Вадим Россик - Блеск тела

– Знаю. Нужно убивать тех, кто и так уже мертв. Все равно им хреново, и они злые.

***

– Ну вот, прилетел сокол, все мозги раскокал. Что терь делать будем? – спросила Морковка. В ее голосе явственно прозвучало: «Я всегда знала, что это шапито плохо закончится!»

Услышав тревожный шум, они с Аскари прибежали на кухню. В нескольких словах Очкарик посвятил девушек в курс дела. Тем более, что Доброе Утро от расстройства толком говорить не мог. Он сидел за столом и трогательно утирал слезы. Доброе Утро был впечатлительным челом. Остальные использовали собственные проверенные способы привести нервы в порядок. Так дед Брюсли, чтобы успокоиться, тренировал руки эспандером. Тетя Галечка с той же целью мыла посуду.

– Я не знаю, – пожал плечами Очкарик, кладя в рот новый кубик жвачки.

– А ты напряги свой надъум, – попросила Морковка. – Ты же у нас турбоботан.

– Может быть, сдать Манчестера в полицию? – неуверенно предложил Очкарик. В ответ Морковка покрутила пальцем у виска.

– Шутка дня? Давай дальше.

– Вот так случайно узнаешь то, что тебе не положено знать и будешь потом валяться в луже крови, – плаксиво пролепетал Доброе Утро.

– Совет тибетских мудрецов: «Не умирай раньше смерти», – назидательно произнес дед Брюсли.

– А что это за противный Изверг? – спросил Очкарик.

Доброе Утро нервно потер руками щеки, избавляясь от мокрых дорожек.

– Исключительно страшный тип! Совершенно без идеалов. Моя знакомая сказала, что однажды он срезал жертве лицо и надел поверх своего.

– Вранье, – вставил Очкарик.

– Но зато, какая интересная фантазия, – заметила Морковка.

– Дело вкуса, – поморщился Доброе Утро. – А еще Изверг носит жемчужный браслет на руке. Киллер-эстет. Сколько человек убил – столько в браслете жемчужин.

– Ну, это уже точно вранье, – с насмешкой сказал Очкарик. – Сказки для взрослых. Да у тебя самого есть такой браслет, «пончик». Кстати, откуда он взялся?

Доброе Утро испуганно спрятал руку с браслетом за спину.

– Я у Алёны выпросил, поносить. Алёна, ну скажи ему!

Все с интересом повернулись к Морковке.

– А у тебя, Алёна, откуда жемчужный браслет? Что-то я его раньше не замечал, – поинтересовался у девушки дед Брюсли, перестав заниматься эспандером. Морковка равнодушно пожала плечами.

– Какой-то покупатель в нашем магазине недавно забыл. Пускал-пускал слюни на резиновую бабу и другие замечательные вещи, примерялся и так и сяк, даже браслет снял, чтобы он ему не мешал, а в оконцовке купил резинового мужика. Резиновый мужик настолько ему понравился, что этот озабоченный оставил свой браслет на прилавке. Я и взяла его себе. А что? Не надо было?

– Ну, Алёна, ты даешь! – выдохнул Очкарик. – Всегда умудришься нагадить там, где это не нужно.

– Да что я такого особенного сделала? – обиделась Морковка. Она машинально сняла обруч с головы и сразу превратилась в ощетинившуюся рыбу-ежа. Аскари, ослепляя всех своей улыбкой людоеда, погладила Морковку по плечу.

– Нет пичалька, Колючий Голова. Мистер Очкарикс фигня сказал, тля!

Морковка в ответ дружески подергала Аскари за пучок дредов.

– А вдруг это и был сам Изверг?! – вскрикнул Доброе Утро. – Ты запомнила этого озабоченного?

Морковка посмотрела на него, как на умственно отсталого. С обидным сочувствием.

