Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том первый

– Ванюха… Мне надо вставать на работу…

– Ага… Я сейчас тоже встану, – сонно бормочет он.

– Давай спи дальше. Выспишься, дверь просто прихлопни.

– Ты меня оставляешь? – удивлённо спрашивает Ванька, открывая глаза.

– Конечно… А что?

– Да так… А можно, я тебя подожду?

– Конечно, если тебе никуда сегодня не надо.

– Я тебя подожду, – улыбается он.

Возвращаюсь и звоню в собственную дверь! Как-то непривычно. Домой вернулся! Конечно, я могу и открыть собственным ключом, но мне почему-то хочется, чтобы Ванька мне – открыл.

Замок щёлкает. И счастливая Ванькина улыбка.

– Вот и я! – заявляю с порога.

– А я тебя ждал, – смущённо говорит он, уткнувшись в меня. – Поесть тебе приготовил…

– Отлично… – несколько оторопело реагирую я и признаюсь: – Знаешь… Это так классно – приходить домой, где тебя ждут.

– Я очень рад, что тебе приятно…

Из запасённых мною концентратов Ванька сообразил отличный ужин. Никогда не думал, что обычные замороженные фрикадельки могут быть такими вкусными.

– Саш… Ты ужинай, а я должен идти, – тихо объясняет он. – Там у меня бабушка почти сутки одна. Ей тоже помощь требуется… Да, там на кухне табуретка разваливалась. Я нашёл у тебя молоток и её сбил. И шурупами укрепил.

Он будто извиняется, и мне тоже становится неудобно. Так приятно – он даже с табуреткой, до которой у меня всё время руки не доходили, разобрался. И ещё я понимаю, что если я хочу, чтобы мы с ним постоянно общались (а я этого уже очень хочу!), мне надо понимать его занятость.

Провожаю Ваньку в прихожей. Стоим, смотрим друг на друга и молчим.

– Ванюха… Мне так жалко, что ты уходишь… – и с тайным опасением спрашиваю: – Ты ещё придёшь?

– А завтра можно? – неожиданно виновато звучит Ванькин вопрос.

– Нужно!

Не понимаю, зачем нужно, но точно знаю – нужно!

Весь сегодняшний день я летаю, как на крыльях. Могу признаться – я жду сегодняшнего вечера. Димка хихикает.

– Шеф, ты что-то сегодня в задумчивости. Никак у тебя новая сердечная привязанность?

– Ох, Димон… Ты, кажется, прав, – признаюсь я, не раскрывая, конечно, предмета своей привязанности.

– Ох, чувствую, мальчики пойдут, девочки пойдут, – поддерживает его Лёха.

– И ты пойдёшь! – беззлобно парирую я.

– Ухожу, ухожу, ухожу… – он, посмеиваясь, скрывается в соседнем боксе.

По дороге домой заезжаю в универсам и затариваюсь. Должен же я Ваньку встретить! Едва вваливаюсь домой, как раздаётся звонок в дверь. Открываю.

– Здравствуй, Саша! – Ванька улыбается в дверном проёме.

– Ванюха…

Обнимаю его и зарываюсь носом в его буйную гриву.

– Можно, я войду? – смущённо бормочет он.

– Конечно! Я весь день так ждал нашей встречи…

Это вырывается у меня само собой.

– Сашка… – Ванька улыбается и слегка подкалывает: – Ты ждал, как ждут романтического свидания?

– Иди ты знаешь куда? – шёпотом посылаю я его, с удовольствием принимая шутку.

– Я бы пошёл… Но ты – натурал, – Ванька тихо смеётся.

Напоминание в виде гейской сексуальной шутки заставляет меня внутренне вздрогнуть.

– Извини… Я не хотел… – бормочет он, видно, почувствовав мое состояние.

На кухне пируем. Хотя что это за пир, когда на столе разная нарезка да бутылка коньяка. Ванька пьёт очень мало, но хмелеет.

