Сергей Головачев - Напиток богов

Свернув на широкую тропу, ведущую в Ведьмин яр, они натолкнулись на горный велосипед, брошенный Муромским.

– А с велосипедом что делать? – озаботился тот, кого звали Лиахим.

– Туда же, куда и хозяина! – махнул рукой тот, кого звали Нэд.

– А может, проще вернуть хозяина? – не захотел утруждаться Лиахим.

– Хочешь его воскресить? – усмехнулся Нэд.

– А почему бы и нет? Может, в благодарность за это он и одумается.

Херувим и аспид, в очередной раз поменявшие свой внешний вид, спустились в дымящийся котлован, пересекли испепелённое озеро и поднялись к акации с пожухлыми и свернувшимися от огня листьями. Поспешно раскидав хворост, лишь слегка тронутый огнём, они склонились над прекрасно сохранившимся трупом Муромского.

– Фу, как смердит, – помахал белой перчаткой у себя перед носом херувим.

– Думаешь, он уже начал гнить? – заметил аспид.

Наклонившись к телу, Лиахим попытался вытянуть его за руку из ямы. Но сделать это оказалось херувиму не под силу: под тяжестью тела безжизненные пальцы Ильи неожиданно выскользнули из-под его белой перчатки.

Крепче схватив байкера за руку, Лиахим повторно потянул его к себе. Поддавшись, тело Муромского стало медленно подниматься из ямы. Но в последний момент рука его вновь вырвалась из-под белой перчатки, и Илья во второй раз обрушился в яму.

– Так его не поднимешь, – покачал головой аспид. – Это надо делать со словами.

Он схватил Муромского не за пальцы, а выше – за запястье. Крепко удерживая его так называемой «львиной хваткой», он осторожно принялся поднимать его из могилы.

– Именем господа, восстань из мёртвых! – воскликнул он.

Не открывая глаз и не подавая признаков жизни, Илья в своём велосипедном, плотно облегающем тело чёрно-красном трико, встал перед ним на вытянутых закостеневших ногах, как оловянный солдат.

– Во имя бога – стань живым! – вновь воскликнул аспид.

Труп байкера вдруг вздрогнул.

– Ты был во тьме, а теперь пришёл к свету, – торжественно объявил Нэд.

Глаза велосипедиста в тот же миг неожиданно открылись. Похожий на ожившего зомби, он усиленно заморгал, пытаясь понять, в чём дело.

Прижавшись грудью к его груди, приставив ногу к его ноге и прикоснувшись коленом к его колену, Нэд обнял Муромского и, похлопав рукой по его спине, шепнул ему в ухо:

– Махабон.

Илья с удивлением посмотрел на него.

– Что?

– Отныне ты строитель.

Илья посмотрел на него с ещё большим удивлением.

– Просвети его, – кивнул аспид херувиму.

– Теперь ты в рядах тех, кто строит новый мир, – принялся объяснять аспид Илье. – Всё, что делается в этом мире, всё исходит от нас. А что не исходит от нас, всё равно нами контролируется и направляется.

– Сними с него галстук! – кивнул ему Лиахим. – Он связан теперь с нами более тесными узами.

Нэд снял с него удавку и откинул её прочь.

– Запомни! Отныне ты подчиняешься лишь Ему, – внушительно произнёс Нэд, подняв глаза кверху.

– Кому? – уточнил Муромский.

– Великому Зодчему, – пояснил Нэд. – И это тайна.

Потирая себе рукой шею, Илья внимал аспиду без особого интереса и без должного благоговения к Великому Зодчему Мироздания.

– А теперь клянись, – продолжил Нэд, – никому не выдавать эту тайну.

– Клянусь, – не очень убедительно поклялся Муромский, кивнув головой.

С помощью выразительных жестов аспид показал ему, что ждёт его в противном случае.

