Ирина Глебова - Мне снился сон…

Когда он вернулся в ресторанный зал, там уже не было первоначальной толчеи. Гости разбрелись по разным комнатам: курили, играли в карты, спорили о политике, в открытой двери бара мелькали танцующие пары. За одним из столиков сидел Джимми Чартерис и махал рукой, официант как раз ставил перед ним напитки и блюда. Энтони подошёл, опустился рядом на стул.

– Только освободился, – пожаловался Джимми. – А всё этот чёртов Свен!

Вне стен Воксхолл Кросса сотрудники не называли своих «подопечных» настоящими именами. Только условными. Террорист Олаф Хольгер носил прозвище «Свен», его организация именовалась «Парабеллум».

– Значит, след подтвердился? – спросил Энтони.

Джимми кивнул, прожёвывая мясо, запил красным вином, ответил:

– Да, его видели в Румынии, это точно. Он сейчас не боится «светится», думает, нам ещё неизвестно его новое обличие. Таким красавчиком стал после пластической операции!

– Он и раньше был неплох собой, – бросил Энтони. – Помнишь ведь: когда его чуть не взяли в Дублине и он, выворачиваясь, подорвал дом, ему слегка обожгло лицо… Думаю, пластика связана скорее с этим, чем с желанием изменить себе до неузнаваемости.

– Помню хорошо. Но этому оборотню всё на руку, даже ожёг. Впрочем, – Джимми улыбнулся, – мы тоже свою игру играем хорошо. Знаем, как он выглядит, но вида не подаём. Во Всемирной Сети висят его старые фото, вот он и думает, что конспирация полная. Пусть думает и гуляет по Румынии до поры, до времени. А я на днях отправляюсь туда, в район Трансильвании.

– Трансильвания… – протянул Энтони и кивнул, позволяя Джимми налить ему в бокал вина. Отпил глоток, пошутил: – Это, если не ошибаюсь, в гости к самому Дракуле?

– Похоже! Свен если не сам Дракула, то из его когорты, это точно! Но сначала, возможно, заеду в Германию.

– Там он тоже наследил?

– Да, именно оттуда и потянулась ниточка… Месяца два назад его впервые заметили там. В аэропорту Франкфурта. Он, вроде бы, собирался лететь одним из тамошних рейсов, но не полетел. Передумал или чего-то испугался. Очень осторожный зверь!

Бокал, который Энтони нёс к губам, дрогнул, несколько капель пролились на скатерть. Он этого не заметил. Медленно поставил бокал, спросил осторожно:

– А куда Свен собирался лететь, известно? Каким рейсом.

– Нет, – покачал головой Джимми. – Этого мы не знаем. Сам понимаешь, аэропорт огромный, рейсов множество.

– Когда, говоришь, это было?

– Два месяца назад, в октябре. День точно не помню, но у меня все данные есть. Ты ведь тоже одно время занимался Свеном? Как аналитик.

– Да. – Энтони сам не замечал, что легонько массирует грудь в районе сердца. – Джимми, я завтра зайду к тебе, и ты мне дашь все эти данные. Пополню свою коллекцию. Возьму официальное разрешение и приду.

– Договорились. А, может, и в Румынию со мной слетаешь?

Джимми, конечно, пошутил, но Энтони, улыбнувшись, ответил почти серьёзно:

– Кто знает…

Утром он с трудом заставил себя выждать сорок минут от начала рабочего времени, прежде чем пойти в Джимми Чартерису. Полчаса назад получил разрешение на доступ к секретным данным и просто сидел у себя в кабинете, ничего не делая. Состояние было такое, словно его температурило: кружилась голова, расплывались мысли. Ночью Энтони почти не спал: временами впадал в полусон, начинало что-то сниться, он просыпался, пытался поймать, вспомнить эти обрывки снов… Почему, почему ему больше никогда не снился тот сон! Он всегда так думал: «сон»… Нет, не надо себя обманывать – не всегда. Поначалу пытался найти нечто реальное по эту сторону сновидения. Но потом научился иронизировать над собой, отыскал вполне приемлемые объяснения многому… И вдруг – все чувства снова в нём вывернуты, взбудоражены!..

Но нет, не торопись – остановил Энтони себя. Надо выяснить до конца: настолько ли разительны совпадения? Пора идти к Джимми.

Чартерис дал Энкореджу диск в опечатанной упаковке с грифом «Для внутреннего пользования». Открыв на мониторе содержание диска, Энтони быстро листал страницы, бегло их просматривая. Он знал, что искать. Аэропорт Франкфурта-на-Майне, октябрь, тот самый день… Именно тогда он летел из Дакара в Нью-Йорк, и в том самолёте ему приснился сон. Сон, который был явью – страшной и прекрасной… Был явью до того момента, когда он проснулся…

Вот он! Рейс из Франкфурта на Лос-Анджелес!

Энтони быстро прикрыл глаза, потому что уже успел увидеть то, чего видеть не хотел – время вылета. Перевёл дыхание и посмотрел – тяжёлым, обречённым взглядом. Время разительно не совпадало, на несколько часов. Он посидел, приходя в себя, переживая настоящий стресс разочарования. Пришлось признаться – он почти поверил… Во что? Господи, во что!

И всё-таки – вот же упорный характер! – Энтони открыл программу с географическими картами, проложенными маршрутами воздушных и земных путей. Стал прикидывать: рано утром его рейс проходил над Саргассовым морем, в районе, который принято называть «Бермудским треугольником». А как летают из Германии в Калифорнию? Маршрут проходит в тех же местах, немного в стороне. Однако если приблизительно за час до времени «икс» в немецком рейсе поменять курс, то оба самолёта как раз сойдутся в районе «треугольника»… Могли бы сойтись, вот только если бы самолёт из Франкфурта не улетал значительно раньше. Эти три недостающих часа вновь заставили его понять – есть только фантазия, его воображение…

Зазвонил телефон. Энтони взял лежащую под рукой трубку, сказал обычным, уже спокойным голосом:

– Да, слушаю.

– Это Чартерис. Слушай, Энтони, в тех данных, которые я тебе дал – по Хольгеру, – есть одна неточность. В тот день, когда он был замечен во Франкфуртском аэропорту, все рейсы, вылетающие после пяти вечера, были задержаны. На три часа. Это мне уточнили только что. Так что можешь исправить. А Хольгер, судя по всему, собирался отправиться в Южную Америку. Был как раз рейс на Лос-Анджелес, похоже, им собирался лететь, а там до Мексики рукой подать… Может, это и неважно, в конце концов, он ведь не летел. Но факт есть факт.

Энтони подержал трубку на весу, слушая гудки отбоя, потом осторожно, медленно положил её на базу. И ударил кулаком по столу! Его глаза блеснули горячим пламенем, голос зазвенел гавайской струной!

– Тори, я тебя найду!

Первый раз он произнёс вслух имя девушки, которую любил. До этой минуты запрещал себе: разве можно любить фантом, выдумку, сон? Он ведь не извращенец! Даже если сон такой реальный, такой «настоящий» по подробностям, ощущениям, переживаемым чувствам! С того момента, когда Энтони очнулся от сильной вибрации самолёта и успокаивающего голоса стюардессы: «Не волнуйтесь, это небольшая зона турбулентности»… – когда осознал, что всё, только что пережитое, лишь сон, он много думал и анализировал. Анализировать он умел, это была его профессия…