Игорь Соколов - Любовь по Цикенбауму

– Просто мы пытаемся через них воплотить себя во всю Вселенную, – вздохнул Цикенбаум, и вскоре опять закричал от ощущения яркого оргазма…

Я тоже хотел думать, но не мог, горячо обвитый со всех сторон постанывающей Стеллой, я всем своим сознанием исчезал в ее милом лоне…

О, сколько дев прекрасных на земле?! О, скольким людям они веру возвращали?!

Веру в добрую могучую Любовь, от которой все сердца пылали…

Даже не знаю и не помню, кто назвал меня страусом, но определенно помню этот день… Варвара сказала, чтобы я пошел в магазин, а по дороге я встретил Цикенбаума и вместо магазина я поплелся с ним и с кучкой смеющихся дев на Оку…

На берегу мы разожгли костер и девы стали нам жарить шашлыки, а мы с Цикенбаумом стали пить водку… А дальше ничего не помню…

Очнулся я под нежной девой, сидящей на мне и пьющей водку прямо из горла… Я ей хотел было что-то сказать, но неожиданно почувствовал что-то яркое необыкновенное и закричал… Но потом пришла Варвара и забрала меня домой…

Я плакал, отбивался, говорил, что не хочу домой, но Варвара была непреклонна…

Она тащила меня за руку, и я волочился по земле, царапаясь о кусты и травы… Со временем я стал петь арии из оперы «Севильский цирюльник», а Варвара хлопала от восторга в ладоши и обещала меня всего исцеловать, как вернемся домой…

Но потом на дорогое в тумане возник силуэт Цикенбаума, и мы опять сидели с ним у Оки и пили водку, а весело кричащие девы жарили нам шашлыки и прыгали через костер голые… А вскоре я опять очнулся под девой в кустах, сидящей на мне, но теперь она не пила водку, а ела батон белого хлеба и подмигивала мне левым глазом… Неожиданно я почувствовал что-то необыкновенное яркое и закричал, а еще через какое-то время вернулась Варвара и забрала меня…

А через минуту кто-то назвал меня шизиком и я во всем разочаровался… Но снова меня прихватил с собой Цикенбаум и мы опять с ним сидели у Оки и пили водку…

– А что, Арнольд Давыдыч, жизнь-то у вас веселая?!

– Н-да! – поглядел на меня как-то странно Цикенбаум и снова разлил по стаканчикам водку…

– Гляжу, вон, девы у вас шашлык жарят!

– Нда! – Цикенбауму мои вопросы уже стали явно надоедать…

– А что вы делаете на досуге, Арнольд Давыдыч?! – спросил я…

– С девами развлекаюсь! – усмехнулся Цикенбаум и опять разлил водку…

– Ну, да у вас всегда девы! – улыбнулся я…

– Да есть тут одна нехорошая личность! – нахмурился Цикенбаум, – фильм про меня документальный снимает!

– Да, что вы говорите?! – удивился я…

– Да, да, ночью то в Оку за мной и за девами лезет, то в кустах поблизости прячется!

– Ой, как нехорошо! – огорчился я…

– Да уж! – вздохнул Цикенбаум и снова разлил водку по стаканчикам…

– А вы бы ему камеру разбили! – предложил я…

– А у него небьющаяся, какая-то необыкновенная камера!

– И давно он вас так снимает?!

– Да уж более 3 лет!

– Более 3 лет?! – удивился я…

– Да, да, и все на пленку записывает!

– И охота ему?! – еще сильнее удивился я…

– А у него работа почасовая! – злорадно улыбнулся Цикенбаум…

– Так ему еще за это платят?! – удивился я…

– А ты думал как?! Думал, что он по собственному желанию за мной следит!

– А кто ж его нанял?!

– А твоя Варвара и наняла!

– Какая еще такая Варвара?! – удивился я, – у меня же Стелла была!

