Ирина Станковская - Господин Музыка

– А что?

– Сделал вид, что не заметил. Просто не заметил, подвинул меня назад и давай свою битву разыгрывать.

– А потом все сначала…

– Это когда мы проиграли?

– Ну.

– И на стрелки смотрела… и ревела, ревела…

– Уймись, Глашкин!

– А по-о-том все сначала… – Глашкин повернулся к товарищам, будто для того, чтобы поддразнить их. Я хотела подойти ближе, чтобы разнять не в меру расшалившихся пехотинцев, но тут увидела коней.

Кони были крошечные, какие-то пони на поле брани, и их вели под уздцы пигмеи, крохотные тщедушные человечки, чем-то похожие на детей. Они растерянно встали в строй, как раз там, где должны были быть кони, и их не было видно из-за наших пехотинцев.

– Это… это что? – растерянно спросила я у погонщика слона.

– Не знаю, моя госпожа… кто-то привел их сюда…

– Вы откуда? – я повернулась к маленькому всаднику.

– Чаопьяо аютонг, ху кван менг рао! – заверещал человечек.

– Да ты можешь мне объяснить, откуда ты взялся?

– Чиуки, чиуки, – продолжал чирикать человечек.

– Совсем хорошо, – пожаловалась я погонщику слона, – мало того, что наши кони пропали, так теперь нам подсунули каких-то иностранцев, которые дай бог вообще понимают, что такое битва…

– Это ужасно, моя госпожа, – послушно согласился погонщик и почесал слона за огромным ухом.

Только теперь я поняла, как мне не хватает мужа. Мне не к кому было повернуться и сказать два-три слова о том, что волнует меня и не дает покоя. И я почувствовала, что у меня холодеет сердце.

В эту минуту зазвучал горн – резкий, и в то же время протяжный, и я поняла, что битва началась. Черная королева взметнулась из вражеских рядов, размахивая сверхоружием. Мне стало страшно, мне даже показалось, что наш вчерашний разговор был не более чем розыгрышем, и ее черные кони как ни в чем не бывало стоят в строю – но отсюда я не видела этого. Я почти готова была заподозрить королеву в обмане, но она слабо кивнула мне, и на душе потеплело.

– Ты снова здесь?

Я обернулась. Знакомый голос, знакомые черты, он стоял позади меня, бледный, измученный, и кутался в плащ, видно, потеря крови давала знать о себе. Но он был здесь, мой супруг, он был рядом со мной…

– Ты упрекал меня в измене… – начала было я.

– Я был неправ. Знаешь… я не верю, что ты могла променять меня на кого-то.… Но и ты меня пойми, я же жутко ревнивый, сама же знаешь… берегись, слон! Давай, прикрой меня от слона, он на тебя наскочить не посмеет, я же сзади… А я пока королеву ихнюю зарублю…

Я была настолько очарована тем, что он снова со мной, что даже не понимала, что он говорит – а Эдуард тем временем уже выхватил свой меч, чтобы обрушить его на голову царицы…

– Не смей! – я бросилась к супругу, схватила его за руку. – Слышишь, не смей ее трогать!

– Ты что?! – он посмотрел на меня, как на сумасшедшую: должно быть, я и вела себя как сумасшедшая. – Но это же…

– Не трогай ее, она нам ничего не сделает! И никого не трогай, слышишь? Сегодня у нас будет совсем другая битва… ты только делай, как я скажу, и сегодня мы их одолеем…

Сергей еще раз посмотрел на часы, снова включил телефон, прислушался. Трубка вяло загудела, гудки текли, как удары сердца умирающего. На улице было темно, как в чернильнице, фонарь то пытался вспыхнуть, трепетал янтарно-рыжим светом, то выдыхался, умирал. Николая не было, и казалось, что его вообще нет – ни в этом городе, ни в этой стране. Домашний не отвечал, сотовый не отвечал, все телефоны как будто сговорились молчать. И улица молчала, не выпускала из чернильной темени фигуру человека в пальто.

Интересно, сколько придется ждать Николая на Московском чемпионате? А ведь не за горами, в марте обещали, а вот так же будет сидеть какой-нибудь гроссмейстер и ждать, пока наш Николенька изволит появиться. Лучше бы меня послали, ей-богу. Уж я-то не опоздаю.

От нечего делать Сергей начал расставлять фигуры. Король, ферзь, два слона… на златом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной… Ряд пешек, ладьи куда-то задевались, кони тоже. Сергей доставил ряды пешек, вытащил четыре туры, растерянно посмотрел на пустую коробку. Коней не было, кони ускакали, сам виноват, что хранишь фигуры не в шахматной доске, а в коробке из-под конфет, вот они и разбегаются. Сергей посмотрел на столе и под столом, даже приподнял ковер, оттуда ореховой скорлупкой взметнулся пылевой жучок, но коней – всех четырех – не было.

Еще раз выглянул на улицу, в ночь – ночь молчала, не давала Николая, и коней тоже не давала, два черных, два белых коня пропали бесследно. Сергей распахнул шкаф, вытащил еще одну доску, маленькую, как будто игрушечную, подарили в прошлом году. Тогда он в новогодних подарках нашел три шахматные доски, еще кричал на всех, что не умеет играть на трех досках одновременно. А вот ведь пригодились, а то как сейчас без коней, которые ускакали куда-то…

Поставил коней, кони получились крохотные, какие-то пони на поле брани, ладно, пусть будут пони, не все ли равно. Поставил на место белого короля, этому королю вчера досталось больше всего, упал под стол, попал под ножку стула, треснул, бедняга – не думал, что лакированное дерево так быстро придет в негодность.

Еще бы Николай появился, вообще бы было хорошо.

Заверещал домофон, Сергей снял трубку и тут же повернул рычаг – он уже чувствовал, что Николай идет, поднимается по лестнице, зябко кутаясь в пальто, идет, обдумывая новые комбинации. Кто-то постучал, резко и нетерпеливо постучал в дверь, Сергей крикнул:

– Открыто!

В дверь снова постучали.

– Входите, входите!

Снова забарабанили в дверь, как будто били копыта.

– Да открыто же, заходите!

– Как же заходите, – послышался за дверью незнакомый глухой голос, – ты открывать будешь или нет?

Сергей спохватился, повернул щеколду, дверь приоткрылась, впуская…

– Николенька, ты на международный чемпионат тоже так же вовремя придешь? А… а что это с тобой?

Сергей отскочил, разглядывая глубокие царапины и кровоподтеки на лице гостя. Казалось, что кто-то пытался сжевать Николая дочиста, но потом передумал и выплюнул. Гость прошел в комнату, не снимая пальто, бросил на диван что-то среднее между напильником и бензопилой, миниатюрная бензопила, знать бы, что это за штука, а то ведь как ремонт, так я бригаду нанимаю, а сам в стороне…

– Ты что? Я ремонт делать не собирался, ты что принес?

– Где шахматы?

– Да ты хоть разденься, чаю выпей, дрожишь весь… Кто тебя так отделал-то? Слушай, это пока свежие следы, в милицию идти надо, пусть побои снимают…

– Где шахматы, я спрашиваю?

– Да вон же, в комнате. Ты успокойся сначала, а то как же играть будешь…

– Да не буду я играть! Кони где?

– Потерялись. Или ты их прихватил, раз спрашиваешь?