Павел Попов - Незнайка. Возвращение легенды

— Итак, почему ты в этот раз отлынивал от обязательных работ в поле? — молодой бритоголовый мужчина выглядел бы грозно, если бы не очки в толстой роговой оправе, придающие его облику в минуты гнева немалую долю комичности.

— Не знаю! — бодро ответил невинно улыбающийся парень. Чертами лица он сильно походил на отчитывающего его товарища, да и возраст у них был близким, хотя заметить это можно было только пристально вглядевшись и заметив похожие морщинки в уголках глаз. Если у гневного «очкарика» они ярко выделялись, то широкая улыбка его собеседника признаки зрелого возраста изящно маскировала. А ещё он был счастливым обладателем густых светлых волос, ярко голубых глаз, высокого роста и выделяющейся мускулатуры.

— Убери эту идиотскую улыбку. Я знаю, что на самом деле ты не дурак. И весь город знает. Дураком тебя считает только твоя подружка. Кстати обоснованно.

— Конечно знаешь, чего ещё ожидать от человека с именем Всезнайка? Но Кнопку не трогай.

— Никто не собирается её трогать. И не будет возражать, если ты пригласишь её на бал. — Всезнайка на секунду замолк. — Кнопка хорошая девушка, и она похоже любит тебя, хоть ты вдвое старше и, по — моему мнению, её не заслуживаешь. Но вдруг она заставит тебя повзрослеть? Может старший брат хотя бы надеяться на это.

— Не знаю. А на бал ей ещё рановато, подождём пару лет.

— Может это от того, что у Кнопки серые глаза, а ты предпочитаешь синие?

— Не знаю, — на этот раз улыбка получилась кривой.

— Послушай, брат, — Всезнайка хотел было положить руку на плечо, но воздержался. Всё — таки, он не настолько старше и мудрее, как думают другие. — Во — первых, сама суть бала в том, что можно пойти на него с кем хочешь, а не ходить каждый год с одним и тем же человеком. И благодаря этому мы избегаем большинства ссор. Во — вторых — Синеглазка была 10 лет назад. Можно уже забыть? Тем более что сама судьба послала тебе второй шанс. Чего ты ждёшь? Хотя я кажется знаю твой ответ.

Всезнайка злился.

— Оправдывайся своим незнанием сколько хочешь, но я знаю. Знаю, что тебя не было пять дней. До руин Солнечного города два дня пути. Что ты там искал?

— Не знаю… — на этот раз фраза прозвучала даже искренне.

— Можешь хоть раз говорить нормально, а не оправдывать своё имя каждые две минуты?

— Не знаю, — улыбнулся Незнайка.

— Хорошо размялись, — Пончик улыбнулся. Незнайка в ответ только потёр свежие ушибы.

Пончик всегда был большим, и поначалу просто толстым. Устав от подколок он вознамерился сгонять вес, но урезать пайку было выше его сил. Тогда Пончик решил пойти другим путём — увеличить расход энергии, и стал тренироваться с железом. Это стало для него чем — то вроде помешательства. Вскоре Винт и Болт уже делали для него всё новые агрегаты, на которые и посмотреть то было страшно, а доктор Таблеткин, хмурясь, составлял ему специальный рацион. И о чудо, любитель сладкого и выпечки быстро перешёл на здоровое питание, чуть ли не литрами пил рыбий жир ни капельки не морщась.

Но самое смешное — несмотря на все попытки похудеть Пончик так и остался Пончиком, живот и щёки никуда не делись, а вес только увеличился. Просто теперь под слоем жирка скрывались стальные мышцы. За несколько лет он объездил все окрестные города, общался с такими же железными фанатиками как сам и к великой гордости всего Цветочного города оказался сильнейшим. Вдохновлённые таким героем десятки молодых парней стали ходить к нему за советом, как стать сильнее. Предприимчивый Пончик стал полноценным наставником по физической культуре, вместе с ученикам построил этот большой зал и даже был освобождён от обязательных работ. А поскольку двух тренеров небольшой сельскохозяйственный городок не мог себе позволить, то Пончик учил не только поднимать тяжести, но и драться, а также устраивал турниры по игре в мяч.

Когда — то мячик просто пинали, стараясь попасть в ворота, но Пончику это показалось слишком простым. Поэтому ворота заменили прибитыми к стене на высоте в полтора роста кольцами, а мяч дозволялось не только хватать руками, но и отбирать любыми способами, после пары несчастных случаев запретили только кусаться и бить соперника кулаками. Такая игра больше напоминала массовую потасовку, но её быстро полюбили все, кроме Таблеткина — ему сильно прибавилось работы. Сегодня Пончик сам вышел на поле, играл он против Незнайки и хорошо намял тому бока.

Что хуже всего, когда Незнайка и Пончик задержались после игры, все решили, что они захотели немного подраться — и остались смотреть. Так что ещё полчаса парни выбивали друг из друга дурь, пока зрители наконец не разошлись, предоставив им возможность спокойно поговорить.

— А ты становишься всё лучше. Если бы ты весил столько же, сколько я, то мог бы меня одолеть.

— Спасибо конечно, но не знаю. Ты больше меня, но двигаешься с той же скоростью, и если я стану тяжелее, ты будешь быстрее. Я смогу победить тебя разве что если… — в глазах Незнайки засветился торжествующий огонёк, — Если вес полностью исключить из боя.

Пончик подскочил:

— Неужели нашёл?

— Ага, Незнайка поднялся с куда меньшей прытью, дохромал до сумки и достал логарифмическую линейку. С одной стороны был белый камушек, кажется светившийся в сумерках, а с другой — обыкновенный магнит.

— Ну так что. Попробуем?

Пончик увидел, как его друг медленно поднимается над полом. А в следующий момент с ужасом понял, что и сам лишился опоры под ногами. Незнайка слегка подогнул ноги, наклонился вперёд, затем распрямился и полетел. Оказавшись над Пончиком, он перекувыркнулся и дружески хлопнул товарища по спине. Этого толчка хватило, чтобы непобедимый Пончик, проклиная всё на свете, смачно хлопнулся о поверхность. Этот же удар возымел другой эффект — поднялись к потолку гири, гантели, блины от штанги, в общем все, что не было привинчено к полу.

— Довольно! Я и встать нормально не могу, не то что драться. Ты долго для этого тренировался?

— Не знаю. Я не удержался и активировал камень ещё в руинах, думал будет страшно, но оказалось, что в невесомости я как рыба в воде. Но тренироваться не помешает. Только учителем теперь буду я.

— Не возражаю, но давай на сегодня хватит, — Пончик старался сохранять неподвижность, но отдача собственного голоса заставила его принять неестественное положение в воздухе, всё, что он мог сделать — зацепиться за одно из колец.