Аркадий Маргулис - Обращение Апостола Муравьёва

Марат встретился с Вороном и с его благословения выгодно обратил рыжьё в наличность. Открыл, а почему бы и нет, собственный офис «Купи-продай» – как раз наступили пиратские времена. Перестройка не должна была остаться временной реформой, но охватить все сферы жизнедеятельности общества: экономику, политику, социальную сферу, идеологию. Моисей, сбежав из Египта, водил толпы евреев по пустыне не потому, что заблудился. Причина была много глубже: он дожидался, пока вымрет поколение рабов, а следующее, рождённое свободными людьми, сможет построить новую общность на своей земле. В Советском Союзе, как всегда, торопились. Конечной целью провозгласили «гуманный, демократический социализм», но в действительности новый эксперимент на людях с косным мышлением привёл к потере контроля за событиями. Ходила притча: «Когда в Москве стригут ногти, в Киеве отрезают пальцы». Беспределом воспользовались люди, имевшие общее романтическое погоняло «Воры в законе». На самом деле они, обладавшие истинной властью и несметными богатствами, стерегли из подворотен судороги агонизирующего государства, подсчитывали неразбериху и непредсказуемость, чтобы навсегда легализовать своё существование.

Простой же народ всегда знал, кого следует винить во всех бедах. Раньше он делал это тихо, на кухнях за закрытыми дверями, сегодня – выходя на шутовские демонстрации. Одни пели сокровенное:

– По России скачет тройка:

Мишка, Райка, перестройка.

Другие искренне признавались, выплясывая:

– Водка – десять! Мясо – семь!

Мишка спятил насовсем!

Галима летала на седьмом, или подобном у калмыков, небе. Соседки завидовали обвешанной золотом и каменьями даме с невянущей раскосостью глаз. Утряслось, но душа Апостола не находила покоя. Чего-то снова не доставало, чего-то, что невозможно определить словами и сформулировать.

Спешно, словно опасаясь, Марат сбыл с рук предприятие. Захотелось остановиться, присмотреться к жизни, обдумать планы на будущее и побездельничать. Именно беспрерывно, подряд днём и ночью!

Ночи тоже не приносили покоя, словно, повторяя вечер в доме старателя Мамонтова, позабыл закрыть окно в мир мёртвых. Тени, стоило Марату прикрыть глаза, торопились в его мир, толкаясь тушами, и всё боялись опоздать. Бил он их нещадно. Но на следующую ночь являлись, как ни в чём не бывало, другие призраки, и лезли, лезли, лезли, бестолково тискаясь в проёме окна.

Рекомендация Лютого, или исправные, более чем щедрые отчисления в общак, или изнурительная духовная немощь были причиной, но единственным человеком, с кем близко общался Марат, стал старый вор в законе, смотритель стольного града Киева, кореш Ворон.

Ждал ли отца Серафима Апостол? Вне сомнений – ждал. Иначе чем объяснить плохо скрытую радость при его появлении в ШИЗО.

– Есть успехи, Марат Игоревич?

– А как же, – неожиданно для себя, дружелюбно ответил арестант.

– Ловлю на слове… Весь внимание.

– Ночью… почувствовал, что в Библии кроется глубочайший смысл, – начал Апостол и смутился, но решил не сбавлять тона, – если я заблудился в нескольких строках, что же, это одна из серьёзнейших книг, попавших в руки, – отец Серафим задумчиво пощипал бородку и согласился. – Признаюсь, вначале я читал её для того, чтобы опровергнуть вас, но сейчас оторопь берёт. Вокруг происходят события, вроде понятные, на самом деле всё перевернулось.

– Между людьми, знающими молитвы, и теми, кто понимает их смысл, большая разница. Человек, впервые переступивший порог православного храма, только не воспринимайте в буквальном смысле, требует к себе особого отношения. На него тут же наседает нечисть, тёмные силы, не желающие спасения человеческой души. А цена души неисчислимая. От нас, священников, зависит, как изменится чудовищное соотношение одного крепкого прихожанина к сотне крещёных, но душою далёких от храма. Если в наших глазах мирские люди не заметят сияния вечной жизни, грош нам цена, – отец Серафим глянул на часы, – вот так всегда, времени чуть, работы – вдосталь. На чём мы с вами остановились?

– Бог создал животных и привёл их к Адаму, чтобы он дал им имена.

– Вот-вот, именно при наречении братьев меньших, человек обязан был отыскать помощника. Должен, но не сумел. Возьмите Библию и проверьте.

Апостол прочёл:

– «И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным, и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему».

– Человек уникален своей социологической сутью, необходимостью праведного сосуществования с братьями меньшими. Снизойти к ним – вот чего Бог ожидал от него перед тем, как сказал «не хорошо». Но, ни сам, ни с помощью животных, Адам не сумел оправдать надежды Творца. Дважды ему далось право на ошибку, а уж затем Бог усыпил его и произвёл разделение. Так в чём же первородный грех?! Думай, сын мой, думай!

Апостол думал изо всех сил. Прошедшая никчёмная жизнь мелькала чёрно-белыми всполохами. Он начинал понимать, что именно тормозило его, мешая подняться выше болотной осоки. Фон! Беспросветный серый фон, выгодно оттеняющий, позволяющий всякий раз возвыситься над толпой. Попранные кумиры добросовестно никли перед смыслом Бытия. Клавдий Антонович Пересунько, Арсен Ашотович Габриелян, Евгений Владиславович Кутовой – все они оказались преданы в столкновении противоречивых чувств. Очередное увлечение Апостола, а с ним и вскрывшийся талант неизменно оказывались бесцельными. За что бы ни брался – в итоге всплывал безнадёжный природный казус. Человек без цели, с одними ориентирами.

Марат с ужасом увидел себя шестидесятилетним, на корточках, с папироской и последним блеском в глазах – среди пацанов, внимавших старому вору в законе, отдавшему тюрьме и тюремной братве жизнь. О том мечтал? О таком ли предназначении? Несчастный младенец, возомнивший себя мудрецом, но запутавшийся в трёх буквах Книги.

Словно в подтверждение тяжких мыслей, послышался голос священника:

– Есть люди, обладающие безграничным потенциалом. Из них получаются превосходные начальники, политики, солдаты, любовники, друзья и даже враги. Да, сын мой, враг тоже может быть превосходным. Но вот печально: подобным людям нечего достигать, у них отсутствует смысл жизни. Отсутствует цель. Став прекрасным любовником, такой абсолют осчастливит на короткое время несколько женщин, но остаток жизни проведёт, играя в домино в городском парке. Рассказывая глухим старичкам о прошлых, никому не интересных подвигах. У тебя есть ответ на мой вопрос?!

– Я пуст, батюшка… И глуп…

– Человеческий сосуд никогда не бывает пуст, ведь в нём заключена душа. Каждая душа – это отдельный мир. Просто ты привык мыслить стереотипами, и не готов выйти наружу, за грани своего воззрения.