Ирина Станковская - Господин Музыка

В какой-то момент я понял это совершенно точно. И тогда же осознал, что город у подножия холма никуда не денется: он будет ждать, пока я приду к нему. Потому что существует только для меня. В это мгновение спрятанный за тучами и серой мглой город и стал для меня Городом.

Долгими ночами или короткими часами дневного сна я бродил по Городу, изучая его мощеные улицы, старинные фонари вдоль булыжных мостовых, заглядывая в огромные полукруглые окна, касаясь деревьев в призрачных садах. И там, где я проходил, Город оживал: на деревьях появлялись почки и распускались цветы; давно погасшие фонари озаряли светом темные переулки; в окнах домов загорался свет.

Вот только Город мой был пуст: в нем не было ни жителей, ни домашних животных, ни птичек в садах и парках. Даже крыс и насекомых не было. Иногда мне казалось, что я был бы рад даже им. Но все было пусто и тихо. Лишь ветер гонял по мостовым обрывки газет, написанных на неизвестном языке, в смысл которого я не пытался вникнуть.

Много времени прошло, прежде чем мне повстречалось странное существо – первое, кого я мог бы назвать живым и мыслящим. В нашем мире его приняли бы за привидение, но я был в Городе, где законы иные.

Существо не было призраком, хотя и передвигалось, не касаясь земли, а сквозь полупрозрачное одеяние просвечивали контуры предметов, мимо которых оно пролетало. Вместо головы у существа был колокол. Настоящий, зримо отливающий бронзой. Поначалу мне показалось странным, как нежное, воздушное, эфирное тело выдерживает такую тяжесть. Но, похоже, и это существо не беспокоило.

Подлетев ко мне, оно взяло меня за руку. Пожатие было легким, едва заметным, а рука – прохладной, как глоток воды из ручья в жаркий полдень.

Мне не было страшно. Наоборот, рядом с этим странным существом ко мне неожиданно пришло ощущение правильности и гармоничности происходящего, радость обретения покоя, которого я был лишен в той, другой реальности. Теперь я точно знал: Город принял меня и больше не считает чужаком, раз уж послал ко мне своего жителя.

Мы гуляли вместе всю ночь: танцевали на крышах, летали над маленькими домишками на окраинах, заходили в залы, полные света и неизвестно откуда звучащей музыки.

А еще – говорили. Не так, как принято говорить в нашем мире. Мы общались способом, который очень неуклюже и приблизительно можно назвать телепатическим.

Слова существа звучали в моей голове так четко, как если бы оно произносило их вслух. Как ни странно, голос у него был не звучный, колокольный, как можно было бы предположить, а нежный и мягкий. Даже обычное приветствие звучало как дивная музыка, а прозаические предложения как-то незаметно превращались в рифмованные строчки и становились песнями.

Не буду пересказывать всех наших бесед, хотя они до сих пор звучат в моей душе, но главным все же поделюсь.

Город существует на самом деле. Неважно, в каком из миров – сна или яви, ибо грань между ними очень тонка, почти неразличима. Но тот, кто хотя бы однажды увидел Город во сне, будет приходить в него вновь и вновь. Потому что это место абсолютного покоя, дарованного тем, кто не смог обрести счастья. Да и кто, на самом деле, в силах найти его в нашем безумном, вечно куда-то спешащем мире?

***

Уже много ночей он не мог уснуть: не помогали ни дорогущие лекарства от бессонницы, ни попытки погрузить его в сон с помощью гипноза или суперсовременного медицинского оборудования.

Переутомление мозга вызывало галлюцинации, страшные головные боли, помутнение рассудка, агрессию.

Жена и сын плакали, глядя на истощенное нечто, лежавшее на больничной койке и едва видимое в сплетении трубочек и проводков от множества приборов, загромождавших палату.

А где-то в неведомом мире, в далеком Городе, что расположен у подножия холма и скрыт от чужих глаз низкими тучами и покрывалом тумана, по темным улицам бродило странное существо. Оно скучало по потерянному другу, потому что теперь не с кем было летать над высокими домами и прекрасными садами, не с кем говорить о красоте и радости, некому петь волшебные песни.

И часто-часто существо выходило на дорогу, ведущую из Города в мир не-снов, и долго-долго стояло там, посылая самые чудесные мысли, самые светлые чувства тому, кто потерял путь и никак не может обрести его снова.

Наконец, не видя другого выхода, существо решилось на странный, невозможный поступок. Оно заберется в самый дальний уголок самого темного сада и уснет там. Может быть, во сне ему удастся отыскать тропинку в тот, другой мир. И тогда они с другом снова встретятся.

***

Седовласый врач покачал головой. За долгие годы работы он так и не научился абстрагироваться от чувств родных и близких тех, кто уходил за грань жизни. Вот и сейчас ему было безмерно больно смотреть на плачущую женщину – еще молодую и красивую, но измученную заботами, – и мальчишку-подростка, старавшегося вести себя, как подобает взрослому мужчине, но тоже с трудом сдерживавшего слезы.

– Дорогая леди, мы делаем, что можем. Но ваш муж находится в коме уже несколько недель. Мозговая активность на нуле. Мы поддерживаем жизнедеятельность его физической оболочки, но сколько продлится кома, знает только Господь всемогущий. Решать вам: оставить мужа в том состоянии, как сейчас, или подписать разрешение об отключении приборов. Я знаю, вы любите мужа, но вы не богаты, а содержание в этой клинике стоит дорого. Я не тороплю. Обдумайте все и поступите так, как будет лучше для всех вас.

– Пойдем, мама, – мальчик взял женщину за локоть. – Пойдем домой. Мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем. Ты только не плачь.

День был пасмурным и серым. Откуда-то с гор на маленький провинциальный городок наползал туман, спускались темные, низкие тучи.

На улицах было тихо. Только изредка проедет повозка или пройдет задержавшийся на службе мелкий клерк.

Мать и сын шли вдоль ряда одинаковых, безликих таунхаусов. Они оба знали, хоть и не говорили этого друг другу, что решение уже принято.

Подул ветер. Он на мгновение разогнал плывущие над городом тучи. В темном, усыпанном звездами небе висел странный предмет, похожий на колокол. В воздухе звучала песня на неведомом языке под аккомпанемент дивной, волшебной музыки.

Джонни выскочил из метро и раскрыл зонт: начинал накрапывать мелкий дождь. Народу на улице, несмотря на середину рабочего дня, было что-то слишком много, – и все с зонтами, – так что Джону приходилось лавировать между пешеходами. На перекрестке возле светофора образовалась настоящая пробка.

«Чертов город! Специально машину не взял, чтобы побыстрее до места добраться, так нет же – уже человеческие заторы образуются!»