Закуриваю и открываю форточку.

– Тебе холодно не будет? – заботливо спрашиваю я его.

– Саш… Ты не беспокойся… Мне тепло. Мне очень тепло с тобой…

И опять этот взгляд, в котором я тону…

Снова лежим под одним одеялом. Бережно прижимаю Ваньку к себе. Ловлю себя на том, что весь исхожу на нежность. Мне чудится в нём что-то родное, очень близкое…

– Сашка… – он смотрит мне прямо в глаза.

– Что?

– Потом… – он теряется. – Мне так приятно… Ты меня обнимаешь, а для меня это… самая лучшая ласка. Меня ещё никто так не обнимал… Поверь… Мне большего не нужно. Я чувствую твое отношение.

– Ванюха, – признаюсь я, – никогда не думал, что мне будет так приятно делать приятно тебе…

Так и лежим…

– Ты меня поцелуешь перед сном? Ну хотя бы в лоб… – совсем по-детски просит Ванька.

В ответ я сгребаю его в охапку, прижимаю к себе, целую в лоб и трусь о его непокорную шевелюру. Вот оно, отличие! Он не отворачивается, а утыкается лицом мне в плечо… Его шевелюра опять меня щекочет… И мне это так приятно!

Предмет моей… привязанности – парень! Что за чувство к нему я испытываю? Любовь? Не знаю.

Я действительно его воспринимаю как младшего братишку. Всегда жалел, что, из-за того что отец ушёл от матери, у меня нет младшего брата или сестры. Мне всегда очень хотелось о ком-нибудь заботиться, кого-то любить. Не так любить, как мы любим противоположный пол. Ведь любовь бывает разной. Почему-то считается, что она должна быть плотской. Но родительская, сыновняя, братская – это тоже любовь! Любовь как отношение к человеку, как состояние души. Желание заботиться, опекать, защищать – это тоже любовь! Те, кто называют любовью сексуальные упражнения, понятия не имеют об этом прекрасном чувстве! Любовь – в голове, в сердце, а не там, где такие люди думают.

Четыре дня, вернее, четыре ночи мы с Ванькой спим рядом. И мне приятно прижимать его к себе. Он по-детски утыкается лицом мне в плечо. При этом я не чувствую у него желания подвигнуть меня на секс. Может, он благодаря своей деликатности не настаивает на этом? И вообще в нём огромная внутренняя культура и эта самая деликатность.

А может, в детстве его недолюбили, недоласкали? Тогда все его последующие проблемы наверняка от этого. Где-то я о таком читал. Хотя там бабушка. Но бабушки бывают разными. А если всё это у него на, так сказать, генетическом уровне? Тогда что мне делать?

– Саша… Бабушке как ветерану войны дали путёвку в санаторий, – несколько смущённо говорит Ванька.

– Значит, ты можешь пожить у меня! – буквально выпаливаю я.

– Правда? – он счастливо улыбается.

– Конечно! Хочешь, поедем за твоими шмотками? – предлагаю я.

– Да у меня, собственно, и нет ничего… Только то, что на мне… да ещё вот… нижнее бельё… – Ванька кивает на полиэтиленовый мешок в руках. – Я хотел… постирать в твоей стиралке. У нас нет…

– Не вопрос! Давай.

Ванька под моим руководством осваивает управление стиральной машиной.

– Правильно? – спрашивает он, установив программу.

– Правильно. Включай.

Включает. Долго смотрит, как машина туда-сюда валяет бельё.

– Слушай, а давай завтра, когда ты будешь на работе, я – постельное закину в неё, – со знанием дела предлагает он.

– Давай. В общем, хозяйствуй!

– А чистое-то у тебя есть?

– Естественно! Вон там, в стенном шкафу. Короче, найдёшь.

Я рад тому, что хоть три недели мы с Ванькой сможем пожить вместе.