– Вот не знала, что спорыш тоже вставляет. У меня же прозопагнозия, мой сказочный герой. Это был обычный покупатель. Такой же гадкий, как вообще все мужики на свете.

– А вот интересно, есть у этого Изверга какая-нибудь Извергиня? – задумчиво спросила тетя Галечка, протирая полотенцем мокрую тарелку.

– Может быть, есть, а может, нет. Какая нам разница? – отмахнулся дед Брюсли. – Что будем делать, рекруты? Бежать быстрее лани?

– Вы только своего аутиста здесь не забудьте, когда бежать будете, – сказала тетя Галечка сварливым тоном. – Хватит ему в ванне прохлаждаться. Всю квартиру просмердел. Может, спорыш вдохнет в него жизнь? А действительно?

Дед Брюсли с сомнением покачал головой.

– Тяжелый случай. Как говорится: медицина здесь бессильна. Тут не только спорыш, даже шоковая доза уринотерапии не поможет.

– Куда бежать? В Питере меня ждет на расправу Илона Сигизмундовна, – уныло заметил Очкарик.

Дед Брюсли наставил на него палец и назидательно произнес:

– Учение тибетских мудрецов учит: «В древности люди учились для того, чтобы совершенствовать себя. Ныне учатся для того, чтобы удивлять других».

– Харэ лялякать! – решительно сказала Морковка. Она достала из кармана джинсов пакетик с чем-то запрещенным. – Пора уже нам легализовать дурь.

– Где ты это взяла? – удивился Очкарик.

– В Караганде! Аскари поделилась из своих запасов.

Услышав свое имя, Аскари согласно тряхнула дредами.

– Точняк, тля!

Морковка воинственно оглядела кухонное собрание.

– Сейчас быстренько забьем косяк и все решим по-доброму. Хотя лучше было бы в каждую ноздрю по пять метров кокаина.

– Откуда такой безумный оптимизм? Ты уже под чем-то? – недоверчиво спросил Доброе Утро. Он немного успокоился и восстановил силы, чтобы принимать участие в разговоре.

– Оттуда, – исчерпывающе ответила Морковка. – Пока мы с Аскари вполне невинно баловались кальяном, она мне рассказала, где убирается. Это нам обещает чудный вечер.

– Может, еще чаю выпьете? – невпопад предложила тетя Галечка. Морковка весело ей улыбнулась.

– Кто пьет чай, тетя, тот отчается. А нам отчаиваться рано. В общем, хотя умер наш дядя и больше нет его, но, как говорят в Чуйской долине: у меня есть хороший план!

Все с облегчением рассмеялись, но тут не вовремя зазвонил мобильник Доброго Утра.

Над Москвой вставало желанное всю неделю субботнее солнце. Утренний свет был настолько нежен, что его так и тянуло попробовать пальцем. Становилось душно. От реки веяло плесенью, а от асфальта – гудроном. Громадный город сладострастно корчился в золотых цепях капитала. По, кривым как турецкая сабля, проспектам уже пёр плотный поток автотранспорта. Двуногие и четырехколесные горожане двигались по кратчайшей траектории жизни – из точки «эр» в точку «ка». Из роддома на кладбище. Навечно понаехавшие гости столицы увлеченно занимались любимым делом – уборкой мусора. Городские пернатые, громко чирикая, перелетали с места на место. Им с высоты птичьего полета было видно, что к вечеру соберется гроза.

В квартире тети Галечки царила мертвая тишина. Обитатели скромного жилища крепко спали, измученные вчерашним чудным вечером. Одна Морковка чуть свет вскочила с постели и куда-то умчалась. А Очкарик и Доброе Утро добросовестно выполняли последнее повеление деда Брюсли: давить подушку минуток шестьсот на каждый глаз. Перед отходом ко сну на раскладушке в коридоре, командор автопробега удачно ввернул еще какой-то совет тибетских мудрецов, но от усталости этот совет никто не запомнил и ветер унес его слова в никуда.