает на столе приборы.

– Я в Москве был, – после затянувшейся паузы сказал мужчина и искоса проследил за произведенным эффектом. – Я раньше часто в столице бывал, а в последние годы что-то не складывалось. Вот решил в политику вернуться, съездил, обстановку разведал, старые связи поднял.

– В политику? – вежливо переспросила Маруся, стараясь унять сердцебиение при упоминании столицы.

– Пока в областную думу.

– Интересно, – солгала она, хотя ей было ни секунды не интересно. – Хотите стать хозяином целой области?

И пока он рассказывал о своих планах, глядя в ее внимательные глаза, память увела ее в город, где прошли лучшие годы жизни, и водила по узким переулкам Пречистенки, по широкой Тверской, по бульварам от памятника к памятнику, где они когда-то бродили с Димочкой, который еще не был мужем.

– Надо же, как мужчины любят ходить во власть! – успела улыбнуться она, когда рассказ хозяина внезапно оборвался. – Не сомневаюсь, что у вас получится.

«Значит, слушала!» – подумал Дмитрий Алексеевич, в середине своего монолога усомнившийся, что гостья пребывала на его кухне, а не витала в облаках.

– За всех не скажу.

Они помолчали, изучая содержимое своих тарелок.

– Мне пора. Спасибо за прекрасный ужин.

– Я тебе еще дом не показал.

– Сегодня уже поздно, – заторопилась она.

– Твой рабочий день в самом разгаре! – напомнил он, опередив ее перед выходом, и загородил собой проход.

– Для светских визитов время уже вышло.

Она не была готова в один вечер изменить свою жизнь, а он не был готов к отказу и смиряться с ним не собирался.

– Ты можешь остаться. Дом большой, места хватит.

Маруся покачала головой и вспомнила, что приехала на чужой машине и самостоятельно добраться до города не сможет. Если только пешком по ночной дороге. От этой мысли холодок пробежал у нее по спине. Откровенный взгляд мужчины не сулил легкого прощания. Похоже, он догадался об этих сомнениях и теперь уверенно улыбался, не уступая дороги.

Читать дальше