Александр Малашкин - Глас Времени

– Как дела, Хорст?

– Великолепно, штандартенфюрер! – с заготовленной нотой почтения выдает он. – Прибыл в назначенный час.

– Хорошо, Хорст, я ценю твою исполнительность, несмотря на то, что это прямая обязанность любого человека на службе.

Не отрывая глаз от монитора, Лабберт тянется к бутылке, позабыв, что она пуста. Фыркает и закуривает очередную сигарету. Хорст непроизвольно отклоняется на спинку стула.

– На несколько дней я выпал из курса внешнеполитических дел. Доложи в двух словах, что происходит в стране и мире?

– Война набирает обороты. Со дня на день отпразднуем победу над Польшей. Вы отбыли в ночь на 8 сентября, как раз в тот день наши танки прорвались к Варшаве. Нас встретило серьезное, но не представляющее угрозы сопротивление. На следующий день две польские армии нанесли удар с фланга. Мое личное мнение по этому поводу: сражения продлятся недолго, и вскоре Польша будет под нами.

– Откуда тебе знать, сколько продлится эта война? Не нужно недооценивать противника. Тем более Польша обладает значительными военными ресурсами и многочисленной дисциплинированной армией.

– Безусловно. Но тактика, которую применяет Вермахт, дает ошеломляющие результаты. Мы передвигаемся со скоростью 50 километров в день! – Хорст повышает интонацию и произносит слова на одном дыхании. – Противник не в состоянии концентрировать силы. Они не успевают отдать приказ, не говоря о том, чтобы грамотно продумать стратегию защиты, а мы уже наступаем им на пятки. Поэтому, штандартенфюрер я, пожалуй, при всем уважении, останусь при своем мнении: Польша – очередная страна, которая неминуемо отдаст свою территорию для необходимого нам жизненного пространства!

Лабберт тушит сигарету и улыбается. «Славный малый. Я в тебе не ошибся. Только такие горячие парни мне и нужны. Надоела безвольная размазня»

– Ты приготовил, что я просил?

– Так точно! – приподнимается Хорст. – Два ящика для особых посылок и специальная непромокаемая бумага.

– В машине? Неси.

На полу появляются два деревянных ящика объемом по одному кубическому метру. Края обнесены толстыми брусками, а углы – тонкими жестяными пластинками. Сверху на крышке изображен орел, удерживающий свастику в круглом венце.

Хорст достает рулон специальной бумаги и ждет дальнейших указаний.

– Положи пока. – Лабберт поднимается и идет к ящикам. – Давай-ка аккуратно соберем все в кучу и проведем опись.

– Калифорния?! – Хорст читает надпись на задней крышке устройства, внося в формуляр. Его задача состоит в том, чтобы дать краткое описание предмета, завернуть во влагоустойчивую бумагу и передать Лабберту. Тот, в свою очередь, бережно укладывает электронику в ящик.

– Ты не поверишь, Хорст, но Америка в том времени – величайшая сверхдержава! Обширная индустрия, которую они будут иметь, будет создана благодаря… – Лабберт обрывает себя. Сквозь паутину алкоголя, до разума только сейчас доходит: говорить, что война была проиграна, простому, по сути, солдату – нельзя! Лабберт решает пойти на небольшой обман: – Благодаря поддержке со стороны Рейха. После победы на территории североамериканского континента мы организовали колонии. Мы не стали навязывать испорченной расе арийские порядки. Мы ограничили их в воспроизводстве и перемещении. Там они только работают и потихонечку вымирают. И на их место приезжают настоящие люди.

Хорст удовлетворенно кивает. Непьющий и некурящий, сейчас он готов закурить сигарету и выпить по такому случаю стакан шнапса.

– Ты же понимаешь, большего я сказать не могу. Только фюреру я буду докладывать в развернутом виде. – Лабберта окатывает холодом. «Фюреру!» – обеспокоенно думает он. – «Как преподнести информацию о будущем поражении человеку, который при желании может сожрать тебя одним взглядом? Ведь речь идет о полном поражении, политическом крахе и уничтожении идей!»

– Так точно. Большего мне знать не положено. Но герр Голдхабер, я очень рад, что идеи национал-социализма восторжествуют во всем мире! Не зря сейчас погибают наши солдаты. Но, думаю, война будет быстрой. Ведь так?

Лабберт смотрит Хорсту в глаза и гипнотически качает головой.

– Понял! Не смею больше спрашивать.

Инвентаризация достояний будущего заканчивается полтретьего ночи. Лабберт опечатывает крышки штемпелем Аненербе.

– Славно, Хорст, – устало произносит он. – Завтра их содержимое разойдется по исследовательским центрам. Пока отнеси всё на первый этаж и запри в одной из комнат.

В этот момент телефон секретаря, стоящий на столе возле входа в кабинет, начинает звонить. Лабберт изнеможенно закатывает глаза, но в следующую же секунду кивает Хорсту. Адъютант понимает, что нужно делать. Он бежит к аппарату и щелкает коммутатором. Телефон начинает звонить в кабинете начальника. Лабберт боком присаживается на столешницу и свешивает ногу. Несмотря на внешнюю расслабленность, разум его сконцентрирован; он осознает, кто может звонить в такое время.

– Штандартенфюрер у аппарата! – с напускной бодростью выпаливает он.

Человек представляется адъютантом рейхсфюрера Генриха Гиммлера.

– Получилось? – деликатно спрашивает голос.

– Более чем, – сдержано отвечает Лабберт.

– Год?

– Плюс 76.

– Побочные эффекты?

– Допустимы. – Перед глазами Лабберта вспыхивает картина обгоревшего полицейского. Он смотрит на свое отражение в зеркале. – Но ничтожны.

– Исход?

Лабберт понимает, о чем его спрашивают, но ответить не решается.

– Исход? – повторяет голос. В трубке стоит легкое потрескивание.

– Отрицательный. Глубоко отрицательный.

Лабберт снимает фуражку и кладет на стол. Проходит минута тяжелого молчания обоих собеседников. Адъютант Гиммлера – первый человек, узнавший о неблагоприятном исходе войны.

– Через несколько дней шеф приедет в Мюнхен. Готовьтесь предстать с широким докладом.

– Так точно. В моих руках оказалось много образцов технических приспособлений. Хочу предупредить: завтра я разошлю их в соответствующие институты для изучения.

– Отставить!

– Что?

– Пожалуйста, не проявляйте самодеятельности! Этим не должны заниматься наши институты. Вы же понимаете, докуда может докатиться такая информация. – Лабберт как нельзя лучше понимает. Речь здесь идет даже не о людях.

– Куда прикажете их девать?

– До особых распоряжений они должны находятся под вашей ответственностью. Я лично буду докладывать вам о решениях, отданных рейхсфюрером. Но «Объект» должен вернуться к нам уже сегодня, вне всякого сомнения. Я вышлю группу. Утром они будут у вас. Позаботьтесь, чтобы у них не возникло лишних вопросов по поводу груза. Лучше всего запакуйте сразу в несколько ящиков и как следует заколотите.