Елена Харькова - Девочка моя ненаглядная

Серафима Макаровна посмотрела на неё и улыбнулась.

– А ты знаешь, Дашенька, ты как-нибудь со своим дядей в гости приезжайте! Я буду очень рада! А захотите, всё лето у меня живите! У нас здесь летом хорошо! В лесах полно грибов и ягод! И речка неподалёку есть! Приезжайте, а? Чего вам в этой Москве пыльной сидеть? Да и мне будет не так одиноко.

Старушка положила свою морщинистую руку на ладошку Даши и с надеждой посмотрела на девушку.

– Обязательно приедем в гости! – пообещала Даша.

– Тогда запоминай. Адрес у меня простой: деревня Дивово. А тут спросите бабушку Серафиму Макаровну, вам любой покажет.

Жила с Бурым пили пиво на кухне. Бурый и раньше-то не отличался весёлым нравом, а в эти дни вообще был мрачнее тучи. Жиле стоило большого труда заставлять Бурого хоть изредка с ним общаться. А так Михаил почти всё время угрюмо молчал, полностью игнорируя присутствие друга в своей квартире. Ну а Жила в силу своего слишком подвижного и общительного характера не выносил тишины, поэтому часто разговаривал один за двоих. Вот и сейчас, хлебнув пива из большой кружки, он пустился в разглагольствования:

– Медведь, а давай куда-нибудь поедем? А? Хоть на недельку! Можем даже за границу махнуть! Прикинь, мы с тобой лежим где-нибудь во Франции на Лазурном берегу… в ногах у нас плескается тёплое море… бурлык, бурлык, бурлык… в небе кружат чайки… га-га-га… а рядом на песочке лежат две соблазнительные красотки, – мечтательно рассуждал Жила, подперев пьяную голову левой рукой и выписывая в воздухе замысловатые узоры хвостом воблы, зажатой в правой руке. – Медведь, а ты какую бабу себе возьмёшь? Лично я хочу мулаточку попробовать! Такую шоколадную, длинноногую, губастенькую шалунью. Михань, признайся, ведь ты бы тоже не отказался от мулатки, правда?

Бурый молчал.

– Не отказался бы! – ответил за него Жила, хитро прищурившись и помахав воблой возле носа друга. – Ух, проказник! А если хочешь, Михань, я тебе даже свою мулатку уступлю! Ага. Без вопросов! Нравится – бери! Потому что мне для тебя ни-че-го не жалко! Ты же мой друг! А дружбу я ценю выше…

Жила на минуту задумался, вгрызаясь в хребет воблы.

– Выше даже собственной жизни! – продолжил он с пафосом. – Да-да! Ты мне не веришь? А зря! Чем тебе это доказать? Скажи! Вот хочешь, Михань, я сейчас себе руку отрежу! Ты только скажи! Хочешь?

Бурый, не обращая на него внимания, налил себе ещё пива и шумно хлебнул из кружки. Жила решительно взял нож.

– Что, не веришь мне?! Напрасно! Я человек слова! Вот, смотри! Какую тебе руку отрезать? – Жила приставил нож к руке. – Правую? Нет, правой я стреляю. Она мне пригодится. Давай лучше левую…

Жила приложил нож к локтю, как бы примериваясь, где лучше отрезать.

– Нет, так слишком много…

Он передвинул нож к кисти.

– Вот так в самый раз… Да, так и будем резать…

Жила взглянул на друга в надежде, что тот его остановит. Но Бурый молчал. А отступать уже было стыдно.

– Нет, лучше давай, Медведь, я себе палец отрежу. Ты не обидишься, если я поменяю руку на палец? А? Понимаешь, руку пилить слишком долго, а вот палец я себе запросто одним махом отрублю! – оправдывался Жила. – Ну что, резать? Да? Резать? Ладно, сейчас… так… Подожди, сейчас я соберусь и…

Бурый даже заинтересовался, хоть и продолжал невозмутимо пить пиво. Жила немного помедлил и всё-таки провёл ножом по пальцу, слегка порезав его.

