Олег Ершов - Катунь Коварная

Димка со своими товарищами сослуживцами пробивались от центра площади через толпу земляков, окружив Галю в плотное кольцо. Лишь только, голубой форменный берет, на Димкиной голове, ярко мелькал среди красных первомайских транспарантов. Казалось бы, что каждый житель села, хотел поздравить Димку с прибытием со службы, пока они пробивались сквозь толпу земляков. Но больше всего, они конечно хотели поучаствовать в виде гостей на возможной будущей свадьбе Димки и Гали. Ведь всем известно, что в деревне такие торжества просто так не проходят, а уж если гуляют, так гуляют на всю катушку. Даже совсем не важно, бедный ты или в достатке, главное, чтобы ты пригласил всех, а уж они тебе все сами организуют и помогут. Главное быть приглашенным на праздник или торжество. Такая уж она Русская душа. И не чем ее не переделать и не сломить. Она огромна, сильна и широка, как далекий Тихий океан. А уж если ее разбудить или не дай бог обидеть, тогда пиши – пропало. Тогда обидчику не найдется тихого и укромного местечка на всей земле. Но самое главное, эта душа умеет прощать. И как прощать то, да так, что после этого прощения начинается праздник еще больше и ярче предыдущего. Тогда обидчик может стать самым близким другом, или даже названным братом. Главное, чтобы это было искреннее прошение о прощении, самое, что ни на есть душевное, от всего сердца. И тогда за этого названного друга или брата, можно и в огонь и в воду. Вот такая она настоящая Русская душа, которую ни кто не может соизмерить и ни чем и ни как. Наверное, потому, что сама Вселенная необъятная как Русская душа. Наверное, потому, что в этой душе есть та частичка огромной Вселенной, которая является неотъемлемой ее частью.

Весть о триумфальном возвращении Димки, со скоростью молнии облетело все село. И пока он с ребятами пробивался пешком к дому своих родителей, там уже все его ждали и накрывали праздничный стол.

Нет, Димкины родители не пошли на демонстрацию Первомайского парада. Они ждали своего сына из Армии и, конечно же, готовились к этому важному событию. А так, как они проживали совсем недалеко от центра села, то и Димкин путь с его друзьями, не занял много времени.

Димка шел, обняв за плечо свою ненаглядную Галю, разглядывая знакомые деревенские дома, которые только, только просыпались от зимней спячки и их дворы были еще совсем не убранными. А перед оградой возвышались серые кучи из угольной золы, из-под которых кое-где выглядывал еще не растаявший грязный снег, все дальше и дальше прячась под шубы этой самой угольной золы из прошлогоднего отопительного сезона. Но это было только в тех местах, где солнце, своими лучами не дотягивалось до низин и там, было еще совсем сыро и грязно. Но в основном, к празднику, жители полностью провели субботник и навели во всем селе порядок. Дым от весенних костров надолго оставлял знакомый запах, который чувствовался с каждым вздохом. И эти вздохи весеннего воздуха вперемешку с костровым дымом, хотелось вдыхать полной грудью. Запах весенних костров, как то по-особенному, щекотал ноздри и во всем теле сразу поднималось настроение и прилив неведомых сил.

Димка то и дело крутил своей головой по сторонам, постоянно поправляя, на затылке свой армейский берет. Ребята шумной толпой несли его дембельский чемодан, а Галя все ближе и нежнее прижималась к нему.

Все проходившие мимо жители узнавали Димку и радостно приветствовали его с возвращением.

Уже почти перед самым домом им повстречался местный умалишенный Аркашка Болтайкин.

Аркашка считался местным дурачком. Он всегда ходил в одном и том же, темно – коричневом пальто и зимней цигейковой шапке, в старых грязных шароварах и в войлочных ботах на босу ногу. И совершенно не важно, какая была погода на улице, зима или лето. Ни кто точно не знал, сколько ему было полных лет, но на вид ему всегда было чуть за пятьдесят. Его вечно неумытое лицо, всегда покрывала рыжая щетина, двухнедельной небритости. Как будто она у него дальше не вырастала, или он ее, подстригал каким то специальным оборудованием. Да какое там оборудование в деревне, да еще тем более в его доме в виде завалившейся землянки, который располагался на высоком берегу реки Катуни. У него даже в огороде, кроме картошки ни чего не росло. Чего уж там говорить о каком то там парикмахерском оборудовании. Димка был еще совсем маленький и помнил этого Аркашку. Еще тогда, в давнем детстве, Аркашка ходил точно так же. Он носил очки, с толстыми линзами и одна линза всегда была у него разбитая, а душки этих очков, были связаны сзади старой грязной бельевой резинкой, так, чтобы очки не соскакивали с его головы. Почему-то еще тогда в детстве все ребятишки очень боялись Аркашку. Даже взрослые пугали своих детей его именем. А вот почему так происходило, Димка как то не задумывался. Да и ни кто из его друзей не придавал этому, ни какого значения. Правда, как то отец говорил, что этот самый Аркашка, был когда-то значимым человеком и он когда то учился в институте и даже состоял в Партии и был большим начальником где-то в средней Азии. Но что-то с ним произошло. Или он сильно запил. Или что то, где-то пошло у него не так. И он сделался дурачком и ходил по деревне, нюхая сильный табак. А когда вдыхал эту ядреную смесь, поднимал голову в небо, всегда, с кем-то там разговаривал, при этом очень громко матерясь, после чего очень сильно чихал и проклинал Коммунистов, грозя им кулаком. А потом шел дальше, улыбаясь во весь беззубый рот. Все знали, о его чудачествах и никто не принимал его в серьез. Это уже потом, далеко позже Димка поймет, что, наверное, так устроена жизнь, что в каждой деревне обязательно есть свой дурачок, или даже несколько. А уж в городе, их хоть пруд пруди, на каждой остановке можно встретить. Ему даже иногда хотелось построить большую коммуну для таких людей. И пусть бы они там себе жили и не тужили. А так они живут среди обычных людей, как взрослые с детским умом. А люди над ними потешаются.

– Неправильно это, нельзя так! – Думал Димка.

Почти поравнявшись с ребятами, Аркашка вытянулся по стойке смирно, прижал к себе свою полку, как винтовку, которая была ему в виде старческого посоха, и пошел на встречу строевым шагом, чеканя старыми ботами по просохшей тропинке.

– Здравия желаю товарищ генерал! – Отрапортовал Аркашка, проходя мимо Димкиной команды.

– Здорова, Аркашка! – Весело поприветствовал его Димка.

– А, помнишь меня! – Показал беззубый рот Аркашка Болтайкин.

– Да где уж тебя забудешь! Ты зимой и летом, одного цвета! – Димка явно съязвил, но совершенно не со зла, а так для юмора.

– Вот молодец! А вот на-ка, табачку понюхай солдатик, пока время свободное есть. А то скоро не будет этого времени. Скоро война будет солдатик. Скоро воевать будем. Совсем скоро. – Аркашка достал из кармана целую горсть мелкой зеленой смеси и протянул Димке.