Игорь Соколов - Любовь по Цикенбауму

Цикенбаум. А я, что, ругался матом что ли?!

Я. Видишь, он уже успокоился!

Стелла. А ты ему еще выпить дай! Может, он что-то умное скажет!

Цикенбаум. Ладно, я вам и без выпивки скажу!

Я. Арнольд Давыдович, а может не надо!

Цикенбаум. О, Господи! Мне только умная мысль в голову пришла!

Стелла. Опять он что-то нервничает! Может, перепил?!

Цикенбаум. А я думаю, что вы чересчур трезвы!

Стелла. (кричит) А ты, что хочешь?! Всю водку один выпил!

Цикенбаум. Я?! Неужели!

Стелла. (с издевкой) Неужели – в самом деле!

Цикенбаум. (с огорчением) Что-то у нас день сегодня не клеится!

Я. (со вздохом) Надо было больше водки брать!

Цикенбаум. Да уж!

Стелла. Да ладно вам, весна ведь! Льдины плывут!

Цикенбаум. Да, льдины, а у меня в компьютере, между прочим, файлы поплыли!

Я. А это как?!

Цикенбаум. И сам не знаю! Просто комп врубаю, а там файлы плывут!

Стелла. И куда?!

Цикенбаум. На кудыкину гору воровать помидоры!

Стелла. Я же говорю, он перепил!

Цикенбаум. (с возмущением) Ничего больше не хочу слышать!

Стелла. (со смешком) Оно и видно!

Цикенбаум. Я больше не буду ругаться матом! Честное слово! Вы только больше не донимайте меня!

Стелла. (мне) Кажется, ему в последнее время не хватает секса!

Цикенбаум. (с усмешкой) Может, ты со мной хочешь здесь прилечь?!

Стелла. (устало) Водку всю выпил! Матом поругался в свое удовольствие! И хамит!

Цикенбаум. Я не хотел, честное слово! Просто само как-то вырвалось!

Я. Если вы не забыли, Арнольд Давыдович, то в прошлый раз нас из-за вас забрали в милицию!

Цикенбаум. (сердито) В прошлый раз! В прошлый раз! Мы-то живем в настоящем, фигли нам все прошлым-то жить?!

Я. (неуверенно) Вообще, Арнольд Давыдович, кажется, в ваших словах есть какая-то мудрая мысль?!

Цикенбаум. (с улыбкой) Ну, конечно!

И склонившись ко мне, зашептал: Давай, еще за водкой сбегаем!

Я. Очень мудрая мысль, Арнольд Давыдович!

Цикенбаум. А то!

Стелла. (испуганно) Что вы там задумали?!

Цикенбаум. Не бойся, Стелла! Мы сейчас кое-куда сбегаем, и тебе сейчас сразу же хорошо будет!

Стелла. Ну, если будет, то бегите, бегуны!

И мы с Цикенбаумом весело побежали за водкой, правда, Стелла тоже рванула следом за нами… К вечеру мы снова вернулись на берег и так хорошо выпили, что тут же запрыгнули втроем на одну льдину и поплыли… А потом нас с нее снимали какие-то спасатели с вертолетом… И Цикенбаум каждого из них отдельно обнял, расцеловал и пожелал крепкого здоровья… И нас даже показали по телевизору, и мы, в общем, все вместе прославились…

Думаю, что в этом виноваты только две вещи – водка и весна, водка опьянила, а весна увеличила эффект опьянения…

В лесу на Оке было пусто, впрочем, как обычно это бывает по летним вечерам, именно в этом труднодоступном месте, которое открыл для меня Цикенбаум…

Сладко отужинав с девами и всласть навалявшись с ними под кустами и наговорившись о конце света, о новом романе Маруками, а главное напившись крепкой водки на кедровых орешках и закусив ее как следует жирным шашлычком, и еще более сладостно вкусив тела наших юных собутыльниц, мы с Цикенбаумом блаженствовали, мало о чем соображая…

