Олег Мухин - Человек: 2. Deus est machina (Бог в машине)

В тот вечер он, как обычно, отправился на корму «Мурены», пристегнулся карабином к лееру, расстегнул ширинку и… на расстоянии полутора кабельтовых от яхты увидел столб зелёного света, который неожиданно возник строго по линии движения судна. Свет шёл из-под воды, уходил в густо усыпанное звёздами небо и там рассеивался. Конюхов так удивился, что даже забыл о цели своего прихода. С расстёгнутыми штанами он минут пять наблюдал за необычным океанским феноменом.

Яхта со скоростью 7 узлов удалялась от таинственного луча, и Фёдор уже стал подумывать о том, что, может быть, развернуть её и исследовать явление. Он с удовольствием освободил свой мочевой пузырь, одновременно размышляя, как ему половчее подобраться к зелёному столбу. Не успел он, как следует заправить рубашку в джинсы, как новое обстоятельство заставило его опять удивиться. Из зелёного луча… вылетел оранжевый шар. Два вопроса сразу же задал себе Фёдор: откуда это он взялся и почему шар не зелёный, а оранжевый?

Но помыслить над вопросами основательно ему не довелось, потому что шар стал стремительно догонять «Мурену». Через десять секунд он был на полпути к яхте, а через двадцать висел точнёхонько над головой Конюхова. Большой, цвета апельсина шар, словно прожектор, обрушил на Фёдора всю мощь своего свечения. Фёдор так перепугался, что забыл, что он пристёгнут к лееру цепью. Он попытался убежать в каюту, но какая-то неведомая сила его не пускала. Он боялся смотреть вверх, а смотрел на всё ещё хорошо видимый зелёный луч, торчащий вдали из воды, и молился. Он три раза прочёл «Отче наш», а потом, словно кто-то там, наверху, нажал на выключатель – и зелёный луч, и оранжевый шар бесследно исчезли, будто их и не было никогда.

Ночью он почти не спал. Впадал в полудремоту. Снился ему странный сон. Вроде как он ныряет в том месте, где видел луч. Ничего не находит. А выныривает и, оказывается, что одна рука у него зелёная, а другая оранжевая.

Рассвет застал его у штурвала. Он думал о том, что хотя он и знаменитый путешественник, но никто ведь не поверит его рассказу; что нужно всё время ходить с фотоаппаратом; что одиночная кругосветка не предполагает очевидцев, и что если бы он не помолился, то неизвестно, чем бы всё это дело с шаровой молнией закончилось. А когда солнце по-настоящему пригрело, и он снял штормовку, он вдруг вспомнил, что вчера он, чисто автоматически, засёк координаты луча по GPS-навигатору. Он спустился в каюту, нашёл записи, и в справочнике Ллойда выяснил поистине поразительную вещь. Оказалось, что вчера его яхта «Мурена» прошла над местом гибели одного очень легендарного корабля. И назывался тот корабль «Титаником».

Клацнула клавиша. Появился человек, стоящий спиной к зрителю. Одетый непонятно во что, но во всё чёрное. Его плечи, спина, руки, ноги были увешаны большими лампочками. Лампочками накаливания. Матовыми. Она прикинула на глаз, сколько их тут, подумала: «Примерно пятьдесят…Да, есть что-то от Дали. Смотришь и смотреть хочется. Завораживает. Сюр».

Щёлкнуло колёсико. На зажигалке была картинка «летающей тарелки» с буквами ELO посередине. Затянулась ментоловой сигареткой. «Он думает, он самый умный. Объяснял, что эти лампочки обозначают. Что Торгерсон имел в виду. А я с серьёзным видом его выслушивала. Хи-хи. Нёс какую-то хрень. На самом деле идея довольно примитивная. Хотя… Питер Габриель смотрелся довольно здорово. Особенно в темноте. Видимо, тоже в поклонниках Сторма ходит. Иначе, зачем бы ему из себя делать реального «Человека с лампочками» на сцене. Немного смешно, правда, выглядел кабель-хвост позади чудо-куртки. Хи-хи.»

