Александр Товбин - Германтов и унижение Палладио

Что? Вернуться во дворец Беретти и кинуться к управляющей кухонным комбайном Оксане – кинуться, разбрызгивая слёзы, с объятиями, как в фальшиво счастливой концовке телепрограммы, сводящей разлучённых надолго родственников?

Вот так обед, вот так обед…

Почувствовал, что венецианская атмосфера, которой он хотел надышаться, – побоку и вообще – выбит из колеи.

Пролистать файлы?

Файл пятый: «Сотворчество как конфликт»

…………………………………………………………

Файл седьмой: «Зов тотальной изобразительности».

……………………………………………………

Ещё раз: он в эпицентре Венеции, но где она, венецианская атмосфера?

Перед ним вкривь-вкось – жерди для привязи гондол, накрытых клиньями синего и зелёного брезента; гондолы покачивались, нехотя подпрыгивали в вечной пляске своей. Повертел головой: пёстрый тряпично-галантерейный китч на островных торговых стендах, у подножия коих бродили голуби, краснокирпичный, с белой готической вязью дворец Дандоло, отель «Даниели» и слева-справа от него – светленькие обновлённые фасады. А ещё левее, за светленьким и вполне весёленьким, с ордерными детальками, фасадом легендарно страшной тюрьмы, опять краснокирпичное пятно – торец Палаццо Дожей, и над ним – красный торчок колокольни с пирамидальным зелёненьким заострением… И люди, люди – оживлённейший променад.

Вечное неизменное движение.

А вместо атмосферы – разрозненные знаки её?

Зазвучало радио: что писали московские газеты сто лет назад – медицинский институт испытывает острую нужду в трупах для обучения студентов… Если у вас есть предложения трупов, свяжитесь с…

Звук затихал вдали.

Что-то новенькое для наших дней, умилился Германтов, дефицит трупов.

У Бызовой были срочные вопросы, которые она переслала в своё агентство, но в «Мойке. ru» тянули с ответами, ссылались на обвалившийся где-то в Канаде сервер, а пока… Пока всё затормозилось, хотя она многое уже выяснила. Она ведь уже точно знала, что демонстративное убийство Габриэляна заказал Кучумов, чтобы принудить своего должника Вольмана… Да, Бызова узнала уже имя и фамилию «vip-персоны» – с этой условной клички начались поиски, – но уже два дня понять никак не могла, зачем этому цветущему и пахнущему Вольману нужен был копеечный венецианский аукцион?

И почему-то не могло прийти на ум Бызовой, что Вольман, как и она сейчас, прогуливается по этой вот набережной.

Прогуливаясь, Вольман, однако, чувствовал, как улетучивается благодушие: Кучумов не выходил из головы – неуязвимый бандюган, сравнительно недавно большущие деньги на афере с авизо закосил, потом лёг ненадолго на дно, а когда всё легализовалось… И как угораздило связаться с этим нечистоплотным и опасным типом? А тут ещё аукционный роман… Поскорее бы развязать последний узелок, запустить кампанию, и – укрыться в Лондоне…

Вольман оглядывался, не чувствовал себя среди гуляющих в безопасности – ему казалось, что за ним следили.

Раздался звонок: Бызовой сообщили из «Мойки. ru» о штурме спецназовцами подмосковного поместья Кучумова.

Так, Бызову охватил охотничий азарт – события развиваются.

Колдовство – разве не смешно?

Удачная шутка-розыгрыш, увенчавшая обед, – мистика, подмешанная к десерту, не более того. Отправка Палладио с Веронезе из величественного их небытия в его сон – как к этому, если это не для оживления какого-то романного сюжета придумано, можно относиться серьёзно? Или Вере лишь удалось вновь обратить его внимание на то, что он и сам уже знал, испытывал много раньше – достаточно было бы вспомнить о встрече с Хичкоком.

А вот аметистовое колечко застряло в памяти, не давало покоя.

Германтов заглянул, однако, надеясь отвлечься и от Вериного колдовства – возможно, мнимого, – и от реального аметистового колечка, в электронную почту.

Торопливое послание от Али: его домашний телефон почему-то не отвечает, мобильный – отключён, ну а те, оправдывалась Аля, что позвонили на кафедру по служебному телефону, толком не представились, назвали только свои фамилии. Но они были так настойчивы, что она, пусть и рискуя получить взбучку, вынуждена была дать его электронный адрес.

Ещё не легче, даже тайно слиняв в Венецию, невозможно уединиться.

Проклятая электронная почта, не знающая границ и таможен!

Письмо первое.

Уважаемый Юрий Михайлович! – писала Загорская. – Извините за дополнительное беспокойство, если не за назойливость, – я уже звонила вам позавчера домой, и отвлекла, как я поняла, от срочной работы, – но сейчас я нахожусь в Венеции, для подготовки к аукциону Кристи мне всё-таки желательно выяснить… Тем более, что, повторюсь, вероятнее всего вопросы мои касаются и ваших родителей. Вновь убедительно прошу Вас сообщить мне… Пересылаю вам фотографии, на которых… Мне важно уточнить, ваша ли мама – оперная певица Лариса Валуа – на этих фотографиях и когда могли быть сделаны эти снимки… Мне важно ваше мнение, так как… Я также завершаю работу над книгой «„Маскарад“ и арест Мейерхольда», в мемуарных записках Михаила Юрьевича Юрьева, великого артиста, сыгравшего Арбенина в «Маскараде» как в первой знаменитой постановке 1917 года, так и при возобновлении мейерхольдовского спектакля через более чем двадцать лет, упоминается некий Михаил Вацлович, приводится даже телефонный разговор с ним… Странное, конечно, совпадение, но не ваш ли это отец…

Тут и Германтов вздрогнул, хотя киновыстрелы уже минут пять как смолкли, софиты угасли: перекур. А строчки запрыгали в глазах.

Некий Михаил Вацлович?

Для меня это важно было бы уточнить , – продолжала Загорская, сообщавшая также, что дополнительную информацию Германтов мог бы почерпнуь в её статье о постановке «Маскарада» и в мемуарных записках Юрьева, которые выложены в Интернете, заранее благодарила и прочее.

Некий… Точное слово, всеобъемлюще точное в этом контексте вопреки своей неопределённости.

Некий Михаил Вацлович – вот он, эфемерный образ отца.

А ведь отца, вполне натурального, видели в последний раз в Александринском театре, на мейерхольдовской премьере возобновлённого «Маскарада», об этом будто в дневнике своём писал Евгений Шварц. Да-да, Германтов-сын многократно возвращался к этому факту, но так и не удосужился записи те прочесть – в дневнике якобы Шварц вспоминал, как в антракте они по фойе кружили.

Ну и что? Об этом действительно давно известно, нет ничего нового в этом факте: и не обязательно было самому об эпохальном факте кружения по фойе читать, можно было сразу поверить на слово, вот он и поверил.

Но и что-то новое появилось.

Сейчас, сию минуту появилось.

«„Маскарад“ и арест Мейерхольда»?