Алексей Смирнов - Обиженный полтергейст (сборник)

Они дошли до самого конца длинного коридорчика, коридорчик заканчивался слепо, тупиком. В тупике стоял неказистый стол со сложенной вчетверо и подсунутой под одну из ножек бумажкой. За столом сидел плотник, сосед Гриши, необычно трезвый и сосредоточенный.

«Не просто плотник», – подумал Гриша зачем-то.

«Все-таки пришли, – сказал плотник, вставая. – Добре. Александр!» – позвал он.

Сбоку распахнулась дверь, на которую они поначалу не обратили внимания. Вышел молодой человек Александр, подтянутый и серьезный. Он был одет в спортивный костюм и кроссовки. Живот исчез. Краем уха Гриша уловил, что откуда-то издалека еле слышно доносится детское мяуканье.

«Я, признаться, этого ждал, – сказал Александр приветливо. – Позвольте вас поздравить. Прошу минутку подождать, – он снова ненадолго скрылся в комнате, а когда вернулся, в руках у него были две конторские тетради. Гриша успел заметить, что на обложке одной из них синим фломастером было выведено слово „действие“. – Распишитесь тут скоренько», – предложил Александр, разворачивая сперва одну, а потом вторую тетрадь на чистой странице.

Гриша Ф. медленно приблизился к столу, поискал глазами ручку. «Надеюсь, не кровью?» – оскалился он тоскливо. «Чушь какая», – поморщился Александр и вручил ему карандаш. Гриша неуклюже расписался. Отец Борис последовал его примеру, сжимая другой, вспотевшей рукой нагревшийся крест.

«Все, порядок, – довольно сказал Александр. – Можете идти. Хотя постойте. Сувенир на память», – он порылся за пазухой, достал какую-то бумагу и подал Грише. Гриша расправил листок, прочел. Патент на право торговли пивом. Трехмесячный.

«Продолжайте ваше путешествие, – Александр ступил вперед и сделал приглашающий жест. – Я вас провожу».

Они покорно прошли за ним в помещение, оказавшееся проходным, перебрались в незнакомый коридор.

«И долго нам путешествовать?» – осведомился отец Борис.

«Ну не знаю, – удивленно вскинул брови Александр, продолжая идти. – Может быть, сорок лет. Может – сорок дней».

Они остановились. Перед ними была очередная – последняя на их пути – запертая дверь.

«Вы – Бог?» – спросил отец Борис.

Александр ответил:

«Ага. А ты – дурак».

«Что там, за дверью?» – подал голос Гриша.

«О! – закатил глаза Александр. – Реки – вот такой ширины! Горы – вот такой глубины! Крокодилы, бегемоты. Обезьяны, кашалоты. Библейские пустыни с барханами, верблюдами и бедуинами. Выметайтесь».

Он наподдал дверь. Гриша и отец Борис очутились снаружи, и дверь глухо стукнула позади.

Они стояли по другую сторону здания. Пустынная улица лежала перед ними, наполненная ледяной ночью. Слева – замороженный садик, правее – светофор, бредивший желтым светом. Короче – город как город.

(с) март-май 1993

От автора

Публикуемое ниже произведение не подлежит прочтению дистрибьюторами компании «Гербалайф». Ввиду своей потенциальной опасности для компании оно также не рекомендуется лицам, которые в компании «Гербалайф» не числятся, так как может повлиять на их выбор и удержать от подписания контракта. Поскольку население земного шара делится на тех, кто сотрудничает с «Гербалайф», и тех, кто этого еще не делает, круг возможных читателей резко сужается. Если учесть, что сам автор неизбежно должен находиться в одной из этих групп, то и написание подобной вещи как таковое является поступком предосудительным.

1

Тим опаздывал, но удержаться не мог и остановился: страсти на набережной бушевали вовсю. Несколько православных священников с оскорбленным видом о чем-то переговаривались, их окружала небольшая толпа, там и сям торчали знамена, хоругви, штандарты, а то и просто шесты с фанерными щитами, наподобие дворницких лопат. Преобладали черные и желтые краски. Верховодил невзрачный мужичок с черепашьим лицом, в очках. Прохожие, ставшие свидетелями его святого гнева, невольно замедляли шаг и в недоумении останавливались. Он буквально бросался на тяжелую безразличную цепь, словно она и только она мешала ему пуститься вплавь, сипел в мегафон, сорвав уже голос совершенно, проклятья и угрозы. В любую секунду он рисковал умереть. Толпа напряженно шумела, иногда кто-то взлаивал, и силы мужичка умножались. В общем, большому, чистенькому теплоходу крупно повезло. Ему нечасто оказывали подобный прием, и пассажиры наслаждались экзотикой. «Евангелисты прибыли, – сообразил Тим. – Миссионеры». Мужичка душили ругательства. Нечистая сила выползла на палубу и, ощущая себя в полной безопасности, с интересом следила за бесплатным спектаклем. Вдруг самый матерый из попов вострубил что-то грозное, и бесновавшуюся моську утянули за рукав в толпу, где она сгинула без следа. Началась служба. «Наш бронепоезд, – пробормотал Тим себе под нос. – Демонстрация мощи, растудыть». На палубе оживленно щебетали, кое-кто прицелился в матушку-Русь объективами фото и видеокамер. Тим очнулся и поспешил прочь, ибо консерваторы уже бросали косые взгляды на его гербалайфный значок. Он не подозревал, что в доме, куда он направлялся, ему приготовили сюрприз.

Теплая компания, поджидавшая Тима, тоже не упустила случая поглазеть на хлеб-соль в честь вражеского десанта. Все, как ни были пьяны, прильнули к окнам, выходившим на набережную. Впрочем, зрелище быстро наскучило, и возобновились разговоры.

– Как вши какие-то, ей-богу! – негодовал Румянцев. – И лезут, и лезут… медом тут намазано, что ли?

– Ну уж и медом, – сказал Осетров. – Нет, не медом… Это все одно к одному. Еще одна шобла легко копируемых лидеров. Очередная разновидность. И у наших лидер нашелся – видал? Тоже нехитрый пример для подражания…

– Тима надо в их компанию…

Толстый Копосов, не однажды оскорбленный бессердечными гербалайфщиками, начал кричать:

– Не говорите мне о нем! Он совсем рехнулся! Он же поехал! Он все время жрет эту дрянь – худеет! Его невозможно слушать, у него изо рта слюна летит! И еще хочет, чтобы его копировали.

– Дурное дело нехитрое…

– Точно, любой дурак слижет. Только нет дураков.

– Чтобы заработать миллион, надо создать религию, – изрек Румянцев, разливая водку. – Кто-то сказал, не помню…

– Чудо, а не религия, – отозвался Осетров. – Все едят, худеют, другие тоже хотят, им продают, все богатеют… Делай с нами, делай как мы…

– Лидеров развелось, однако…

– Социальный заказ, – кивнул Осетров. – Вон, еще один! – он мотнул головой в сторону телевизора. Слегка сомлевший Президент удивленно бурчал что-то не вполне грамотное. – Легко копируемый лидер.