– В противном случае, – показал он, – тебе будет перерезано горло, выколоты глаза, проколота грудь, вырвано сердце, внутренности сожжены, превращены в пепел и брошены на дно морское или развеяны по ветру на все четыре стороны, чтобы и памяти о тебе не осталось у людей.

– Какая заботливая у вас строительная контора! – восхитился Илья.

– А то, – самодовольно хмыкнул Нэд и тут же приказал, – а теперь раздвинь руки в стороны.

Как только Илья раздвинул руки, строитель Нэд ту же секунду, словно расплавленная свеча, мгновенно истёк воском на землю. Обратившись вновь в гигантского удава, он оплёл тело Муромского с ног до головы шестью кольцами, в результате чего Илья стал похожим на живой крест, обвитый змеёй.

Подняв голову над правым плечом Ильи, аспид противно зашипел, а затем, широко раскрыв пасть, неожиданно впился зубами в его шею. Стоявший до сих пор в сторонке и не принимавший участия в церемонии херувим с негодованием бросился к нему.

– Ты что ж это делаешь, змея подколодная?

Аспид с явным неудовольствием отстранился и, выстрелив длинным, раздвоенным на конце языком, закрыл пасть. На шее Ильи отчётливо были видны прокусы, из которых, пульсируя, вытекала кровь.

– Опять принялся за старое? – набросился херувим на аспида. – Красной крови захотел, змей поганый?

– И что теперь мне будет? – ухмыльнулся аспид, – вновь достанешь свой пламенный меч? Где же он, твой меч? Который так чудно пламенеет.

Не вытерпев издевательского тона змея, Лиахим в гневе выхватил из ножен шокер и в ту же секунду поразил Нэда трескучей молнией.

– Ты чего? – взвился аспид от боли и тут же оставил Муромского, сползя с него на землю. – Не пил я его кровь.

Вне себя от ярости, херувим ещё ближе подступил к нему.

– А что ж ты тогда делал? – взмахнул он крыльями.

– Я его просто укусил, – заюлил аспид.

– Вот, гад! – в сердцах воскликнул Илья, зажимая рукой шею.

– Ну, зачем так плохо думать обо мне? – мягко добавил аспид. – Ведь укусив тебя, я, тем самым, сделал тебе честь.

– Сделал мне честь? – с недоумением воззрился на него Илья.

– Ну, да. Я ведь кусаю не всех. А только избранных. К счастью, ты прошёл наш фейс-контроль, – промолвил аспид. – Ведь всех не перекусаешь. Абсолютное большинство недостойных людишек я отравляю совсем иначе. Причём они даже не догадываются об этом. Они даже получают от этого кайф.

– Как это?

– Очень просто. С помощью табака, бухла и прочей наркоты. А также благодаря порно и педерастии. И ещё лживому знанию. То есть всего того, против чего ты собрался воевать. А теперь, к счастью, не сможешь.

– Это почему ещё?

– Да потому, что теперь ты отравлен мной на всю свою оставшуюся жизнь. Всё! Можешь идти.

Илья не поверил своим ушам.

– Я что, свободен?

– Нет, ты не свободен, – ответил аспид. – Теперь ты наш.

– Что значит ваш? – не понял Муромский и перевёл взгляд на херувима.

– Ты стал одним из нас, – пояснил ему тот. – Теперь ненависть к недостойным у тебя в крови. Ты стал иным.

– Иным?

– Да, – подтвердил ему также и Нэд, вновь вернувший себе человеческое подобие. – Иным среди своих. Теперь в бригаде чистильщиков ты наши глаза и уши…

– Иди! – кивнул ему Лиахим. – Когда понадобишься, мы тебя позовём.

Подобрав по пути выброшенную аспидом кроссовку, наш человек поспешно выбрался из сгоревшего озера. Не желая задерживаться даже на секунду, он с кроссовкой в руке и с задёрнутой штаниной на левой ноге уселся на свой велосипед и помчал в гору, не оглядываясь.