Екатерина Смирнова - Богиня песков

Она видела его только во сне.

Тайлем никогда не удивлялся тому, что Сэиланн чего-то не знает. Он просто рассказывал все, чего ей не хватало. И однажды он спросил ее:

– Ты же помнишь, далеко в небесах есть бог грома, мой бог, великая сэи. Он твой муж. Ты встречала его в небе?

– Почему муж? – удивилась она. Поклонение богу грома она знала, и знала прекрасно. Но в ее понимании «муж» был ночной опасностью, чем-то, чему надо было сопротивляться. К любой сахри мог любой прийти ночью, сказать, как водится, «женщина, я твой муж на эту ночь» и сделать все положенное.

Женщины из домов высокого рода ей как-то не попадались, а простые женщины и в Айде, и в Исхе постоянно жаловались на своих мужей, когда собирались в кружок. Приходилось пресекать эти сплетни, чтобы люди занимались делом. Замужние ученицы часто бросали своих мужей, а те, что не бросали, рассказывали смешные истории. То эти мужья были совсем как дети и не слушались умных жен, отчего болели, то не могли найти себе одежду или сделать нужную работу, то, наоборот, били глупых жен, или их били жены, и все они, поженившись по слову старейшин, делали какие-то жуткие вещи. Детям не доставалось ни куска хлеба, если жены в пору урожая хоть раз собирались досыта накормить работавших на поле мужей. Мужья и жены пытались все самое вкусное забрать себе, отбирая у другого. Была сказка о жадном муже и сказка о жене, проевшей наследство рода. Разобраться во всем этом было совершенно невозможно. Отцов своих детей она не помнила.

Тайлем подумал, что богиня чего-то не понимает и поэтому молчит, и невозмутимо ответил:

– Ты проверяешь меня? Я выполню твой завет и скажу все сам. В преданиях сказано, что муж богини – это такой же бог, как она, постоянный мужчина и соратник богини, с которым она … нет, ты вместе будешь править. Править небом. И посылать молнии на всех, кто осмелится посягнуть на твою власть.

– Ну-у… – протянула она. – Наверное, все так. Но я его еще не встречала.

Тайлему сейчас было тяжело смотреть на нее. Она была похожа на беззаботную девочку, которая играет на пустыре. Наверное, такой она будет и в старости. Если доживет. Девочки становятся снова девочками только тогда, когда они доживают свой век.

Она сидела, скрестив ноги, и разглядывала перстень, который Тайлем носил на правой руке. Она водила пальцем по узору, иногда касаясь его руки. Пальцы были прохладные и твердые. Косички болтались как попало.

«Ни вор, ни дурак ее не обидит,

вещей золотых она не скрывает»… 6

А она водила пальцем по затейливым линиям и думала: М-м-м… Муж, человек не как Эммале, но тоже такой, с которым можно советоваться.

Это было непохоже на все, известное Сэиланн. Она задумалась. Наверное, бог грома не такой, как остальные. Даже люди разных племен сильно отличаются, разных родов – и того больше. Высокородный действует умнее крестьянина, богиня – умнее любого военачальника. А еще, чтобы стать богом, нужно быть мудрым…

– Мужчина мне не нужен, но помощь не помешала бы – сказала Сэиланн и улыбнулась.

На мгновение ее закружили бессвязные мысли. Но потом она подумала еще немного, вспомнила кое-что и поняла, что прямо сейчас мужчина ей действительно не нужен. Зачем тратить время на бессмысленное? У мужчин, вроде бы, слишком много своих желаний, и эти желания они не умеют исполнять сами. Пока она сильна, а император пытается одолеть ее, ей нужны стрелки и полководцы, которым нужно указывать путь. И копьеносцы. И вода, и птичьи стаи, чтобы кормить всех. И советники, верные, и ученицы, и подруги…

А когда она упорядочит то, что есть, и поднимется на небо – вот тогда ей, наверное, будет нужен свой мужчина, чтобы продолжить род – а зачем еще это бывает; и они соединят две страны, верхнюю и нижнюю, и люди – тут она уже совсем размечталась – люди будут подниматься наверх и спускаться с неба!.. Но пока…

И Сэиланн вскочила на ноги, рассмеялась и рассказала все это Тайлему, а тот, восхищенный, переложил это в стихи, которые вошли в Закон, и записанный на бумаге, и передаваемый из уст в уста.

Много ли у Сэиланн было солдат?

Сначала – ни одного, а дальше – как песка в пустыне.

Много ли у Сэиланн было учениц?

Сначала она брала их сама – в деревне и в кочевье, заглянув в глаза юной женщине или девочке и потрогав ее руки. Если ученица убегала или плакала, Сэиланн разражалась проклятьями и топала ногой, и могла проклясть всех, кто был рядом – удивительно, как никто не поднялся против нее. Может быть, потому и не поднялся, что проклясть в такое время ей никого не удавалось.

Потом детей начали приводить к ее стоянкам, а потом – в поселение около замка, где жили солдаты. Брала она не всех, учила – всех, спала в это время – редко, и когда спала, все наконец отдыхали.

Памятуя о своих советниках, богиня больше не заводила несправедливых речей.

Сахри приводили своих дочерей особенно часто – им негде было их оставить. Схени приходили сами и спорили о Законе. Многие оставались.

Учениц она почти не била, хотя все говорили – детей нужно бить, понимала, если что-то не выходило, и часто, заводя во дворе замка ритуальный хоровод, благодарила их за службу – чего никто никогда в этом краю не делал.

Через два года ученица была полноправной колдуньей, через три или четыре – они объединились, их стало целое войско, равное всем воинам, и тогда колдуньи, уходящие в свои кочевья, начали поднимать над своими палатками ее флаг – небесно-голубой с сияющей белой звездой.

Много ли у Сэиланн было уважения?

Богов в пустыне не слишком уважают – их сначала боятся, а потом, заручившись их поддержкой и выпив браги на кругу в честь победы, начинают уважать силу богов и доверять их деяниям. Доверяют кочевники богам – от набега до набега, а в землях, где расцвели лучи звезды богини, набеги друг на друга постепенно прекращались.

Вожди все чаще встречались там, где нельзя было убивать друг друга – в землях, которые уже не принадлежали никому, кроме их владельцев, вместе отражая попытки императорских солдат захватить очередной замок.

Ходила богиня теперь – быстро, говорила – всегда сердясь, предвидела – правильно, а споры решала – справедливо. Ни стеклянных кукол, ни живых людей она не разбивала зря. Только прикрыв глаза, сэи представляла очередной набег, знала, где враги, и не ошиблась ни разу за четыре года.

То, что она знала меньше высокородных и командиров императорских войск, ей уже не мешало. Главное сокровище замков высокородных – знания, и старинные книги, и редкие неведомые машины, построенные механиками – помогали ей.

Как было, так было. Все многочисленнее были отряды, посылаемые императором, и все быстрее росла ее слава, и все тяжелее было держать на ладони то, что росло вместе с ней.