Ирина Щеглова - Праздни и будники (сборник)

– Продадим в Турцию!

Вау!

К Димке приходили домой и обещали набить морду. Эдик благополучно слинял, прихватив несколько сервизов. Макс удрал в Москву. Я написала заявление в милицию о том, что нас шантажируют, режут, убивают и насилуют. Ромка добыл пистолет и сходил с ним в контору к Иванычу. Инцидент был исчерпан.

Правда, музыкой мы больше не занимались. Кто-то скажет: хреновые из вас музыканты! И будет прав!

Где-то я читала о русских эмигрантах в Штатах, мол, питались одними окорочками… Мы питались до-шираком, и не в Америке, а в Москве. Если кто-нибудь хочет почувствовать себя эмигрантом – милости просим в столицу нашей родины! Классный рекламный слоганчик. Эдак – через всю Тверскую растянуть, а? Можно еще на вокзалах и в метро… в общем, дарю идею.

Г-н Алексеев (прошу не путать со Станиславским, тот хоть и был купцом, но занимался театром); так вот, Борис Алексеевич Алексеев театром не занимается, и за всю свою жизнь ни о каких системах не писал. Но, надо отдать ему должное, все-таки свою систему он создал. Систему продаж.

Читаю объявление в газете: «Требуются консультанты для работы на выставках…».

Я только что приехала в Москву. Живу у подруги, помимо меня в крохотной однокомнатной квартире на Бабушкинской помещается еще пять человек, плюс, собственно, сама хозяйка. Тусуемся. Зарабатываем на поесть, сигареты и метро пением в электричках. Ищем работу.

Предложения много, но взгляд почему-то падает именно на этих консультантов для работы на выставках.

Звоню. Назначают собеседование(!!!)

Все серьезно.

Обнадеживает?

Едем с другом. Он москвич, переживает, чтоб меня не обули.

Староваганьковский переулок. Подвал. Спускаемся.

Мой друг лыс и в шортах, впечатление – не для слабонервных. На самом деле – милейший человек, отец многочисленного семейства.

В захламленной полуподвальной комнатушке нас встречает низкорослый плотный мужичок, испуганно здоровается; мы рассаживаемся рядом с десятком таких же соискателей. Милая девушка рассказывает о фирме, необыкновенных возможностях, профессиональном росте и достойной зарплате. Заполняем анкеты.

– Когда надо приступить к работе?

– Завтра. Приезжайте в Эксоцентр. Начинается крупнейшая международная автомобильная выставка, у нас там стенд, так что прямо и начнете работать, – девушка объясняет.

И тут вскакивает тот самый маленький и начинает грузить.

Соискатели слушают, широко распахнув глаза. Но меня уже этим не проймешь, я – воробьиха стреляная, потому сижу и улыбаюсь почти как Мона Лиза. «Не верю!» – сказал бы Станиславский. Но… деньги нужны, а без прописки никуда не возьмут, будь я хоть семи пядей. К пядям у меня имеется диплом об окончании политехнического института, но… кому нужен этот диплом, давайте смотреть правде в глаза.

Долго сидим с лысым приятелем Серегой в Александровском саду на травке, думаем. Сообща принимаем решение: съездить мне в Экспоцентр, а там видно будет.

Всю ночь Серега катает меня по Москве на вишневой девятке (классика жанра!) и, не смотря на то, что нас постоянно останавливают, бесконечно проверяют документы, даже привозят в отделение, где мы долго ждем подтверждение нашей благонадежности, все равно: Москва кажется мне прекрасной!

Как-то у меня возникла идея написать книгу для маргиналов, о том, как выжить в Москве. Но потом эта идея изжила сама себя. Во-первых, я была бы не оригинальна, таких пособий в свое время написано было множество, а во-вторых (или, все-таки, во-первых?), я полюбила этот город. Посудите сами, как можно писать о городе, который любишь? Только с любовью!

Но вернемся к нашим баранам, то бишь, к Борису, который Алексеевич.

Итак: чудесное августовское утро, отяжелевшее за лето солнце, по-хозяйски обнимает мегаполис, асфальт отражается в небе, город в белесой дымке, плывут улицы, воздух дрожит и наполняется звуками. Звуки зовут, подхватывают, тонут в подвалах и тоннелях метро, плутают переулками, гулко дрожат и отражаются от стен. Город поглощает меня, всасывает и влечет в своих потоках, выбрасывает, снова втягивает и это бесконечное движение начинает казаться самой жизнью, с ее стихийными водоворотами и тихими заводями.

Простите за лирику, увлеклась.

Было 9.30. Меня и еще нескольких соискателей встретила давешняя девушка. Маленькая, щупленькая, шустрая, как все девушки ее типа, Люда – так ее звали, проводила нас на территорию Экспоцентра. Посетителей еще не пускали. Мы прошли арку: и моим глазам впервые в жизни открылась заасфальтированная площадь, сплошь застроенная выставочными павильонами, рядами и поодиночке выстроились автомобили, на подиумах больших и маленьких настраивали звук, бегали озабоченные мужчины в костюмах, мальчики и девочки в разноцветных униформах выстраивались вдоль проходов, менеджеры лихорадочно что-то втолковывали подчиненным, кто-то надувал воздушные шарики, а кто-то поднимал в небо огромные шары с рекламой. Казалось, еще немного, еще совсем чуть-чуть, мелькнут последние секунды и невидимый Бегемот, или кто там у адского ведомства ответственный за проведение выставок, оглушительно выстрелит и заорет дурным голосом: «Бал!». Я старалась не крутить головой и изображать равнодушие. Мол, и не такое видали, подумаешь!

– Вот наш стенд, – сообщила Людмила.

Мы остановились перед грудой коробок, тюков и рулонов. Несколько мужчин сосредоточенно разбирали весь этот хлам. Люда взмахнула ручкой и исчезла, чирикнув напоследок:

– Располагайтесь…

Хм!

На самом деле никакого представления о предстоящей работе у меня не было. Правда, в сумочке валялось несколько брошюрок с описанием собственно «продукта», который, как я понимала, все мы должны будем рекламировать.

Тем временем мои будущие коллеги шустро собрали несколько сетчатых этажерок (не могу подобрать другого названия, более полно отражающего суть конструкции). Эти, с позволения сказать, выставочные стенды расположили полукругом, а на несколько пустых ящиков водрузили зачем-то старый капот от неизвестного мне автомобиля.

– Ты новенькая? – услышала я. Высокая полная женщина явно обращалась ко мне, и я кивнула.

– Надо записаться, – сказала женщина. Я подошла к груде ящиков и коробок, там, раскрыв истрепанный журнал, какими раньше, в эпоху счет и перьевых ручек, пользовались бухгалтеры, она записала мои имя и фамилию аккуратным почерком.

После чего улыбнулась неожиданно приветливо и предложила приступать к работе.

Я посмотрела вокруг, у этажерок суетились люди, расставляли банки и бутылки, наполненные таинственными средствами.

– Присоединяйся, – Марина, так звали распорядительницу, махнула рукой в сторону крайнего стеллажа. Там уже распоряжалась маленькая женщина в бирюзовом костюме и белых носочках, почему-то эти носочки запомнились намертво. И скажу сразу: она всегда была в носочках, сколько я ее помню, а встречаться нам пришлось часто, в течение последующих пары лет, это точно.