Эммануил Тафель - Любовь за кадром

– То есть, попросту заняться подхалимажем? – Виноградов был просто взбешён.

– Я этого не сказала, но строить отношения с людьми надо на взаимном уважении и если ты чем-то помог человеку, то он обязательно поможет тебе.

– Всё, что ты говоришь, Наташа, верно, но уважение не совместимо с покрывательством взяточников и пошлецов.

Разговор стал слишком тяжёлым и Наташа, зная резкий характер Виноградова, решила прекратить спор. Она не ответила на его последнюю реплику и, прижавшись лицом к холодному стеклу, наблюдала за мокрым и унылым пейзажем.

В гостинице их ожидала интересная новость: художник Борис Михайлов пообещал режиссёру закончить декорацию в ближайшие дни, но когда Виноградов встретил его в коридоре, Боря честно признался, что снимать в декорации дома пока нельзя.

– Почему? – удивился оператор.

– Доски сырые, краска не просохла, – художник теребил свою неухоженную бороду.

– А если установится хорошая погода, то когда мы сможем начать съёмку?

– Думаю, дня через три, – Борис неторопливо раскурил трубку. – За это время надо будет убрать территорию, обставить дом мебелью и развесить осветительные приборы. Работы на всех хватит.

Через пару дней в городе установилась солнечная погода и сразу же заметно потеплело. Наконец-то представилась возможность сменить куртки на летнюю одежду. Ребята ходили в шортах и маечках, а девушки щеголяли в мини юбках. Настроение у всех заметно поднялось.

Директор картины Юрий Анатольевич собрал съёмочную группу в конференц зале гостиницы и, дождавшись тишины, объявил о начале собрания.

– Я не буду долго говорить, так как вам известна ситуация, с которой мы столкнулись. Мне бы хотелось отметить хорошую работу художников – постановщиков, которые несмотря на плохую погоду, сумели оборудовать съёмочную площадку. Тот из вас, кто был у декорации дома, сразу же обратил внимание на кучи строительного мусора. Так вот их надо немедленно убрать, чтобы подготовить декорацию к съёмке. Итак! – директор поправил узел галстука. – Я предлагаю завтра же всей группой выйти на уборку территории, которую надо привести в соответствие со сценарным планом.

– Художники насорили, пускай сами и убирают, – послышался басовитый голос из задних рядов. – А у нас и своей работы хватает.

Все повернулись на голос, стараясь разглядеть того, кто говорил. Осветитель Смирнов, здоровенный парняга с длинными волосами, чувствовал себя уверенно. Но тут поднялся бригадир осветителей Егорыч и, комкая кепку в морщинистых руках, громко сказал:

– Ты, Смирнов, за всю бригаду не отчитывайся! Хочешь ты работать на субботнике или нет, это твоё личное дело, но я предупреждаю, если ещё раз увижу тебя на съёмочной площадке под шафе, то сразу же напишу докладную на имя начальника цеха и ты вылетишь из экспедиции ближайшим рейсом.

Смирнов, потихоньку ругаясь, затих в своём углу.

– Итак, подводя итоги, можно заключить, что съёмочная группа большинством голосов одобрила выход на субботник, – Семёнов встал и закончил: – Выход на работу завтра в девять часов утра.

На следующий день, когда солнце поднялось уже довольно высоко и его лучи заиграли, отражаясь в весенних лужах, съёмочная группа подходила к декорации дома. Впереди всех, удивительно быстро для своей комплекции, шёл директор Семёнов, за ним с трудом поспевали Светланов и Виноградов, а далее растянулся пёстро одетый коллектив.

Декорация дома была построена недалеко от моря, окнами на морской прибой. Две комнаты, веранда и кухня – вот, пожалуй, и вся нехитрая планировка дома. Крыша, по настоянию оператора, сейчас была снята и дом выглядел непривычно, как драгун в парадной форме, забывший одеть головной убор.

– Друзья, – громко сказал директор, – распределим обязанности следующим образом: осветители во главе с Егорычем должны перенести тяжёлые брёвна подальше от декорации, операторская бригада займётся досками и жердями, которые художники оставили вокруг дома.

Семёнов погладил свой огромный живот и, хозяйским глазом окинув участок, продолжил:

– Звукооператор Иван Спиридонов с помощниками соберут мелкие щепки и мусор, сложат их в большие кучи, которые потом можно будет сжечь.

В этот момент послышался негромкий смех и директор, резко обернувшись, увидел как Таня Переверзева оживлённо беседует с Наташей.

– Мне кажется, что наша молодёжь развеселилась слишком рано! – лицо Семёнова стало строгим и шутить, как видно, он не собирался. – Я ещё посмотрю на вас в конце рабочего дня, будут ли у вас силы смеяться.

Наташа знала, что директор относится к ней хорошо и ей не хотелось портить с ним отношения.

– Юрий Анатольевич, я вас внимательно слушаю и мы больше не будем отвлекаться, – она говорила так убедительно, что директор смягчился.

– Продолжим, – Семёнов расправил складки на лбу. – Владимир Сергеевич и второй режиссёр займутся уборкой мусора внутри декорации. На субботнике все равны и никто не должен гнушаться тяжёлой работы.

В это время, неподалеку от берега, проходил пассажирский катер. За ним горланя и резвясь, летела стая чаек, которая своими криками отвлекла внимание членов группы. Когда катер ушёл и чайки успокоились, Семёнов утвердительно сказал:

– Хватит разговоров на сегодня, пора приниматься за работу, – он натянул рукавицы и первым пошёл к декорации.

Уже через час на всём участке, отведённом для субботника, работа кипела и спорилась. Здоровенные осветители, подхватив толстое бревно, осторожно выносили его с участка, Наташа Васильева с двумя вёдрами деревянных опилок, подошла к большой яме, вырытой для мусора и торопливо опорожнила их. Виноградов с помощниками расчищал участок позади декорации, освобождая его для осветительных приборов. Когда были убраны крупные доски, то под слоем стружек обнаружилась морская галька, отшлифованная временем и морем.

– Ну что, парни, расправим плечи? – оператор поднял плоский, круглый камень и, размахнувшись, бросил его в море.

– Ты посмотри, как запрыгал, – восхитился Виктор Кравцов, – раз пять, наверное, оторвался от волн. А ну разойдись братва, дайте и мне попробовать.

Тут Виктор разбежался и с силой бросил камень в море, но он, повинуясь закону притяжения, сразу же пошёл ко дну.

– Эх ты, недотёпа, – засмеялся Женя Жарков и, шмыгнув орлиным носом взял небольшой, плоский камень. – Учись как надо бросать.

Он разбежался и, резко взмахнув рукой, бросил камень. Виктор от удивления застыл на месте, Виноградов засмеялся, а Игорь Беляев вдруг зааплодировал, видя как камень, будто заведенный мотором, запрыгал по волнам и вскоре исчез из виду.

– Да, хорошее занятие вы себе нашли, – подойдя к ним, с укоризной сказал Семёнов. – Все вкалывают, а операторская группа в это время бросает камешки и в ус себе не дует.