Александр Смирнов - Раб и Царь

– Слушай, Раб, а я слышал, ты жениться на ней собрался? – спросил кто-то.

– Да, а что?

– Для чего же ты всё это устроил?

– Как раз для этого и устроил. Она, видите ли, другого полюбила, теперь разлюбит.

– А тебе не жалко её? – опять спросил тот же голос.

– А что её жалеть? Тебе приятно было?

– Конечно.

– Ну, значит и ей хорошо.

Все трое громко расхохотались.

– А потом, она всё равно ничего помнить не будет, – продолжил Раб.

Дальше голоса были неразборчивы. Слышался смех и звяканье стаканов. Но вот опять прозвучал голос Раба.

– Ну что, бойцы сексуального фронта, восстановили свои силы?

– Мало-мало есть, – послышалось в ответ.

– Тогда за работу! Я звоню.

– Серый, это я, Раб, тащи жениха, у нас всё готово.

Послышалась какая-то возня, и на экране вновь появились знакомые персонажи.

– Начинайте, – скомандовал Раб, – а я этот секс-фильм из другой комнаты через зеркало досмотрю.

Всё повторилось, только без Раба.

Неожиданно прозвучал звонок. Хлопнула входная дверь, и на экране появился Дима.

– Смелее, студент, заходи, – послышался незнакомый голос.

– Что, студент, рот раскрыл, – крикнул кто-то. – Групповухи никогда не видел?

– Нет, – еле выговорил Дима.

– Вот и прекрасно, значит, не только увидишь, но сам попробуешь.

– Нет уж, спасибо.

– Зря ты отказываешься, – снова сказал незнакомый голос. – У тебя же завтра свадьба. Ну что ты, желторотым птенцом хочешь на брачном ложе оказаться? Это ещё хорошо, что я тебя увидел сегодня, как раз перед свадьбой из тебя мужчину сделаем. Ты знаешь, прощаются с холостяцкой жизнью не только парни, девушки тоже приходят проститься.

– Давай, студент, не стесняйся, – опять послышался голос Катиных истязателей. – И нам заодно поможешь. Вон видишь, красавица, мы уже каждый по два раза её, а ей всё равно мало.

– Вот-вот, про неё и речь, – подбадривал Диму тот же голос.

Катя увидела, как она медленно приподняла голову и волосы, рассыпавшись по сторонам, открыли её лицо.

– Дима, – слабым голосом проговорила Катя.

Дальше на экране всё завертелось, задёргалось, послышались непонятные звуки, и запись оборвалась.

Катя сидела неподвижно перед чёрным экраном с искаженным от ужаса лицом. Из глаз ручьём текли слёзы. Она сжала в кулаки свои волосы и тихо завыла. Не заплакала, а именно завыла. Так воют волки, которые попали в капкан. Они, потеряв все силы, уже не пытаются вырваться на свободу, не зовут свою стаю на помощь, они тихо воют, и как будто говорят сами себе, что жизнь окончена и спасти их не сможет даже чудо.

Катя медленно поднялась с кресла и вышла из комнаты. Через мгновение она снова вернулась с верёвкой в руках. Неожиданно она остановилась и заговорила сама с собой.

– А Дима? Он же вырастет таким же рабом? Нет, это не выход.

Она подошла к телефону и набрала номер.

– Катя, это я, Катя Андреева. Ты оказалась права. Я относительно мужа. Надо что-то придумать. Давай встретимся с тобой. Сейчас я занята похоронами, у него отец умер, а после похорон я позвоню тебе.

Катя положила трубку, прошла в комнату, убрала верёвку на место и вытащила кассету.

– Раб должен быть в кандалах, – сказала она сама себе. – Надо найти способ, чтобы их надеть.

Похороны Николая Ивановича проходили тихо. В больнице кроме Кати и Владимира никого не было. Машина с чёрной полосой подъехала к моргу и санитары погрузили в неё гроб.

