Северин Подольский - Незнайка. 40 лет спустя

– Как будто мы провалились в яму… – засмеялся Бухальский, но перехватив встревоженный взгляд Макара, замолчал.

– Тихо! Я слышу крик – насторожилась мисс Фаулер.

– И этот крик исходит откуда-то снизу – комиссар Шульц приложил ухо к стене.

– Это же Гарри! – Оксана первой побежала по коридору, ведущему на самый нижний ярус пирамиды.

Мистер Некноу стоял на круглой площадке диаметром не более двух метров. Площадка уже на два человеческих роста ушла вниз, а стены колодца были абсолютно гладкими. Так что зацепиться бедняге было не за что.

– Емеля! Тащи веревку! – распорядился Макар, так никто не знал, насколько глубока та шахта, в которую опускался мистер Некноу.

– Что Гарри, опять нажал какую-нибудь кнопочку? – ехидно спросил Бухальский и поперхнулся. Снова повторился провал, и снова засосало под ложечкой.

– Ничего я не нажимал. Вот только дернул за этот шнурок – Гарри показал на золотую цепочку, которую он не выпускал из своих рук.

– Все-таки решил урвать золота? – Гайченко плюнул вниз, но в мистера Некноу не попал.

– По-моему, мы тонем! – прибежал сверху Емеля с бухтой веревки.

– Бросай ему веревку, разбираться будем после! – Макар помог Емеле держать второй конец.

– Держись! – комиссар также взялся за веревку, и втроем они достаточно быстро вытащили Гарри из колодца. Площадка, на которой только что стоял мистер Некноу, с шумом провалилась вниз и в шахту бурным потоком хлынула вода.

– Бежим! – закричала мисс Фаулер, так как они вновь почувствовали провал, но на этот раз гораздо более сильный и динамичный.

– Еще немного и мы бы все пропали из-за этого балбеса! – Борис Моисеевич со злостью смотрел на мистера Некноу.

Над обоими кольцами звездолета океан уже сомкнул свои воды, оставалось еще метров пять корпуса центрального цилиндра и высота пирамиды, где стоял их «Ровертайм». Но объект погружался слишком быстро.

– Как там хроноаккумуляторы? – первым пришел в себя Макар.

– А при чем здесь аккумуляторы? Взлететь ведь можем и без них – Борис Моисеевич уже занимал свое место.

– Правильно, Боря! Дозарядим в полете. По местам! – дал команду Макар.

– Скорее! – волновался Рене Бухальский, глядя, как воды уже плескались у основания пирамиды.

«Поехали!» – Макар снял «Ровертайм» с ручного тормоза и аппарат плавно покатил по уже мокрой площадке.

– Жуть! – сплюнул за борт Бухальский, стараясь не смотреть в сторону кипящего и бурлящего океана, поглотившего звездолет, дрейфовавший на его просторах не одну тысячу лет.

– А что, собственно, произошло? – спросил Гарри, переведя дух после напряженного бега.

– А произошло то, мистер Некноу, что Вы дернули за веревочку и открыли кингстоны корабля – проворчал Борис Моисеевич.

– Я уже не говорю о том, мистер Некноу, что Вы лишили всех шансов наших страждущих современников отыскать в океане легендарную Атлантиду – Макар еще раз обернулся посмотреть на бурлящий океан.

– Богдан Захарович, какая здесь глубина? – спросил его комиссар Шульц.

– В наши дни тут примерно от восьми до девяти с половиной километров – Пестрюк отыскал это место на своей карте.

– Может он еще всплывет? – с надеждой спросил Гарри, зажав в руке золотую цепочку.

– Всплывет? Ах, да! Я же забыл, что ты Незн…, что ты Гарри Некноу – усмехнулся Макар Романович.

– Богдан, что там впереди? – Емеля пристально вглядывался в очертания береговой линии, замаячившей на горизонте. Лететь было на удивление легко, «Ровертайм» максимально использовал эффект экранолета. Педали крутили по парам, этого вполне хватало, чтобы придать винту оптимальные обороты.

– Бермуды – проворчал Пестрюк, любивший эти места, не раз останавливаясь на ночь в недорогом отеле «Кэмбридж Бич».

– Бермуды? Я и не представлял себе такого масштаба – Емеля с тревогой вглядывался в цепь исполинских вулканов, вершины которых цеплялись за облака.

Безмолвие, которое излучали спокойные воды Атлантики, обычно позитивно влияло на состояние Богдана Захаровича. Не раз и не два летал он над этими местами на своем ковре-самолете, часами не выходя из медитативного состояния. Но сегодняшнее безмолвие было каким-то особенным. Да к тому же очертания незнакомых гор усиливали его беспокойство.

– Макар, а тебе не кажется, что нам пора воспользоваться хроноприводом? – Богдан Захарович нутром почувствовал асинхронное биение собственных биоритмов.

– Точно, Макар! Чем мы ближе к этим гребанным Бермудам, тем заметнее становится падение плотности в банках хроноаккумуляторов – Борис Моисеевич, в течение последних пятнадцати минут, не сводил глаз с индикаторов разряда.

– Застрять в таком непредсказуемом прошлом, о котором ни строчки не написано в наших учебниках… – поежился комиссар Шульц.

– Непредсказуемое будущее, тоже не подарок, но вы правы друзья, нам действительно пора! – Макар начал раскручивать хронопривод «Ровертайма»…

– Наконец-то! – все облегченно вздохнули, увидев более привычный пейзаж. Под крылом «Ровертайма» поплыли белоснежные пляжи, небольшие бунгало местных отелей и редкие группы отдыхающих.

– Давайте передохнем! – взмолилась Оксана Григрьевна, отсидевшая мягкое место на довольно жесткой скамейке.

Мисс Фаулер промолчала, но комиссар Шульц отметил, с какой грустью Саманта провожала скромные одноэтажные постройки на побережье.

– Мы и так, выбились из графика на этой Атлантиде – Макар и не думал делать здесь привал.

– Богдан Захарович, когда у нас будет остановка? – Оксана чуть не плакала, елозя по скамейке.

– Времени в обрез, надо тянуть до Одессы – вместо него откликнулся Гайченко.

– Не выйдет, Боря! Не хватит еды, не говоря уже о воде – Макар с сомнением посмотрел на тощую сумку с провизией.

– Макар Романович, а почему не заряжаются наши хроноаккумуляторы – комиссар Шульц уже знал, что после расходования запасенной ими хроноэнергии, автоматически включалась подзарядка.

– Емеля, в чем дело? – Макар не сводил глаз с зарядного устройства, смонтированного Саморезовым. Из-под кожуха которого, уже вовсю валил белый дым.

– Сгорело реле – заявил Емельян Данилович, вскрыв прибор и произведя беглый осмотр.

– Ты понимаешь, что если не пустить зарядку, пластины хроноаккумуляторов начнут разрушаться? – побледнел Макар.

– А что я могу сделать? – огрызнулся Емеля.

– Не ругайтесь! Мы только что миновали Бермуды, я надеюсь, вы понимаете, что это значит? – вмешался Пестрюк.

– Без хроноаккумуляторов, наш «Ровертайм» превратится в заурядную машину – Макар, с тревогой наблюдал, как начинают краснеть корпуса двух батарей.

– Чего ты ждешь? Сбрасывай скорее! – занервничал Борис Моисеевич, зная, что при самоликвидации этих устройств выделяется немалое количество энергии.