Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том второй

– Теперь ты скажешь, что я – придурок? – с лёгким вызовом произносит он.

– Скажу, что ты – идиот и что я за тебя очень беспокоюсь. Ты, видно, забыл, насколько ты мне дорог.

Отвернувшись, я даю понять, что на этом разговор окончен. Мне действительно как-то не по себе. Боюсь даже подумать, что может с этим идиотом случиться при такой его езде.

– Саш… – уже виновато окликает меня Ванька.

Отмахиваюсь и ухожу в комнату.

– Саш… – он идет следом за мной. – Погоди…

– Ну что «Саш»? – взрываюсь я. – Я с тобой говорю как с мужиком, а ты мне отвечаешь, как щенок.

– Саш… – Ванька подходит ко мне почти вплотную и смотрит в глаза. – Прости меня…

– Да за что тебя прощать? За твоё непонимание разве что… Пойми, я боюсь за тебя. И вообще, вспомни вот это открытое окно, себя в проёме этого окна и что я тебе тогда сказал. Я этого не забыл. Это будет со мной всегда!

Ванька обнимает меня и кладёт голову на плечо.

– Сашка… Мой Сашка… Прости идиота! Ты действительно умеешь прочищать мозги. Прости!

– Ванюха, я действительно очень испугался за тебя. Ведь то, что я увидел сегодня случайно, мне сказало, что ты так рискуешь ежедневно. А значит, в любой из дней я могу тебя потерять… А я – эгоист. Я не хочу терять своих любимых. Я тебя очень люблю, братишка…

– Сашка… Хоть ты не просил, но я тебе обещаю, что больше так ездить не буду. Потому что я тоже очень тебя люблю. Прости меня, пожалуйста… Хорошо?

– Уговорил… Пойдём ужинать.

– Саш… А давай мой день рождения без гостей проведём? – тихо предлагает Ванька. – Только мы с тобой…

– А Рита?

– Она просто поздравит меня. Я ей уже сказал, что отмечать не буду. Не юбилей!

Господи! Это же в нём опять говорит то, что я ему многого недодаю! Опять возвращаюсь к этой мысли – ему по-прежнему меня не хватает!

– Ванюха, родной ты мой! Конечно, давай! Только мы с тобой… – и опять его прижимаю к себе.

– Подержи меня ещё так… – тихо просит он. – Я, наверное, от тебя, как от мощного дерева, сил набираюсь…

– От дуба, что ли? – я фыркаю.

– Иди ты!..

Так и стоим…

Гуляем с Дашей и Серёжкой.

Такой замечательный вечер! Сынок сидит у меня на руках, и от этого вечер становится ещё замечательнее. Мне так не хватает вот таких минут! Когда я держу в руках его маленькое тёплое тельце… Ох-х…

– Саша… Ты сегодня весь в счастье, – ласково говорит Даша. – Это из-за победы?

– Да нет… Если публикация и является победой, то лишь в одном сражении, а не во всей войне. На самом деле я в счастье и блаженстве, потому что я с вами. И вообще, когда же наконец мы с тобой сможем жить по-людски?

– Ох, Сашенька… Как это всё… трудно. Мой папа – слабый человек и, как все слабые люди, страшный упрямец, постоянно желающий настаивать на своём. Я же с ним пыталась поговорить. Специально выбрала время, когда он был трезвым. Он устроил мне истерику, а потом убежал в магазин и вернулся уже никакой. У него вообще это прогрессирует.

– Я бы мог постараться его вылечить, – робко предлагаю я.

– Он о тебе и слышать не хочет! Знал бы ты, как он тебя называет…

– Как?

– Не скажу. Обидишься. Ну правда… Не спрашивай, пожалуйста.

– Ладно, не буду. Значит, нам придётся продолжать быть заложниками ситуации, – я вздыхаю, притягиваю к себе Дашу и шепчу ей на ухо: – Дашка… Я хочу тебя… Я чёрной завистью завидую Ваньке. У них с Ритой всё по-другому.

– А я чёрной завистью завидую Рите, – так же шёпотом отвечает она, и мы целуемся.

