Олег Ершов - Катунь Коварная

– Тьфу ты! – Плюнул Петриков. – Опять там что-то перепутали. – Говорил же им, что я не муж. – Петриков покорно снова пошел в больницу.

Зайдя в кабинет к дежурному врачу, Петриков чуть не матом начал ругаться. Но Александр Иванович, вежливо остановил его и предложил сесть на стул.

– Что же вы, товарищ Петриков, не сказали что ваша жена беременная? Это же совсем меняет дело!

Петриков даже привстал.

– Какая жена и почему беременная? – Не удержался он.

– А это уже не мое дело. Это уже я у вас должен был спросить, почему она беременная. – Засмеялся доктор.

– Миронова! А ну-ка, зайдите сюда! – Он громко пригласил Миронову в кабинет.

Настя робко вошла в кабинет, опустив глаза в пол. Переступив порог, она стеснительно застыла стоя у косяка двери.

– Ну что же ты Миронова, проходи и садись. – Пригласил ее доктор.

Она, медленно, не поднимая глаз, аккуратно присела на стул рядом с Виктором.

– Ну, вот и ладненько! – Встал из-за стола Александр Иванович и подошел к ним. —Ну, вот что, дорогие родители. – Он почесал затылок и продолжил. – Срок у вас почти два месяца, а вы ерундой занимаетесь. Один переломанный весь, а другая работает как лошадь, не смотря на то, что ребенка под сердцем носит.

– Вы уж как-нибудь определитесь, кому работать, а кому матерью готовиться быть! – Он по-детски пригрозил пальцем и спросил:

– А дети то у вас есть?

Петриков тревожно посмотрел на Миронову и сам в тот момент понял, что она что-то сказала доктору, чтобы не узнал кто-либо. Она сидела и молча, смотрела в пол, сжимая пальцы своих рук. Да, она сама узнала об этом несколько минут назад. А так, как муж Анатолий уже был давно на сборах, она сразу подумала, что отец ребенка это Виктор. Больше ей в голову ни чего не приходило. Да и действительно, больше и никто и быть не мог. И что теперь делать, она совсем не знала. Поэтому сказала доктору, что муж здесь рядом, чтобы ее отпустили домой. А там потом как-нибудь разберется, что делать. Главное, чтобы сейчас, здесь видели, что она с мужем. А кто здесь может знать, со своим мужем она или с чужим, главное сейчас решить все вопросы. Там, дома остались ее мальчишки, которые ни чего сейчас не знают и ждут ее домой.

– Ну что ж, срок у вас подходящий. Я сейчас заполню необходимые документы, и вы можете ехать домой. Да смотрите, будьте осторожнее впредь. Чай теперь знаете, что мамаша не одна ходит, а с малышом под сердцем! – Александр Иванович отпустил их и начал заполнять какие-то бумаги.

Настя вместе с Петриковым, молча, вышли из больницы и направились к машине, не глядя друг на друга. Стоящие возле крыльца суетливые женщины, пристально посмотрели на них, и одна из стоящих признала в Мироновой старую знакомую.

– Здорова, Миронова! – Громко поздоровалась Огородиха. – Видать на ферму новых быков производителей завезли? Забрюхатила небось? – Язвительно спросила она.

Настя обернулась и узнала среди стоящих свою бывшую одноклассницу по школе, Любку Огородову. Ее так все еще со школы и звали, просто Огородиха. Она сразу после окончания восьмого класса пошла работать на вторую ферму, разводить поросят. В школе то она практически не училась, только приходила двойки получать. А созрела очень рано и своего первенца родила уже в пятнадцать лет. Мужиков к ней ходило много, даже с полигона приезжали часто. Жила она с матерью на берегу Катуни, там, на отшибе, на краю деревни. Мать часто пила и у них всегда собиралась компания, из тех, кто хотел. В общем, Любка была любвеобильная женщина, постоянного мужика у нее не было, а детей, рожала чуть не каждый год. Вот и вправду говорят, что кому дано, она и поросят разводит на ферме и дома детей рожает и оставляет без присмотру.

– Здравствуй Люба! – Тихонько поздоровалась Миронова. —Да у меня тут солнечный удар случился на поле, когда свеклу тяпали. Вот Виктор Андреевич меня подобрал и в больницу. – Попыталась откреститься Миронова.

– Ну, ну! Знаем мы ваши солнечные удары, пока мужик на службе, ты с управляющим гуляешь! – Громко поддела Миронову Огородиха и захохотала на весь больничный двор.

– А чо и правильно! Я бы тоже с таким закружила на ферме. С таким то и не грех! – Продолжала Огородиха.

– Да ладно Люба! Типун тебе на язык, наговоришь тоже. Побойся бога, чего несешь-то! – Решила успокоить ее Миронова, садясь в машину.

Она понимала, что теперь, в деревне и в ее жизни будет совершенно по-другому. Раз уж об этих вещах сегодня заговорила Огородиха, значит, завтра, будет говорить вся округа. Хоть Миронова была не из трусливых женщин, но и для нее было очень неприятно слушать разные сплетни. А у нее была чистая и открытая душа, которая вот сейчас розовым цветом, от услышанного вырывалась на лицо и разливалась стыдливой краской признания, в ее шалостях и увлечениях.

– Ты сначала на себя посмотри, а уж потом говори за других. Как тебе не стыдно Огородова! – Миронова попыталась в очередной раз пристыдить Огородиху. Но это лишь подливало огня в ее ненасытное жерло деревенской сплетницы. Стоящие рядом с ней женщины, начали поддакивать ей и громче смеяться над Мироновой.

– Заводи Дымов, поехали! – Не удержался от такого напора позорного разговора Петриков. – Ничего, все уладится! – Он хлопнул дверью, и машина резво сорвалась с места.

– Димка, ты сразу в деревню не езжай. Ты заверни куда-нибудь, видишь, Мироновой надо успокоиться. – Петриков указал взглядом на заднее сидение. —А уж потом и домой можно. – Он закурил сигарету и выбросил спичку в форточку.

– А я вас сейчас отвезу в хорошее место. Там сразу все пройдет и наладится. – Димка лихо развернулся в обратную сторону и прибавил газку.

Через несколько минут, его УАЗик, звучно надрывался и карабкался по крутому склону горы Пикет. Он прямым ходом двигался туда, где когда-то очень давно, успокаивал свои нервы сам Василий Макарович Шукшин, когда ему было плохо или по какой-то другой причине. Он приходил на эту гору, садился на склон и долго всматривался в горизонт. А до этого горизонта, он видел родные места и красавицу речку Катунь. Да, конечно же, потом, наверное, у него рождались те самые строки, из которых складывались его дивные рассказы.

– Ну, вот и все, приехали! – Димка заглушил мотор, и открыв дверь, вышел из машины.

– Выходите! Посмотрите, красотища-то какая! Виктор Андреевич и вас Настя, я приглашаю на свою свадьбу. Приходите, милости просим! – Он по-детски раскинул в стороны руки и побежал вниз по выгоревшей траве.

Петриков с Мироновой, по очереди вышли из машины и впервые посмотрели друг на друга.

– Вот черт веселый! – Засмеялся Петриков. – Надо бы уважить молодых, сходить к ним на свадьбу. А вы пойдете? – Он, улыбаясь, спросил у Мироновой.