Олег Ершов - Катунь Коварная

Как и договаривались, ровно в половине шестого утра, во дворе небольшой сельской гостиницы призывно завизжали тормоза новенького УАЗика главного инженера. Виктор Андреевич уже бодро поджидал на крылечке у входной двери одноэтажного здания.

– Ну что, уже на ногах, – открывая дверцу машины, произнес Валерий Александрович.

– Доброе утро, Виктор Андреевич! Давай садись, поедем на ферму. Сейчас уже директор подъедет, он не любит опаздывать. – Как обычно улыбаясь, протянул Бикулин.

Действительно, складывалось полное впечатление, что он никогда не унывал. Казалось, что он так и родился с улыбкой на лице и предназначен дарить всем людям большую радость. Вообще Бикулин был очень красивый, высокий и статный мужчина спортивного телосложения с черными волнистыми волосами с

проседью на висках, зачесанными назад. Всегда был чисто выбрит и своевременно по сезону модно одет, и каждый день менял галстуки, повязывая их на свежую сорочку. Даже его новенький служебный УАЗик, как-то дополнял весь ансамбль его мужской красоты. Автомобиль был всегда чист как изнутри, так и снаружи, и поблескивал разноцветными катафотами, украшенными самим Бикулиным. Уж очень он любил во всем настоящий порядок, как дома, так и на рабочем месте.

– Доброе утро Валерий Александрович! – садясь на переднее сидение автомобиля, произнес Петриков. – Какой вы пунктуальный! У Вас случайно в родстве немцев не было? – Шутя поинтересовался Петриков, захлопнув дверцу.

– Да нет, просто я во всем очень люблю полный порядок. – Газуя с места, ответил он. – А может и были немцы, но по линии моей бабушки. Да вообще там так все переплетено, что и концов не найдешь. – Вновь улыбнувшись, и немного сгорбившись, ответил Бикулин.

Он любил водить автомобиль так, чтобы водительское сидение было поднято. Хоть и сам был высокого роста, под метр девяносто пять, сгорбившись, но все равно не отказывал своим привычкам. Вроде как сверху все было видно.

Машина, громко урча, на мгновение разрезала светом фар еще не наступившее, но уже весеннее утро, и быстро скрылась за поворотом деревенской улицы. Подъехав к животноводческому комплексу, Бикулин посмотрел на часы и произнес:

– Ну вот, я же говорил, что директор не любит опаздывать. Вот его Волга стоит, да и главный зоотехник тоже уже здесь.

Часы показывали без пятнадцати шесть. Вслед за ними подъехал служебный автобус КавЗ, который доставил на животноводческий комплекс утреннюю бригаду доярок. Двери автобуса распахнулись, и из него высыпало пару десятков женщин, шумно обсуждающих какую-то проблему.

– Ну что? Пойдем, Виктор Андреевич, знакомиться с производством, да и с производителями. – Не меняя улыбки на сверкающем лице, предложил Бикулин, открывая дверцу автомашины.

– Да! Идем, для этого и приехали. – Выходя из машины, ответил Петриков.

– Как говорится «ни пуха, ни пера». – Подзадорил новенького главный инженер.

– К черту! – сплюнув через левое плечо трижды, зашагал бойко вперед Петриков.

Где-то далеко-далеко на востоке черное небесное одеяло с миллионами белых дырочек разных размеров слегка начинало приподниматься. И в эту мизерную на горизонте щелку неудержимо устремился огромный поток весеннего Солнечного света. Солнечные теплые лучи изо всех сил старались пробиться в крохотное отверстие под бархатным звездным одеялом, и им это хоть с трудом, но удавалось. Казалось, они знали о том, что нужны всем жителям Земли. Да, именно всем, не взирая ни на что. Так уж устроена природа, так уж устроена жизнь. В такую пору спящим приходят самые красивые и откровенные сны. И многим не хочется пробуждаться и вставать. И когда одеяло спящего скатывается во сне, открывая его ничем не защищенное тело, нарушая температурный режим, хочется укрыться снова. Но с каждой минутой маленькая светлая полоска горизонта становится все шире, и все вокруг становится светлее, и темная таинственная ночь удаляется со своего служебного поста, отдавая посох правления наступающему новому дню. А новый день, это новая жизнь, где все происходит совсем не так, как вчера.

Столь раннего визита директора Совхоза на животноводческий комплекс ждали далеко не все. Да еще и в сопровождении такой царской свиты, как главный инженер и главный зоотехник. А особенно не ждали приезда начальства скотники. Им, конечно, было всегда проще, когда никакого начальства не было на ферме. Когда никого нет, то нет и пригляда за хозяйством, а коль нет пригляда, бери чего хочешь, благо все государственное, да и много всего: и сена, и соломы, и других разных кормов. А бывало, доходило до того, что потихоньку по сговору свою скотину в Совхозных стадах держали, и кормили, и поили за счет государства, а потом, когда приплод поднимался на ноги и набирал вес, быстро уводили по своим дворам. Вот они-то зачастую и решали некоторые вопросы производства, которые оставались в тени под густым слоем деревенского мрака.

Началось все это еще с незапамятных времен после Революции семнадцатого года, да после Советской коллективизации, когда всех собирали в колхозы, а потом зажиточных раскулачивали, да еще по разным понятным причинам, по которым простой сельский труженик не очень-то доверял государству. Хоть и считались некоторые скотники пьяницами, но все же многие из них были по– своему хитры. Когда назначали новых бригадиров и управляющих, они сначала некоторое время присматривались к новому руководству, а потом делали все по– своему. Главная задача была в том, чтобы за счет казенного поднимать и содержать свое подворье. В некоторых случаях создавалась некая теневая схема.

В общем, в этой ситуации жили и работали практически все не только на селе, но и во всем Советском Союзе, начиная с самых низов и заканчивая острием той огромной государственной пирамиды, название которой «Вертикаль власти».

В небольшом, но уютном актовом зале профилактория животноводческого комплекса было довольно шумно. Внутри нового, не успевшего потерять запах свежей краски зала, собрались доярки утренней смены, практикантки, скотники и другие разные рабочие, обслуживающие производство животноводческого комплекса. Они не любили когда их собирают принудительно по разным причинам всех вместе. Да и вообще, простой народ не очень-то желает без причины встречаться с начальством, да еще с таким высоким. Вот если только по праздникам, тогда да! А здесь до праздника Первомая было еще несколько дней, и поэтому народ хоть и знал уже из сельского сарафанного радио причину прибытия директора, но все равно очень было шумно в зале.

– А ну-ка тихо! – закричала Антонина Пронина, бригадир третьей бригады, когда в актовый зал вошел директор Совхоза вместе со своей свитой. – Тихо я сказала! – еще громче прикрикнула огромных габаритов властная женщина.