– Отпевать будете? – спросил водитель.

– Нет, – ответил Владимир.

– Да, – сказала Катя.

– Зачем, он же не верил? – удивился Раб.

– Я думаю, что в конце верил.

– Когда это он верил?

– Когда в больнице лежал.

– В больнице он сумасшедшим был.

– Это мы здесь все сумасшедшие, – ответила Катя.

– Хочешь отпевать, давай отпевать, мне, собственно, всё равно.

– Ну так что, решили, куда везти? – снова спросил водитель.

– В церковь вези, – ответил Раб.

Машина поехала в церковь. Катя и Раб сидели около гроба и молчали.

– Неужели из родни никого не осталось? – спросила Катя мужа.

– Мать умерла, а больше никого не осталось, – ответил Владимир.

– Надо было Диму взять. Нехорошо как-то. Всё-таки, в последний путь провожаем, – сказала Катя.

– Незачем. Мал он ещё.

В храме батюшка ходил вокруг гроба с кадилом и скороговоркой бормотал какую-то молитву.

– …новопреставленного раба твоего, Никола-а-а-я, – вдруг громко запел он.

– Почему раба? – недовольно спросил Владимир жену.

– Не знаю, положено так.

Священник закончил петь и начал усердно креститься. Катя последовала его примеру.

– Ты бы хоть лоб перекрестил, – шепнула она мужу.

– Ни к чему это, – ответил Раб, – условности какие-то, комплексы.

– Можете прощаться, – обратился к ним священник.

Раб подошёл к отцу, положил ему на лоб ладонь и уступил место жене. Катя нагнулась и поцеловала свёкра.

– Я прощаю тебя, – сказала она покойнику и отошла от гроба.

– За что это ты его прощаешь? – спросил Раб.

– Каждого человека есть за что прощать.

– Опять условности, ты ещё лбом об пол ударься.

Поминки, так же, как и похороны, протекали без особых торжеств, или, как говорил Владимир, без условностей и комплексов.

Семья собралась за столом, молча, думая каждый о своём, съели, приготовленные служанкой блины, запили их киселём, выпили водки и разошлись по своим комнатам. Катя попыталась дозвониться до Катерины, но её телефон молчал.

Неожиданно к ней зашёл муж.

– Забыл тебя предупредить, – сказал он жене. – Мы завтра уезжаем.

– Куда?

– Как куда? На море. Мы же договаривались.

– Зачем?

– Чтобы у тебя крыша на место встала, – не выдержал Владимир. – Ты что, совсем уже ничего не помнишь?

– Я помню, только я завтра не могу.

– Почему это ты не можешь?

– Не могу, и всё! У меня, что, дел не может быть?

– Ты что, издеваешься надо мной? Я уже билеты взял.

– Надо было предупредить заранее.

– Но я же говорил тебе, что сразу после похорон.

– Я не думала, что это означает – на следующий день после похорон.

– А как можно иначе подумать?

– А Дима?

– Дима останется дома.

– Почему?

– Во-первых, у него школа, а во-вторых, я тебе уже говорил, что кроме отдыха мы должны осмотреть коттеджи.

– Короче, это уже не отпуск, а командировка получается.

– Короче, завтра вылетаем, – с раздражением сказал муж и ушёл.

Ни ласковый морской ветерок, ни тёплое южное солнце, ни шум прибоя, ничто не могло изменить настроения Кати. Она ходила за мужем и всё время о чём-то думала. И только когда Владимир отлучался, её лицо вновь озарялось целеустремлённостью. Она хватала свой мобильный телефон и спешно набирала номер. Однако её лицо снова мрачнело, и она погружалась в свои мрачные мысли. Абонент к телефону не подходил. Осматривая очередной коттедж, Владимир повёл Катю проверять прилегающую территорию. Они вышли на огромный обрыв с изумительным видом на море. Владимир подошёл к самому краю и посмотрел вниз.