Елена Харькова - Девочка моя ненаглядная

В доказательство своих слов Григорий отломил руками от красиво украшенного молочного поросёнка кусок, который с удовольствием съел, и вытер руки об скатерть. Потом Григорий подошёл к незанятому стулу во главе стола, развалился на нём и бесцеремонно стал накладывать на свою тарелку еду, причём не особо скромничая.

– Ну, что притихли? Давайте выпьем за долгожданную встречу! – с явным сарказмом сказал Григорий.

Окружающие настороженно наблюдали за ним. По-хорошему Григория надо было бы выкинуть из ресторана, но многие боялись связываться с ним, знали, что это может стоить им жизни.

– Это место Петра, – всё-таки сказал какой-то смельчак.

– Нет! Это теперь моё место! – рявкнул Григорий и со злостью добавил, чеканя каждое слово: – Пётр не приедет! И Скворец тоже! Вопросы есть?

Все в шоке переглянулись. Присутствующие настороженно наблюдали за тем, как Григорий в одиночку выпил бокал вина и закусил олениной, как он потом старательно вытер губы салфеткой и швырнул смятую бумажку в центр стола, показав этим явное неуважение ко всем собравшимся. Но никто не посмел ему и слова сказать.

Григорий откинулся на спинку стула и обвёл всех грозным взглядом.

– Начинаем голосование! – приказал он. – Кто за то, чтобы я стал королём? Поднимите руки.

И руки стали робко подниматься.

Татьяна Ивановна беспокойно ждала мужа из поездки. Уже стемнело, а Пётр всё не возвращался.

«А может, их всех арестовали? – переживала она. – Ох, ну зачем эти сходки устраивать? Это же просто подарок милиции – сразу все главари в одном месте собираются! И как тут ни шифруйся, всё равно может найтись предатель, который этот адрес сходки выдаст!»

Иннокентий с неменьшим беспокойством ждал отца.

«Вдруг всё же Василий понял, что именно я повредил машину? Вдруг шофёр рассказал всё отцу?! Отец сейчас приедет и просто прибьёт меня! Я даже не знаю, какое наказание он может мне придумать! Как бы ещё из дома не выгнал! Куда мне тогда идти? К Григорию, что ль? Варька не стала с ним жить, так я припрусь. Вот будет умора…» — невесело размышлял Иннокентий.

Ждала отца и Варя. Сегодня, когда отец собирался, она услышала его слова, будто он обеспокоен тем, что не может дозвониться до своего приятеля Скворцова. И когда отец уже вышел из квартиры, Варю вдруг осенило! Она поняла, кто именно был тем окровавленным мужчиной, которого она увидела в доме Григория. Это же был Скворцов!!! Он иногда, правда, нечасто, приходил к ним в дом и подолгу разговаривал с отцом в кабинете. Варя сразу его в ту ночь не узнала просто потому, что лицо его было все в кровавых подтёках и опухшее от побоев. Хотя в тот момент у неё мелькнула мысль, что кого-то этот мужчина ей напоминает. И теперь она поняла кого.

«О боже! Ведь Григорий его убил!!! Надо обязательно рассказать это папе! Он должен это знать! – решила Варя. – Хоть я и не хотела рассказывать про ту ночь отцу, но, видно, придётся. Это же важно для него. Отец с Гришкой разберётся! Он ему такое устроит! Вот и хорошо! Тогда этот гад от меня навсегда отстанет».

Но отца всё не было…

– Господи, да где же он? – не выдержала Татьяна Ивановна. – Хоть бы сообщили по телефону, что арестовали его, а то я от ожидания сейчас с ума сойду!

И тут в дверь позвонили.

– Ну наконец-то он вернулся! – облегчённо вздохнула мать и поспешила открывать дверь.

В прихожую встречать отца вышли и Иннокентий с Варей.

Но это был не отец. За дверью стоял Иван и ещё двое друзей отца.

– А где Петя? – попятилась Татьяна Ивановна, почуяв неладное.

– Пётр погиб, – угрюмо сказал Иван.

– Что?!! – одновременно воскликнули мать с детьми.

– Его машина почему-то взорвалась на выезде в область.

– Нет! Этого не может быть!!! – пронзительно закричал вдруг Иннокентий. – Это неправда! Вы всё врёте!!!

Он кинулся с кулаками на вошедших гостей. Его еле утихомирили. Даже Варя не ожидала такой истерики от брата. Она, рыдая, хоть и сама нуждалась в утешении, обняла Иннокентия и стала гладить его по голове.

– Всё, всё, Кешенька, успокойся. Нам надо быть сильными.

Мать сползла по стене и по-бабьи завыла. Дети кинулись к ней. Они так и сидели все на полу, обнявшись и навзрыд рыдая.

– Это неправда! – сквозь слёзы повторял брат. – Машина не взорвалась! Отец не погиб! Это неправда!!!

Иван, вытирая слёзы, вышел со своими друзьями из квартиры и тихо закрыл дверь.

На следующий день Иннокентий с воспалёнными от слёз и бессонной ночи глазами ворвался в дом Григория и кинулся на него с кулаками.

– Ты же мне сказал, что машина просто сломается! – закричал парень. – Ты меня обманул! Сволочь!

Григорий со всей силы ударил парня в челюсть так, что Иннокентий отлетел в противоположный угол комнаты. Он еле поднялся, вытирая хлынувшую изо рта кровь.

– Ты мне зуб сломал! – как-то по-детски пожаловался он.

– Ничего, золотой вставишь, – безразличным тоном ответил Григорий. – Ну что, успокоился? Вот и хорошо. Хоть на мужика стал похож. А то как баба нюни распустил! Смотреть противно.

– Ты понимаешь, что я сделал? Я же собственного отца убил!!! – заплакал Иннокентий. – И всё из-за тебя! А я ведь тебе так верил!

– Ну вот, опять! – скривился Григорий. – Послушай, я тут ни при чём. И ты тут ни при чём. Понятия не имею, из-за чего машина взорвалась.

– Это правда?! – с надеждой посмотрел на него Иннокентий.

Григорий выдержал паузу, подошёл к бару и налил два бокала виски. Он подошёл вплотную к Иннокентию.

– А вот это тебе самому решать. Хочешь – считай правдой. А хочешь – нет. Но от того, как ты решишь, зависит наша дружба, – Григорий пристально посмотрел ему в глаза и протянул бокал, – и твоя дальнейшая жизнь…

Иннокентий всё понял. Он ладонями вытер глаза и взял бокал.

– Я с тобой! – буркнул он, выпив залпом виски, и вышел из дома.

Григорий довольно ухмыльнулся.

Когда после поминок все гости разошлись, Иннокентий позвал маму и сестру в кабинет. Варя вошла в комнату и с удивлением уставилась на брата, который важно сидел за столом в кресле отца.

– Зачем, сынок, ты меня позвал? – устало спросила Татьяна Ивановна, которая в отличие от Вари нисколько не удивилась нахальству сына.

– Сядьте, поговорим, – важно приказал Иннокентий.

Мать покорно присела на кожаный диван, а вот Варя принципиально осталась стоять, скрестив руки на груди. Иннокентий недовольно поджал губы, но не стал настаивать.

– Значит, так, – строгим голосом, подражая отцу, начал говорить он. – После смерти отца я остался единственным мужчиной в семье. А значит, я теперь здесь главный. И я буду решать все семейные вопросы! Возражения есть?

– Есть! – возмутилась Варя. – С какой это стати ты главный? Ты ещё сам сопляк! И я не желаю тебе подчиняться! Теперь главная у нас мама!