Олег Ершов - Катунь Коварная

– Я пока не знаю, но кажется мы с тобой, Виктор Степанович, доигрались в отчетности по животноводству с приписками, да и вообще. – Стукнул по столу Петухов. – Нужно что-то делать. – Еще раз приложился к столу своим мощным кулаком Петухов.

– А что сказали то по телефону? – заерзал на стуле Виктор Степанович, вопросительно глядя на первого.

– А то и сказали, – подойдя к окну, вздохнул Андрей Иванович, – что проводи сегодня совещание, все дальнейшее руководство на тебя, а я утром в Москву, в 15 00 в ЦК ждут. Ох не спроста это все, не спроста. – Вглядываясь в окно, прошептал хозяин кабинета. – Ты вот что, Виктор Степанович, приготовь-ка все отчеты по Краю, да надо сделать хорошие подарки в Центр. В общем, времени у нас до утра не много, но есть, нужно быть в полной боевой готовности.

– Андрей Иванович! Чай, пожалуйста. – Вошла секретарша, держа поднос в руке.

– Поставь на стол. – Не поворачиваясь, произнес он. – Да, Людмила! – продолжил он. – До семнадцати часов меня ни для кого нет. – Повторяю! – повернулся он, засунув левую руку в карман отутюженных брюк. – Ни для кого. Да и ты, Виктор Степанович, ступай и готовься к оперативке. – Распорядился Андрей Иванович.

Первый секретарь крайкома партии Алтайского края вновь подошел к окну, повернул шпингалет и открыл его. В его лицо ударил свежий, теплый и весенний воздух, вместе с городским шумом вечно бегущей куда-то толпы суетливого народа и непрекращающимся потоком по центральному проспекту машин.

Андрей Иванович медленно вдохнул в себя полной грудью свежего апрельского ароматного воздуха, закрыл глаза и мысленно прочитал чьи-то стихи, первые пришедшие на ум:

Он выдохнул воздух и еще раз попытался вспомнить, чьи это стихи, но перебрав несколько известных поэтов: Пушкина, Лермонтова, Есенина, Блока, так и не пристроил никуда свое четверостишие.

– Странно. – Подумал он. – Неужели память меня начала покидать. Склероз в шестьдесят с хвостиком, или это я сам на ходу рифмую, не замечал за собой раньше. Надо взять на заметку. Вот отправят на пенсию, тогда будет чем заняться, мемуары писать, да афоризмы для народа.

– И все-таки. – Продолжал он раскладывать ситуацию. – Что же случилось? Почему такая спешка в Москву? – он начал снова перебирать все возможные огрехи, за которые так срочно могли бы вызвать в ЦК.

На подоконник перед ним, с шумом распахнутых крыльев, гордо воркуя опустился сизый голубь.

– Вот тебе на! – вслух произнес первый. – С чем пожаловали, уважаемый? – задал свой вопрос незваному гостю Андрей Иванович.

Сизый голубь, воркуя и важно выхаживая по подоконнику взад и вперед, совершенно не боясь присутствия рядом человека, усилил звучание своего голоса, как бы подтверждая то, что он посланник весны.

«Надо же, – подумал Петухов. – Какой откормленный, значит хорошо перезимовали, даже голуби жирные. Это говорит о том, что видимо хороший урожай мы все-таки убрали с полей в прошлом году. Или плохо сохранили на элеваторах зерновые. Да, надо будет поднять вопрос на пленуме, посевная на носу».

Громким шумом распахнулась входная дверь в животноводческий комплекс фермы номер четыре Государственного Племенного Завода «Катунь».

Новенький комплекс был построен очень быстро, в самые короткие сроки, согласно Госплана, всего лишь за два с половиной года. Весь проект был сдан в эксплуатацию с определенными недоделками, но опережая окончание пятилетки на полгода.

Даже с некоторыми недоделками, после принятия государственной комиссией, животноводческий комплекс был внушительных размеров и вмещал в себя сразу два гурта дойных буренок на одно доение. Здесь же в соседнем помещении располагался комфортабельный телятник, для молодого поголовья скота. Рядом находился цех по осеменению коров со своей современной лабораторией. Для обслуживающего персонала и мастеров машинного доения в основном здании находились две комнаты отдыха, оздоровительный комплекс и современная столовая, работающая в две смены.

– Антонина Ивановна! Скажи, пожалуйста! – громче всех остальных, прибывших на утреннюю дойку, кричала Настя Миронова.

– Ну, что тебе? – обернулась Антонина, бригадир третьей бригады.

– Подожди секунду. – Настя догнала бригадира, и, взяв под руку, отвела ее в сторонку к стенке, выложенной свежим кафелем.

– Теть Тонь! – улыбнулась Миронова, показав свои белые ровные зубки. – Скажи, а правда девки говорят, что у нас нового управляющего назначили? – еще раз улыбнулась Настя, показывая свое лицо полностью, до самой шеи усыпанное крупными веснушками.

– А тебе-то чо? Не все ль равно? Какая тебе разница, новый или старый? – перехватив тяжелую плетеную сумку из руки в руку, ответила Антонина. – Тебе надо вон своих красавиц раздаивать, а то ведь до плана не дотягиваешь. – Шагнув вперед ответила властно грузная женщина.

– Ну, тёть Тонь, девки вон, в автобусе говорят. А я ни чо не знаю. – Допытывалась рыжая.

– Ну, назначили. У тебя чо, сёдня надой прибавится? Тебе чо, с ним детей крестить што ль, с этим управляющим? Вон, завтра утром директор совхоза привезет его, собрание будет, там и увидишь. – Зашагала в перевалку в цех Антонина, где ждали доярок коровы с полным выменем свежего молока.

– Ай, же вы изверги, ай, же вы лодыри, – закричала Антонина. – Это вы только щас корма завозите в цех? Эт вы какого хрена всю ночь-то делали? – распалилась Антонина на скотников, которые только начали перед самой дойкой завозить корма животным. – Ну, я вам покажу! – подняла кулак вверх Пронина. – Девки! А ну быстро переодевайтесь, да за работу, надо помочь этим пьянчугам. – Бляха-муха, опять план не наберем. – Продолжала кричать матом и махать кулаком бригадирша. – Вот завтра назначат нового управляющего, вот пусть он и разбирается с этими проходимцами. А чо я одна с ними могу? Да на черта вы мне сдались все? Нянькайся здесь с вами. – Уже заходя в бытовку, все никак не могла остановиться Антонина.

– А что случилось, Антонина Ивановна? – спросила практикантка Светка Неверова, в новеньком белом, накрахмаленном и приталенном халате, повязывая такую же белую косынку на красивые белокурые волосы.

– Ой, да вы гляньте только на нее. Ты куды ж так губищи намулевала-то в шесть утра, а? С коровами што ль целоваться собралась? – расхохоталась Антонина, присев на скамейку рядом со своей кабинкой в раздевалке. – Так им все равно какие они у тебя, красные или синие. Им главное, чтобы за ними хорошо ухаживали. Вовремя кормили, поили, да в чистоте и тепле содержали. Да по-ласковее с ними нужно, с любовью, вот тогда и они тебе всю свою любовь отдадут вместе с большими надоями. – Застегивая свой белый рабочий халат, с доброй улыбкой говорила Антонина, та женщина, которая всю свою жизнь провела на ферме.