Олег Ершов - Катунь Коварная

– Ну и что там самое главное? – Переспросил увлекшийся задумкой Петрикова, Горин.

– А вот теперь, Алексей Петрович, послушайте внимательно, – он снова подошел к столу и, подвинув стул поближе, подсел к директору, – когда наш план дойдет до самого верху, то потом они объявят это достижение на всю страну и других обяжут подтягивать свой план сдачи молока, под наших буренок. А это все стоит хороших наград, вплоть до ордена! Думаю, что Вам Алексей Петрович, орден не помешает. – Петриков закончил и собрал свои расчеты в папку.

– Ты смотри, как у тебя все ловко получается! – Неуверенно начал Горин. – А в чем же здесь подвох? И откуда ждать большой порки от начальства? – Снова спросил Горин.

– А, подвоха, здесь ни какого нет. И порки никакой не будет. Считайте это за мое рацпредложение, – Петриков начал спокойно успокаивать Горина, – Ваша задача, главное дать разрешение и поддержку. А все остальное я сделаю сам. А если хотите, я буду вас посвящать хоть каждый день в ход событий и докладывать все как есть. – Петриков сделал длинную паузу, дав время, чтобы Горин все переварил и обдумал.

Алексей Петрович был мужик башковитый и соображал на ходу. Мышление его работало на опережение событий. Поэтому ему давно доверили руководить новым хозяйством. И он это делал уже много лет, причем, всегда отлично справлялся со всеми поставленными задачами. А тут как снег на голову, как гром среди ясного неба, нужно было срочно что-то менять и быстро докладывать высокому начальству новые результаты. А где их взять эти результаты, ведь второе вымя корове не пришьешь.

– Но вот Петриков быстро сообразил и ведь хорошее дело предлагает, – быстро подумал Горин, – но если даже допустить, как он говорит, и вдруг что-то пойдет не так, все равно цифры остаются те же самые. – Еще раз подумал Горин и все-таки, хоть он и не очень был за такое действие, но все же склонялся к этому предложению.

– Так, что? – Прервал размышление Горина, Петриков. – Как вы считаете, Алексей Петрович? Или грудь в крестах или по голове погладят! – На ходу придумал свою поговорку Петриков.

Горин тоже встал из-за стола и вновь прошелся по кабинету.

– Ну, что ж, Виктор Андреевич! Хорошо! Оставьте мне свои записи, я посмотрю еще раз. Ну, а вы можете приступать к вашему плану. И смотрите мне, чтобы кроме нас, больше никто. Даже жена не должна знать этого. Понимаете? – Горин утвердительно намекнул Петрикову о том, что может быть, в случае того, что если кто-то узнает об этом. – А сейчас идите и берите дело в свои руки. – Он посмотрел на часы. А мне пора начинать планерку! – Горин подошел и открыл запертую входную дверь.

Уже глубокой осенью надои молока в бригаде номер три заметно возросли по сравнению с прошлым годом. Петриков на всякий случай усилил подачу кормов отделению буренок, которыми заведовала Миронова. Конечно же, такое питание было не для всех коров в животноводческом комплексе, но чтобы другие не очень замечали, Виктор Андреевич все-таки договорился с Димкой Дымовым и он в свою очередь рекомендовал его местным рыбакам, чтобы они взяли с собой один разочек, для пристрелки и глубокого знакомства, управляющего фермой. После долгих раздумий и некоторых событий в разговорах с Петриковым, скотник Крадов, чтобы и дальше быть в хороших отношениях с управляющим, все-таки решился взять его на настоящую рыбалку.

После весенней и летней бурной жизни Катунь заметно устала и, сбросив с себя лишние примыкающие потоки разных ручьев, бежала тихой бирюзовой лентой, обвязывая большие и малые острова, создавая неописуемую красоту здешних мест. Осень в этот год выдалась спокойной и солнечной. Хоть по ночам бывали уже сильные заморозки, но днем все же было довольно тепло. Правда, в начале осени шли долгие дожди, и уборочная страда чуть не сошла на нет. Но всеобщими усилиями, в целом, уборка урожая все же удалась, и Госплемзавод «Катунь» в очередной раз вышел на высокие показатели по перевыполнению плана.

Местные жители сдавали Государству, не только урожай пшеницы и мяса с молоком, но в свободное от работы время, они всеми семьями собирались и уплывали или уезжали работать на облепиху. Янтарной ягоды в этот год назрело видимо невидимо. Тяжелые спелые гроздья дикой облепихи налитой тяжестью свисали до самой земли. Практически все острова сверкали янтарным цветом и добавляли в пейзаж золотой осени неповторимый рисунок яркого божественного горения, окрашивая своим золотым цветом целые берега, снизу которых, перебирая мелкие камушки, величаво разливалась матушка Катунь.

Моторные лодки почти круглосуточно разрывали тишину божественной природы, как будто оживленная трасса грузовых машин стремительно перевозила тысячи тонн в большой мегаполис. Они, как острые бритвы, безболезненно резали уставшую гладь бирюзы Катуни, стараясь успеть, как можно больше перевезти Золотого груза из дальних островов к пристани села. Здесь на высоком берегу каждый день их ждал приемщик «Заготконторы», который, принимал сочную ягоду и выдавал наличные за принятые янтарные килограммы. Ягода ссыпалась в большие бочки и отправлялась в Бийск на Витаминный завод. Позже там из нее изготавливали облепиховое масло и другие очень важные и нужные лекарства, которые отправлялись по всей стране в лечебные учреждения и аптеки.

Крадов со своими друзьями рыбаками давно занимался незаконной рыбалкой. Все действия у них были хорошо отточены и поставлены на широкую ногу. Рыбацкая компания Крадова состояла всего из нескольких человек и они передвигались по Катуни на трех стареньких неприметных лодках, но с хорошими и сильными моторами «Вихрь». Под видом «облепишников» они уплывали на три дня в острова и делали там шалаши, где росла облепиха. Они делали такие шалаши сразу в нескольких местах, чтобы рыбалка была не на одном месте. У местных были свои понятия, по сбору облепихи. Если на берегу стоит палатка или шалаш, значит, место здесь уже застолбили и сюда соваться не стоит. Как говорится, кто раньше встал, того и тапки. Сама ягода им нужна была для отвода глаз «Рыбнадзора». А в действительности, с приходом осени, они брали отпуска на работе и уплывали в острова и жили там подолгу. Днем спали и иногда щипали облепиху, а ночью ловили запрещенную рыбку.

Как условились, Димка Дымов договорился заранее с Крадовым и в пятницу, ближе к вечеру, на своей лодке переправил Петрикова на дальний остров выше по течению.

Старожилы ночной рыбалки уже давно готовили снасти и поджидали своего нежданного гостя. Они не очень-то доверяли новеньким. А тем более тем, у кого они работали в подчинении. Поэтому, заслышав ровный звук вихря двадцатки, они припрятали снасти и принялись перебирать облепиху, которую они нащипали еще днем.