Бахнула пробка. Зашипело шампанское. Полилось в фужер. ««Сегодня праздник у девчат…» Ушла реликвия-меморабилия. За 8 тысяч у.ё. ушла. С аукциона Е-бай. Хи-хи. Это надо отметить. Теперь я импланты вставлю. И в груди, и в ягодицы. Они там, в Альбионе, спермой изойдут, когда Лизу-Королеву увидят… Мозгов навалом, а вот красоты…Сошлись мы с ним на почве обоюдной симпатии к английскому языку и западной рок-музыке. Продал мне «Человека» за 30 долларов, а на все деньги цветов купил. Влюбился, дурачок. «Рыжий, рыжий, конопатый…»»

Клик, клик, клик-клик. «Вот кто обаяшка, вот мой настоящий герой. Кучерявенький, с бородкой. Великий и неповторимый Джефф Линн! А какой талантливый! Все песни для «Electric Light Orchestra» сочинил! Где самая вкусненькая – «Ticket To The Moon»?» Клик, клик, клик-клик. В наушниках зазвучала её любимая песня. Она стала подпевать: «I’ve got a ticket to the moon, I’ll be leaving here any day soon (У меня есть билет на Луну, скоро я уеду отсюда, в любой день)… Got a ticket to the moon, I’ll be rising high above the earth so soon (Есть билет на Луну, очень скоро я вознесусь высоко над Землёй)… Ticket to the moon, fly, fly through a troubled sky up to a new world shining bright (Билет на Луну, полечу, полечу сквозь тревожное небо в новый ярко сияющий мир)… Ну, просто прелесть! А от «Пинк Флойда» у меня голова болит.»

Клац, клац, клац-клац. Вернулась к «Человеку с лампочками». До дна осушила бокал, закусила шоколадкой. Клац, клац, клац-клац. Ожил цифровой лазерный принтер. Вставила лист бумаги. «Как бы у него «Два лица в одном» выманить? Мне ведь ещё фэйс надо подправить. «Ты не накрашенная страшная и накрашенная…» Хи-хи. А эту копию я в рамочку вставлю, на стеночку повешу. Пусть думает, что оригинал.»

Мероприятие проводилось в обстановке строжайшей секретности. Во времена Интернета иначе было и нельзя. Все они прилетели в Москву по отдельности, инкогнито – с чужими паспортами, загримированные под других людей. Многотонный груз прибыл из Лондона спецрейсом. Без указания каких-либо известных имён и названий в сопроводительных документах. Обслуживающая бригада («crew») хоть и была британская, но, во-первых, её численность сократили до минимума. А, во-вторых, с рабочих сцены взяли подписку о неразглашении. Персонал Государственного Кремлёвского Дворца под предлогом «аварийных работ» был отправлен по домам, и псевдоремонтники на сутки оккупировали здание. Федералы сработали, как надо.

В концертном зале на шесть тысяч мест сидел только один человек (звукоинженер за микшерским пультом в счёт не шёл). Именно для него они должны были выступить. Музыканты ждали сигнала. Им сказали, что человек в зрительном зале подаст знак. Но что-то он не спешил.

Пэйси со скучающим видом восседал за барабанной установкой (только толстые стёкла его очков поблескивали), Блэкмор с Гилланом тихо беседовали (над чем-то посмеиваясь при этом), клавишник Джон Лорд что-то там подкручивал в своём пошарпанном «Hammond»-органе, а Роджер Гловер пил минеральную воду из пластиковой бутылки (видимо, жажда его мучила после вчерашнего). «Золотой» состав группы «Deep Purple» простаивал без дела.

Несмотря на то, что свет прожекторов ослеплял музыкантов, и человек в зрительном зале почти не был им виден (лишь смутная фигура), однако они знали, для кого они будут играть. Каждому из них заплатили по два миллиона долларов (очень хорошие деньги), и поэтому они не выражали никакого неудовольствия. Да им и самим было интересно. Не каждый ведь день выступаешь перед Президентом России.