Эммануил Тафель - Любовь за кадром

– Скворцов, режиссёр-постановщик, – коротко представился он. – С кем имею честь?

Виноградов назвал себя и, на правах старожила, вызвался проводить приезжих. Разговорившись с режиссёром, он уже вскоре знал всё о творческих планах Ленфильмовцев. Они действительно собирались снимать лагерь военнопленных с большой массовкой, но не завтра, а в обозримом будущем, когда будет построена большая декорация рядом с каменоломней.

Скворцов оказался разговорчивым человеком и уже в номере гостиницы развешивая одежду в шкафу, он с увлечением рассказывал Виноградову о художественных достоинствах своей картины и, как бы между прочим, пожелал узнать прогноз погоды на ближайшее время.

– Метеоцентр обещает пасмурную погоду с дождями, – оператор приоткрыл дверь на балкон и, извинившись, закурил.

– Вот это нас и устраивает, – оживился Скворцов. – Я надеюсь, что мы успеем снять проход военнопленных. Вы же понимаете, Александр Михайлович что по сценарию ситуация трагическая и солнце нам ни к чему.

– А как ваш оператор оценивает это предложение?

– Какое предложение? – не понял режиссёр.

– Ну, по поводу съёмки без солнца.

– Вы знаете, молодой человек, оператор, с которым я работаю, ничего оценивать не может!

– Как же так?

– А вот так! Мой оператор снимает только так, как я ему прикажу, а если ему не нравится такой метод работы, то я сразу же меняю его на другого, более покладистого.

Скворцов закрыл пустой чемодан и аккуратно поставил его рядом с кроватью.

– Не хотел бы я работать с таким режиссёром, – серьёзно сказал Виноградов.

– А я и сам вижу, что вы твёрдый орешек, – откликнулся Скворцов.

– Но тем не менее, я думаю, что вы можете присутствовать у нас на съёмках в качестве наблюдателя.

– Можно считать это приглашением? – улыбнулся Виноградов.

– Вне всякого сомнения! – сказал режиссёр и крепко пожал оператору руку.

В съёмочной группе наметилось оживление: теперь уже редко кто отсиживался по комнатам, коротая свободное время, большинство же старались собраться вместе и обсудить студийные дела.

– У нас на студии платят больше, чем на Ленфильме, – степенно заявил Егорыч. – Да и фильмов мы делаем вдвое больше, чем они!

– Зато у них картины получаются лучше наших, – возразил бригадиру Женя Жарков.

– Много ты понимаешь в кино, пацан! – огрызнулся Егорыч, не любивший когда ему возражали.

– В Питере много хороших актёров, – как-то неуверенно сказала Татьяна.

– И все они стараются попасть в Москву на съёмки, – добавила Васильева. – Ну это и понятно, у нас телевидение и сериалы.

Всегда можно подзаработать.

Этот разговор мог продолжаться до бесконечности и Виноградов, чтобы не терять времени, попросил Светланова выйти на балкон.

Дул довольно прохладный ветер и оператор застегнул куртку.

– Владимир Сергеевич, нам надо обязательно посмотреть как снимают Ленфильмовцы. Я говорил с их режиссёром, он по характеру тяжёлый человек, но в профессионализме ему не откажешь.

– Знаете ли вы, Александр Михайлович, что многие известные писатели принципиально не читали чужих произведений, а известный режиссёр Сергей Ейзенштейн никогда не смотрел фильмов, снятых его коллегами.

– Вы хотите сказать, что вам совсем необязательно присутствовать на их съёмке, – улыбнулся Виноградов.

– Да, вы меня правильно поняли. Ничего нового для себя я там не увижу, Светланов резко открыл дверь и вернулся в номер.

На следующий день, пригласив с собой Наташу, Виноградов отправился на съёмку к Ленфильмовцам. Подъехав на микроавтобусе к карьеру, они увидели множество людей, одетых в старые солдатские гимнастёрки. Очевидно это были люди из массовки, которые готовились к съёмке. В толпе, от актёра к актёру, сновали костюмеры, которые рвали и пачкали и без того потёртые гимнастёрки. Шёл, так называемый, процесс старения костюмов. Заметив в творческой группе Скворцова, Виноградов с трудом протиснулся к нему.

– Здравствуйте, Анатолий Петрович. Мы хотели бы посмотреть как вы работаете и, заодно, поучиться чёткости организации съёмок.

Режиссёр повернулся к гостям и, увидев Наташу, на секунду замер, но к его чести, замешательство длилось недолго и, почти сразу же, он улыбнулся протянув актрисе руку.

– Скворцов – режиссёр-постановщик, – представился он. – Прошу простить за невнимание, но у меня времени в обрез. Вы можете смотреть всё что угодно, но я вынужден вас покинуть, так как без меня всё встанет. Абсолютно всё!

И через минуту, размахивая сценарием, он направился к съёмочной камере.

– Ну, как тебе понравился этот живчик? – спросил Виноградов, взглянув на Наташу.

– Да, он заметно отличается от нашего толстосума, – она поправила, сбившиеся на лицо волосы, – но это и понятно, ведь он лет на десять моложе Светланова.

– Тут не в возрасте дело, это уже черта характера. Посмотри какую громадную массовку он собрал за один день, раза в четыре больше нашей.

– А мне Пётр Свиридов сказал, что главное в этом вопросе деньги. Питерцы платят актёрам массовки значительно больше чем москвичи. Вот тебе и решение проблемы.

Наташа с тревогой посмотрела на небо и, поёжившись, раскрыла зонт.

– Опять дождь начинается.

– Да, погода им как по заказу, – Виноградов забрался под зонт и, как бы невзначай, обнял Наташу. – Если они будут работать оперативно, то успеют снять сцену за один день.

Организационные работы на съёмочной площадке подходили к концу.

Актёры массовки, в изодранной и грязной одежде, выстроились в походную колонну, окружённую охранниками в немецкой форме. Здоровенные овчарки рвались и исступленно лаяли на поводках. Через несколько минут, по команде режиссёра, началась репетиция и колонна военнопленных, поддерживая раненных в окровавленных бинтах, нестройными рядами двинулась по дороге.

Виноградов вздрогнул, пытаясь отогнать мысль о реальности происходящего и, взяв Наташу за руку, подвёл её к съёмочной камере, у которой напряжённо работал оператор и его помощники. Скворцов дважды останавливал колонну и возвращал людей на исходные позиции, так как ему казалось, что актёры ведут себя неестественно.

– Молодой человек! – режиссёр с мегафоном в руке подошёл к актёру у которого голова была перевязана окровавленным бинтом.

– Почему вы смеётесь во время репетиции? Неужели вы не понимаете всей серьезности ситуации? Представьте себя на месте этого красноармейца, который с тяжёлым ранением попал во вражеский плен. Я думаю, что в такой ситуации у вас не возникло бы желания смеяться.

Пристыженный актёр, согнав с лица улыбку, поспешил укрыться в толпе чтобы не попадаться на глаза сердитому режиссёру. Часам к одиннадцати, когда уставшие и промокшие актёры с трудом передвигали ноги по, Скворцов решил начать съёмку.