– Ой! Бли-и-ин, как больно-то! – завизжал Жила и, опрокинув стул, выскочил из-за стола.

Он, припрыгивая, стал дуть на палец, из которого тоненьким ручейком лилась кровь, капая на пол.

– Тьфу! Вот идиот! – не выдержал Бурый, встал из-за стола и ушёл в другую комнату, сказав напоследок: – Бинт в аптечке, а тряпка под раковиной. Вытри за собой пол. И давай спать ложиться. Поздно уже.

Михаил ушёл с кухни, а Жила, горько всхлипнув, стал наматывать бинт толстым коконом на больной палец.

Жила пришёл в комнату и молча лег на свой матрас. Желание общаться с другом у него пропало. Так в тишине они долго лежали, думая каждый о своём. Жила изредка обиженно вздыхал и ворочался, пытаясь заснуть. Но ни у того ни у другого заснуть не получалось.

Вдруг Бурый сел на диване и даже как-то обрадованно произнёс:

– Я понял, где Дашу искать! Она вернётся на ту квартиру!!!

– Вот чёрт! – испугался Жила и тоже сел. – Как же это мы об этом не подумали?! Ну, конечно, она вернётся туда! Она же тот адрес наверняка помнит и думает, что ты там живёшь… Блин! Вот мы остолопы! Её ведь там увидят соседи, и Маркин может узнать, что она жива!!! И нам тогда капец!

– Дашу надо там ждать, а потом забрать к нам! – решительно сказал Бурый.

И Жила, как ни странно, эту идею поддержал.

– Да-да, завтра же утром и поедем.

Они опять легли на постели и некоторое время лежали молча.

– Вот только простит ли она нас? – тяжело вздохнул Бурый.

На этот раз Жила промолчал.

Иннокентий с женой и сыном Владом опять приехали в гости.

– Вот, сестра, Влад тебе торт купил, – Иннокентий подтолкнул к Варваре Петровне сына.

– Главное, мы едем к вам, торопимся, а Владик говорит, что как это к любимой тёте с пустыми руками являться? Нельзя, дескать, неприлично. Уговорил нас, паршивец, сделать огромный крюк и заехать во французскую кондитерскую, – поддержала мужа Зинаида. – А там он выбрал тебе самый дорогущий торт! И сам заплатил! А знаешь, сколько этот торт стоит? В десять раз дороже, чем в магазине!

– Я сына, честно тебе скажу, сестра, пожурил. Потому что обижен на тебя! А Владик отвечает, что ему для любимой тёти никаких денег не жалко! – закончил Иннокентий, пряча ухмылку от сестры.

Влад всё это время смотрел с брезгливым презрением на тётю, неловко сжимая в руках большую коробку с тортом. Иннокентий незаметно пихнул сына в бок.

– Это вам! – парень грубо сунул коробку Варваре Петровне в руки. – Кушайте.

– И подавитесь, да? – продолжила Варвара Петровна, тем самым высказав вслух тайные мысли родственников. – Да только вы зря потратились. У меня повышен сахар в крови, поэтому я сладкого стараюсь не есть.

Зинаида с Иннокентием озадаченно переглянулись, дескать, опростоволосились с этой затеей.

– Ну ничего, не будешь торт и не надо. Я столько вкусного привезла! Мы сейчас такой стол шикарный организуем! – приторно заулыбалась Зина. – Ты, Варенька, про свои болезни вмиг забудешь! Соскучилась небось за столько лет по русской еде? А я и пирожки с грибами привезла, и заливное из языка, и куриные котлетки по-киевски, и…

– Хватит попусту трещать, – беззлобно оборвал её Иннокентий, – лучше ставь всё скорее на стол, а то у нас уже слюнки от твоих рассказов потекли! Да, сестра?

– Ты прав, я по русской еде очень соскучилась, – призналась Варвара Петровна.