Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том второй

При этих словах мой неожиданный пациент начинает закатывать рукав.

– Не надо! Дайте мне руку!

Беру его за запястье…

– Так… У вас сейчас где-то сто восемьдесят или сто восемьдесят пять на сто десять. Давление плохое. Надо срочно понижать. Чтобы вы могли меня проверить, я сейчас позову сюда медсестру из терапии с тонометром. Договорились?

– Ну хорошо…

– Галя, зайдите, пожалуйста, сейчас ко мне, и тонометр возьмите, – прошу я по местному телефону. Слава богу, нашу домашнюю, как мы её называем, АТС наконец починили.

Пока ждём Галю, сидим молча.

– Александр Николаевич, кому мерить? – спрашивает Галя с порога.

– Вот, Дмитрию Васильевичу, – и снова рассматриваю снимок.

– Сто восемьдесят на сто десять! Очень высокое… – измерив, докладывает она.

– Вы были правы… Вообще-то я и сам ещё днем почувствовал… – растерянно бормочет мой неожиданный пациент и хочет встать.

– Да ну? Какая неожиданность! – я откровенно издеваюсь и уже жёстко приказываю: – Садитесь! В таком состоянии вам нельзя ехать домой, тем более самому за рулём. Вы меня понимаете?

– Но я… А вы что…

– До завтрашнего утра я вас госпитализирую. Это я вам говорю как сегодняшний дежурный врач, – даю я жёсткое заключение. – Вы сейчас звоните домой и предупреждаете, что остаётесь здесь. Никаких отказов! За вашу жизнь и здоровье сейчас отвечаю я. Вам понятно?

Он молча кивает головой и лезет в карман за мобильником.

– Каким способом снимать давление, решайте сами. Я могу снять его своими методами, в которые вы не верите, а можно вкатить вам несколько уколов. Выбор за вами. Думайте!

– Александр Николаевич! Там по «скорой» привезли с проникающим ножевым, – с порога говорит, быстро входя, Шитова.

Она уже традиционно дежурит со мной. У нас сложился неплохой тандем.

– Блин… – вырывается у меня. – Елена Михайловна, вам со мной ещё дежурить не надоело? Вечно у нас с вами приключения!

– Ещё вопрос, на кого всё это сыплется – на вас или на меня, – она насмешливо хмыкает. – Это же вы у нас экстремалом числитесь!

– Короче, готовьте операционную! И дайте команду: больного – в смотровую! Галя, надо положить Дмитрия Васильевича в терапию, пока до завтра. Сами видите, какое у него давление. Так что, Дмитрий Васильевич, извините, пока времени на вас у меня нет. Вам сделают уколы.

Быстро пишу назначения.

– Галя, вот это надо срочно. Прямо здесь, у меня в кабинете.

Выхожу и иду в смотровую.

Раненый – мужчина лет тридцати пяти. Стриженный под машинку. Похоже, из братков. Ранение серьёзное…

Шитова проверяет пульс.

– Ну как? – спрашиваю я.

– Очень слабый…

– Готовьте операционную! Люба! – обращаюсь я к сестре из приёмного. – Вы находитесь здесь. Я сейчас приду.

В кабинете наш проверяющий уже застёгивает штаны.

– Галя! В лифт – и в палату! Желательно, чтобы он сразу лёг. Я зайду после операции.

– Извините, Александр Николаевич, но по случаю ранения надо допросить пострадавшего! – прокурор вдруг приходит в себя. – Раз уж я здесь…

– Знаете… Я вам отвечу так, как когда-то сказал нашей молоденькой медсестре. Давайте сначала его на этом свете оставим, а потом уже вы будете его допрашивать или что там вы ещё хотите.

– Так серьёзно?

– Более чем… Всё! Галя, уводите!

Из операционной сразу иду в палату к прокурору. Прошло уже почти три часа, так что уколы должны сделать своё дело.

– Ну как? – приподнимается он мне навстречу.

– Что «как»? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Раненый как?

– Будет жить. Но повозиться пришлось, – коротко отвечаю я и беру его за запястье. – Ну вот… Сто сорок на девяносто. Уже лучше. Давайте-ка спать! Завтра вас посмотрит Пётр Максимович. Это его палата. Сейчас на вас заведут историю болезни, там всё будет записано.

Я это говорю специально, чтобы он понял, что всё официально.

– Александр Николаевич… А насчёт остеохондроза?

– Об этом мы с вами будем говорить завтра.

– Мы с вами?

– Если я вас устраиваю только как предполагаемый фигурант будущего дела, то вас может осмотреть ещё и другой специалист, – слегка ехидно произношу я и совершенно серьёзно добавляю: – Но снимки всего вашего позвоночника мы вам сделаем в любом случае. Всё! Спать!

– Не могу я что-то… – тихо говорит прокурор. – Может, у вас можно и снотворного? Знаете, я, видно, уже привык…

– Ну и очень плохо! Только вам сейчас снотворного нельзя. Вдруг давление опять подскочит? А вы и позвать не сможете…

Двое его соседей по палате тоже не спят. Так нас слушают – уши чуть не оттопырились! Все ведь знают про всякие комиссии.

– Александр Николаевич… – зовёт один из них.

Подхожу.

– Александр Николаевич, а можно меня усыпить? Я тоже заснуть не могу. Ну так, как вы всегда делаете… Без снотворного. Мне рассказывали…

– Так… Вы у нас с почечной коликой, кажется? – вспоминаю я.

– Ага… «Скорая» привезла вчера.

Это подарок судьбы! Пусть господин проверяющий посмотрит!

– Можно! Смотрите мне в глаза. Вам очень уютно и тепло в вашей кровати… Вы очень хотите спать… Ваши глаза сами закрываются… Вам так хорошо… Уютно… Тепло… На счёт три… Раз… Два… Три!

Тихонько щёлкаю пальцами. Глаза больного действительно закрываются, и он почти сразу засыпает.

– А меня? – просит второй сосед.

– С вашим инфарктом я этого делать не буду. Нельзя вам этого! Давайте я вас просто подержу за руку…

Беру его за запястье и стараюсь внушить обычную усталость.

Ну вот, тоже заснул.

– Всё! Дмитрий Васильевич, а вам – засыпать самостоятельно! – я поворачиваюсь к прокурору. – Можете слонов считать, улики против меня искать и всё такое прочее. Короче, постарайтесь заставить себя устать. В этом ваше спасение от бессонницы на сегодня. Дальше будем думать.

Он только молча смотрит на меня с кровати снизу вверх.

– Всё! Спокойной ночи! Галя будет к вам периодически заходить и проверять ваше самочувствие.

– Что там с ним? – спрашивает Шитова, когда мы с ней наконец садимся пить кофе. – Что-то серьёзное?

– Приступ гипертонии. Сейчас сняли. Вот кофе допью и схожу ещё посмотрю.

– Вот ведь как в жизни бывает, – задумчиво, будто про себя, проговаривает Елена Михайловна, – Он против вас дело готовит, а вы с ним возитесь…

– Такова судьба медика. Лечить надо в любом случае, – я качаю головой. – В Булуне у нас с Кириллом Сергеевичем была целая дискуссия на эту тему…

Сразу накатывают воспоминания. Танюшка… Как там она? Я звонил туда, чтобы выяснить, и мне Николай Фёдорович сказал, что Таня полетела в Якутск сдавать вступительные экзамены. Жаль, что мы с ней перед этим не поговорили…

Утром перед завтраком захожу в палату к прокурору. Все уже проснулись и занимаются утренним туалетом.