– Была Стелла, а теперь Варвара у тебя всем верховодит! – усмехнулся Цикенбаум…

Еще через мгновение я очнулся под страстною девой в кустах, на этот раз она весьма аппетитно дожевывала жаренного гуся…

А потом я почувствовал что-то необыкновенное сладкое и закричал от счастья… Но потом пришла какая-то женщина с хмурым лицом, сказала мне, что она Варвара и потащила меня за собой… Я отбивался и плакал, но она была неумолима…

Спустя час на дороге в абсолютном тумане возник Цикенбаум, и мы с ним отправились на Оку пить водку…

Варвара шла за нами следом и что-то нехорошее кричала нам в спину, но смеющиеся девы ее защекотали и она тоже стала идти с ними и весело смеяться…

Что было потом я уже плохо помню, но кто-то точно кого-то назвал страусом…

Я в это мгновенье очнулся под девой в кустах и увидел, что она доедает сочный помидор, а потом было что-то необыкновенное и я закричал…

Кричал очень долго… Вокруг нас уже сбежалась целая толпа зевак, а куда девался Цикенбаум с девами я не знал, а потом меня забрала Варвара, но по дороге нам встретился Цикенбаум с девами, и кто-то меня опять назвал страусом, и с тех пор я пытаюсь что-то вспомнить, но не могу, потому что меня постоянно увлекает с собой Цикенбаум с девами на Оку, а потом забирает Варвара, а в результате я оказываюсь в каком-то замкнутом пространстве, в котором все события как-то странно повторяются, чередуются между собой и перемешиваются, отчего я очень нервничаю и все время пытаюсь что-то вспомнить, но самого главного, того, кто назвал меня страусом, я вспомнить никак не могу, из-за чего я не раз и не два попадал в странные положения с девами Цикенбаума, которые что-то ели и любили меня одновременно, но потом я почему-то оказывался с Варварой, а она меня отправляла зачем-то в магазин и по дороге я почему-то встречался с Цикенбаумом, а он неожиданно сделал вид, что не знает меня, а потом и Варвара куда-то подевалась, а тут еще кто-то опять назвал меня страусом, и с тех пор я вообще потерял покой, потому что мне кажется, что взгляни я в глаза человеку назвавшему меня страусом, как я сразу пойму, отчего со мной что-то не так, и что не так с этим миром…

Люди будьте добры друг к другу, вежливы и учтивы, и помогайте изо всех сил даже таким несчастным как я разобраться с собой и с этим миром, ибо ваша моральная и духовная поддержка может найти свое продолжение и там, далеко, за пределами нашего странного мира…

Сегодня было сегодня! Сегодня было хорошо и даже очень отлично. Слегка поев и выпив водки, я сидел на берегу Оки с профессором Цикенбаумом, и глядел на проплывающую мимо нас голую деву.

– Все таки, ноябрь, холодно! – сказал поеживаясь я и выпивая очередной стаканчик с водкой.

– Пустяки! – улыбнулся Цикенбаум, – она просто хочет меня соблазнить!

– А почему? – удивился я.

– Она уже третий раз подряд не может сдать философию! – вздохнул Цикенбаум и чокнувшись с моим пустым стаканчиком, тоже выпил водки.

– Тону! – закричала неожиданно дева, и мы с Цикенбаумом, громко ругаясь, исключительно матом, разделись и нырнув в реку, быстро вытащили на берег голую деву, которая тут же стала душить в своих страстных объятиях пьяного профессора.

– Помоги! – кричал мне Цикенбаум, но я уже одевался у костра и с иронией разглядывал их совокупляющиеся тела. Все было как у животных. Те же инстинкты, страсти, и отсутствие мудрых мыслей приводили меня в странное меланхолическое настроение. Из-за дерева вышла Стелла, и с улыбкой поглядев на меня, побежала совокупляться с каким-то смеющимся и глупым стариком. Я оделся и зажег свечку у костра. Потом прошептал молитву» Отче наш» – «Ежеси на небеси» – «Да святится имя твое» – и мне стало немного легче.