Старательно готовлю стол к Ванькиному дню рождения. Всё рассказал Кириллу Сергеевичу, и он меня отпустил пораньше. Ванька задерживается. Поехал к Рите.

Наверное, я всё-таки немного научился у Ваньки готовить, поскольку, поедая мою стряпню, он уже меня почти не ругает.

Хлопает входная дверь.

– Заждался я тебя! – кричу я с кухни.

– Сашка, я очень спешил. Честное слово! Посмотри, что мне парни в боксах подарили!

Ванька входит на кухню и открывает полиэтиленовый мешок.

Ого! Пылесос для машины! Ну и, конечно, бутылка армянского коньяка. Да-а… Меня они так не поздравляли. Молодец, Ванька! Надо делать выводы.

– Понятно… Упьёмся сегодня!

– А вот хрен тебе! Этот коньяк я на стол не поставлю, – он ухмыляется. – Оставим до более торжественного случая.

– Это какого?

– Ну… Мало ли!

Сидим за столом.

– Ну давай! Наливай и говори мне, какой я распрекрасный, – зубоскалит Ванька.

– А ты действительно – распрекрасный, – совершенно серьёзно соглашаюсь я. – Горжусь своим братишкой. Вот и подарок приготовил!

– Давай же его сюда скорее! – не перестаёт ёрничать он. – Ну-ка… Ого! Медицинская энциклопедия! Спасибо! Очень кстати. Что тут написано? Ага… «Будущему доктору Серёгину от новоиспечённого доктора Елизова». Ну ты поскромничал! Спасибо!

– Уверен, что это тебе пригодится. Ладно! Давай, за тебя! Я очень люблю тебя, Ванюха! Будь здоров и счастлив!

– Только с тобой.

– Да ладно! Ты и сам со всем прекрасно справляешься. Не прибедняйся!

– Нет, Сашка… Ты всё неправильно понимаешь. Я ведь тебе уже говорил, когда я что-то делаю, всё время думаю о том, как это оценишь ты. Если хочешь, ты для меня – мерило всего. Я тебе уже говорил: всегда думаю о том, что бы ты сделал в этом случае, что бы ты сказал, как себя повёл бы в той или иной ситуации. Мне это очень важно. Я мечтаю, чтобы ты был мною всегда доволен. Ну стараюсь ещё и облегчить твою жизнь по возможности, – Ванька при этом подчёркнуто невинно улыбается.

– А я думаю про Риту…

– Я очень её люблю, но, поверь, это – совсем другое. С Риткой я всегда – номер один, а с тобой…

– Я не хочу, чтоб со мной ты был номером два! – протестую я.

– А этого уже почти и нет. Даже твой диктат, он… В общем, это уже не диктат вовсе. Я так тоже умею. Верно?

– Ну, ты же мой брат! Да и сколько мы с тобой вместе! А, как известно, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Сам же это говорил! Ты ведь меня тоже иногда строишь.

– Конечно! Вот именно! Я от тебя этого и набрался. Правда, ты ещё порой что-то хочешь решать за меня, но я не в обиде. Честно! Прекрасно понимаю, что ты это делаешь, любя меня. Да и в последнее время ты очень стараешься себя сдерживать. Я это вижу! И, поверь, очень это ценю. Но всё-таки именно по тебе я сверяю свои действия.

Конечно же, я понимаю всю ответственность такого своего положения по отношению к Ваньке. Только…

– Ладно, давай ещё раз за тебя, Ванюха. Ты даже не представляешь, как я хочу, чтоб у тебя в жизни всё устроилось поскорее.

– А что в ней надо ещё устраивать? – не понимает он.

– Хочу, чтоб вы с Ритой поженились, чтоб у тебя была уютная семья, чтоб дети были – столько, сколько вы захотите…

– Эх, Сашка… Это, конечно, будет прекрасно, вот только с тобой мы будем тогда видеться лишь на работе… Я опять про то, о чём мы с тобой когда-то говорили, помнишь? Мы с тобой раньше о многом говорили. Обо всём! Я на твоих мыслях рос… Да и сейчас мне с тобой многое хочется обсуждать, но мы приезжаем усталые после всех наших забот и падаем спать. А утром всё сначала.