Мы уже устали почти одновременно отползать со своими красавицами под разные кусты или деревья, и теперь просто молча восхищались особой яркостью и цветом раскрасневшихся и уже полностью удовлетворенных дев…

В общем, мы с Арнольдом Давыдовичем блаженствовали… А одна из наших юных созданий даже сказала, что благодаря нам, ее жизнь стала по настоящему завораживающей и цветной!…

Приятно, когда делают такие сладкие комплименты…

Звук ее нежного голоса и блеск глаз из под распушенных длиннющих ресниц меня заворожил так быстро, что я тут же уполз с ней под куст раскидистой сирени, и там мы сладко и нежно ощутили друг друга просто невообразимо фантастическими существами, а потом неожиданно провалились в бездну, упав глубоко в неизвестность на какой-то странный теплый песок…

Вокруг нас шептало прозрачное море и также легко и сказочно шептались пальмы… Я опять проник в ее прелестное тело, а когда очнулся, над нами стоял смеющийся Цикенбаум…

– Арнольд Давыдович, что вы тут делаете?! – возмутился я…

– Извини, я просто слегка занервничал, куда вы пропали, то есть я уже заглядывал за куст, но вас там не было! – улыбнулся загадочно Цикенбаум…

– Стелла, а где мы были?! – спросил я свою возлюбленную…

– Мы были у моря и под пальмами! – не менее загадочно улыбнулась она…

– Кажется, я сошел с ума! – прошептал я, горячо обнимая Стеллу…

– Ну, ладно, не буду вам мешать! – засмеялся Цикенбаум и удалился…

Кругом был тот же самый лес…

За дубравой протекала та же самая Ока, рядом слышались пьяные голоса студенток и профессора Цикенбаума, а нас со Стеллой как-будто не было, то есть мы были, но самым загадочным образом исчезали и снова появлялись то у моря, то у Оки…

Земные пространства будто играли с нами в прятки, а мы все время оставались с ней вдвоем, и это как-то утешало…

– Я всегда хотел быть с тобой! – прошептал я…

– И я тоже хотела быть с тобой, – прошептала Стелла…

– А тебе не кажется, что вообще все бессмысленно?! – спросил я…

– Да, бессмысленно все, кроме нас, мы все время остаемся, гнде бы мы не находились! – улыбнулась Стелла…

– И даже во сне?! – спросил я…

– И даже во сне! – улыбнулась Стелла…

– А что будет потом?! – спросил я…

– А разве это так важно?! – спросила меня в ответ Стелла… И мы обнялись так сильно, потому что хотели остаться друг с другом навсегда, и еще мы хотели, чтобы это почувствовал Он, если Он существует, а то, что мы возникаем и исчезаем одновременно и везде, и возвращаясь постоянно обратно, говорит о том, что Он есть, или есть то, что создает Его также везде… Как и Он… Но создает нас Он или что-то, что создает, и Его, разве это так уж важно…

– А это что-то нас вернет друг другу еще не один раз! – словно угадывая мои мысли прошептала Стелла и проникла в меня своим таинственным и сладким поцелуем…

– Ну, как, хочешь девочку?! – спросил меня профессор Цикенбаум, присаживаясь ко мне на скамейку.

– Это зачем?! – не понял я.

– Ну, разве тебе не хочется наслаждения! —улыбнулся Цикенбаум и похлопал меня по плечу.

– Что значит, наслаждения?! – еще больше робея, спросил я.

– Это значит то, что у тебя ничего и никогда не будет! – обиделся Цикенбаум.

Так мы сидели с ним некоторое время и молчали, а Цикенбаума уже со смехом и шутками окружала толпа молодых студенток… Я знал, что скоро Цикенбаум снова пригласит их на Оку на пикник, и по дороге заговорит о чем-то необыкновенном, например о недавних раскопках в Месопатамии и о находке новой мумии Пташской принцессы и с надеждой посмотрит в мои, всегда удивленные глаза…