Сергей Дигол - Пантелеймонова трилогия

Даже на собственную тень Пантелеймон теперь оглядывался с опаской. Ему казалось, что повсюду за ним наблюдают внимательные глаза. Через объективы фотоаппаратов и камер слежения, через черные очки темных личностей, через проклятый внутренний взор литературного таланта, открывающего вид на все подробности прошлого, настоящего и даже будущего. Кошмар наяву, который теперь всегда был с ним.

На заседаниях парламента, в выступлениях докладчиков и в репликах депутатов он слышал относящиеся к нему лично намеки – в отдельных фразах, а то и просто в подозрительных интонациях. Ему пожимали руку и улыбались в лицо, а он чувствовал холод в ладонях и видел насмешливые взгляды. Он больше не мог так жить и, хочешь не хочешь, вспомнил о генерале Бланару.

В первый раз их пути пересеклись несколько лет назад, когда Пантелеймон Берку, к своим пятидесяти четырем лишь начинавший путь в большой молдавской политике, решил при первой же возможности припомнить обиду таможенникам из аэропорта. К тому времени он уже был знаком с генералом Службы информации и безопасности Бланару и понял, что лучшего союзника ему не найти. Вернуть украденное Берку не надеялся да и не собирался. Его согревала другая мысль: что, оказавшись в западне, таможенники больше всего будут мучиться от двух неизвестных: кто их подставил и что теперь с ними будет.

С Бланару пришлось поделиться частью откровения. Добыв фотографии всех кадровых сотрудников таможни кишиневского аэропорта, Пантелеймон отобрал девять нужных и бросил их на стол перед генералом.

– Коррупционный отряд в полном составе, – сказал он. – Отжимают бабки и драгоценности у пассажиров, ни хуя не оформляя процедуру изъятия. Возможно, некоторые из них уже евровые миллионеры. Есть, генерал, за что зацепиться.

Бланару и зацепился. Направил в кишиневский аэропорт группу подставных пассажиров, рядовых сотрудников своего ведомства, вооруженных пачками денег в валюте и пакетами с ювелирными изделиями. Генерал даже превзошел ожидания Пантелеймона: таможенников уволили и посадили, и это при том, что каждый из них отдал по тридцать тысяч евро, только бы остаться на свободе. Пятьдесят тысяч причиталось Пантелеймону. В качестве гонорара и, как выразился Бланару, надежды на долгосрочное и взаимовыгодное сотрудничество.

– Кто на этот раз? – усмехнулся генерал, когда они по звонку Пантелеймона встретились в Ботаническом саду. Подальше от высоких кабинетов, чутких ушей и зорких глаз.

Пантелеймон, хотя и стал инициатором встречи, замялся и даже покраснел. Признаться, что его интересует личность какого-то писателишки, известного, как он уже понял, в весьма узких кругах, могло вызвать у генерала подозрения в адекватности собеседника. Изложить же суть дела во всех подробностях, включая ознакомление с текстами Викола, означало собственными руками вручить Бланару козырь, от которого не откупишься и миллионом. Поэтому Берку попросил содействие в доступе к базе «Бык для анаконды».

– База данных на жителей Молдавии, – добавил Пантелеймон, поражаясь увиденному.

Генерал бледнел прямо на глазах. Обернувшись по сторонам, Бланару вплотную шагнул к Берку.

– Откуда ты знаешь? – шепнул он, наклонившись к уху депутата.

– Мир не без добрых людей, – отпрянул Пантелеймон, не уточняя, что за информацию о существовании такой базы пришлось отдать пять тысяч евро. На вопрос о доступе к базе коррумпированный майор Службы информации и безопасности лишь замахал на Пантелеймона руками.

– У нас в стране, – не менее вкрадчиво сказал генерал, – доступ к базе имеют лишь восемь человек.

– И вы – один из них, – скорее констатировал, чем спрашивал Берку.

– Это тоже конфиденциальная информация, – сказал Бланару и снова обернулся.

– Да вы не волнуйтесь, генерал, – улыбнулся Пантелеймон. – Я же не даром прошу.

– Идиот! – прошипел генерал. – Ты ни хрена не понимаешь!

– Не понял…

– Заткнись! – процедил сквозь зубы Бланару и пихнул Пантелеймона грудью в плечо. – Ты не понимаешь, во что ввязываешься.

– Да все я понимаю! – возмутился Берку. – «Бык для анаконды» – база данных на всех жителей Молдавии. Самые полные данные, подробная биография, все дела. Сведения из банков и налоговой инспекции. Данные с камер слежения, государственных компаний и частных агентств, полицейские рапорты, данные съемки со спутников, доносы и общение в Интернете… Продолжать? – спросил он.

– Да это все мелочи, – махнул рукой Бланару. – Главный вопрос: для чего американцы дали бабки на создание базы.

– Для своих же спецслужб? – догадался Пантелеймон. – Ну и что? Вы же, генерал, тоже имеете доступ.

– Ограниченный доступ, – поднял указательный палец Бланару. – Всего три запроса в месяц. И то каждый заход виден американцам. А сколько и что просматривают они, этого никто из нас восьмерых не видит.

– Генерал, – серьезно сказал Берку, – но это же измена родине.

– Это, – вздохнул генерал, – партнерство во имя мира. Мы же не хотим, чтобы Молдавия вернулась в тоталитарное прошлое. Не так ли, господин народный избранник?

Пантелеймон с готовностью кивнул. В прошлое ему не хотелось, особенно в то, когда он кастрировал быков на принадлежащей албанским бандитам ферме в Испании. Поэтому с переходом к практической части разговора он решил не медлить.

– Тридцать штук, – сказал он. – За право одного доступа к базе.

– С ума сошел! – отвернулся Бланару.

– Мне нужна информация об одном человеке.

– Все, свободен, – махнул рукой генерал.

– Всего полчаса в вашем кабинете, генерал!

– Да-да! – отозвался Бланару, повернувшись к Берку складками на бритом затылке.

– Сорок тысяч! – повысил ставку депутат.

– Был рад встрече! – ответил генерал.

– Пятьдесят!

– Мы не знакомы!

Округлая фигура генерала уменьшалась по мере того, как он удалялся по направлению к центральным воротам Ботанического сада. Он шел по извилистой живописной дорожке, обсаженной редкими деревьями, многие из которых росли в Молдавии в единичном экземпляре и по климатическим законам вообще не должны были здесь прижиться. Здесь, в Ботаническом саду, явно не действовали те законы природы, по которым неприспособленные особи обрекались на гибель.

– Последняя цена, – сказал себе под нос Пантелеймон. – Пятьдесят.

– Я почитала твои рассказы, – сказала Гелена Викол.

– Мои? – не поверил Серджиу.

– Ну да. Или их писал кто-то другой?

– Я не, – растерялся супруг, – конечно я… то есть… да, конечно.

– Понятно, – резюмировала Гелена. – Ну, конечно, не все. Два рассказа из журнала, как он там, называется. Что-то про Мурманск.

– «Окна Магадана».

– Ну да, – спешно перебила жена. – Неважно. Просто мне кажется, что два других, про этого, ну как его… Имя такое смешное у мужичка. Аполлинарий? – она вопросительно взглянула на супруга.