Шихабудин Микаилов - Напишите про меня книгу

– А где Карим?

– В Махачкалу поехал. Ему там шампанское обещали. Два ящика.

Альдер молчал. Повисла тяжелая, плотная тишина. Карина крутила в руках маленький кусок ткани. Подошла Джамиля, молча вытянула из рук Карины эту тряпочку и вышла из комнаты. Альдер заговорил снова:

– Плохо, что не застал его. Мне ехать надо. Я вам тут привез. Где же они у меня? А, вот, нашел, кажется. Деньги. На свадьбу. 160 рублей. Купите себе подарок. Я сам не знал, что вам нужнее. Деньги привез. 160 рублей. Кариму скажи, все хорошо у меня. Нет, ничего не говори.

И Альдер заспешил в обратный путь. Остановить его Карина не сумела.

Свадьба была типичной комсомольско-молодежной, в ЗАГСе им говорили что-то про моральный облик строителя коммунизма и необходимость крепить семью – ячейку советского общества. Колец у них не было. Зато вместо марша Мендельсона его друзья-музыканты вживую сыграли и спели песню:

После кафе все отправились в гости к молодоженам. Неизвестно, как в восемнадцати метровой комнате поместились сорок человек. Друзья Карима требовали хинкал, и Карина с помощью трех подруг к двум часам ночи его мужественно приготовила, за что в ее честь провозгласили сто пятнадцатый тост. К этому времени Карина уже начала гостей тихо ненавидеть. К пяти народ вспомнил, что здесь все-таки свадьба, и стал понемногу расходиться.

Оставшись, наконец, одни, Карим и Карина достали из тумбочки большой целлофановый пакет и высыпали из него кучу смятых купюр разного достоинства. Эти деньги они танцами заработали в кафе несколько часов назад. Теперь предстояло подсчитать, что на них можно купить. На это дело ушло еще два часа. Первую брачную ночь решено было перенести на вторую.

Весь день по телевизору передавали классическую музыку. «Лебединое озеро» сменил Второй концерт Рахманинова, за которым сразу шел Бетховен. А в 21–00 в программе «Время» диктор трагическим голосом зачитал:

– Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР и Совет Министров СССР с глубокой скорбью извещают партию и весь советский народ, что 10 ноября 1982 года в 8 часов 30 минут утра скоропостижно скончался Генеральный секретарь Центрального Комитета КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев.

Карина сидела на полу перед телевизором и держала в руках стакан с теплым молоком. Карим устроился в кресле. Пока шло сообщение о скоропостижной кончине пламенного борца за мир, они не проронили ни слова.

– Что-то мне не очень хорошо, Карим. Вези-ка меня в больницу.

Через три часа усталый доктор с покрасневшими глазами вышел к Кариму и пробурчал:

– Поздравляю, папаша. Девочка у тебя. Хорошая, здоровая девочка. Все в порядке.

И доктор вернулся к пациентке.

Карим вышел на улицу. Шел не то дождь, не то мокрый снег. Два часа ночи, транспорта никакого, а до дома километра три. Он решил вернуться в больницу. Санитарка пустила его в приемный покой, напоила чаем, и уставший, но счастливый Карим уснул сидя на стуле. Ему приснилось, что у него родился мальчик и на комсомольском бюро его агитируют назвать сына Леней – в честь умершего Леонида Ильича. Проснувшись, Карим окончательно понял, как ему повезло.

Страна оплакивала «страшную потерю». А в квартире Карима тихо, чтобы не слышали соседи, праздновали рождение дочери его друзья, братья с женами и тесть с тещей. В самый разгар застолья Низам шепнул Кариму:

– Пойдем-ка перекурим.

Они вышли в подъезд. Закурили. Раньше Карим стеснялся курить на глазах у старших. А тут как-то все само собой вышло. Тесть протянул сигарету, а он не отказался.

– Что дальше думаешь делать? Нужно как-то жизнь устраивать. У тебя семья все-таки. Техникум закончил, на работу не выходишь. Статью за тунеядство у нас еще не отменили.

– На завод я не пойду.

– Будешь всю жизнь на барабанах по свадьбам играть?

– Я учиться хочу. В следующем году буду в университет поступать.

– Уверен, что поступишь?

– Переговорю с кем нужно и поступлю.

Через пять дней маленькая Алина уже пищала в съемной квартире на окраине Каспийска. Первые две недели ничего не умеющей маме помогала Джамиля. Потом они остались втроем, и началась обычная жизнь молодой советской семьи.

На работу Карим так и не вышел. Весь день он сидел дома. Вечером куда-то уходил и возвращался поздно ночью. Карина не задавала ему лишних вопросов. Так продолжалось три месяца. Однажды она наткнулась на его записную книжку. Часа четыре боролась с желанием в нее заглянуть, а когда женское любопытство победило родительскую заповедь «не трогать чужого», она все равно ничего не поняла. Вся книжка была исписана короткими записями.

Хорошее настроение – Дербент – Гаджи – 10 октября – 30

Морской прибой – Махачкала – Магомед – 24 октября – 40

Парус – Избербаш – Зарема – 8 августа – 25

Магарамкент – Белиджи – Ильяс – 15 августа –20

Кавказ – Махачкала – Юсуп – 2 сентября – 40

В этот вечер Карим пришел в половине двенадцатого. Карина его дождалась.

– Я случайно прочитала твою записную книжку…

– Случайно прочесть записную книжку невозможно. Случайно ее можно найти. Хорошо, что ты ее нашла, я уже решил, что потерял в автобусе.

– Можешь объяснить, что означают эти записи?

– Думаю, тебе это будет неинтересно.

– Мне очень интересно, Карим. Объясни, пожалуйста.

– Ладно. Ты знаешь, я раньше играл в ансамбле. Сейчас не играю. Но дело в том, что я знаю всех музыкантов и все группы в Дагестане. Когда людям нужна музыка, они приходят ко мне, и я помогаю найти им ансамбль по душе и по карману. А за свои услуги беру небольшой процент. Вот смотри. «Хорошее настроение» – это они себя так называют. Дербент – город, в котором состоится мероприятие. В данном случае – свадьба. Гаджи – имя человека, который эту свадьбу играет. Дочку замуж отдает. 10 октября, наверное, понятно. Это дата. 30 – это 30 рублей, которые я должен получить за свою работу. Вот и все.

– Тебя же посадят! У нас в стране люди получают зарплату за работу. Платит им государство. А посредничество – это как спекуляция. Ты должен все прекратить. Уж лучше мы будем жить впроголодь. Может, ты рассчитываешь, что, когда тебя возьмут с этой записной книжкой, вмешается мой отец?

– Полная фигня. Я даже на своего отца не рассчитываю, а на твоего тем более. И давай прикроем эту тему, уже поздно, а у меня завтра стрелка в 9-30.

Всю ночь Карина тихо плакала в подушку. Раз двадцать она мысленно собирала свои вещи и уходила. Потом говорила себе: «Это не выход», а через десять минут опять собирала вещи и опять уходила.