Станис Фаб - Приключения в дебрях Золотой тайги

Разбойник долго ходил по берегу, время от времени поднимая гальку, внимательно ее разглядывая и подбрасывая ее в ладони. Он даже пробовал ее на зуб, может быть, Никола хотел сказать, что в гальке спрятано золото?! Но нет, ничего подобного, обычная речная галька.

Зеленая гора? Может быть, тайный замысел записки кроется именно в этих словах? Ведь Никола наверняка должен был писать о чем-то важном.

Барбуда решительным шагом пошел к лодкам.

– Шлем, Кондрат, Митяй, Щукарь, осмотрите местность. Ищите зеленую гору.

Раздался заливистый голос Шлема:

– Зелену гору? Барбуда, тыдыть-растудыть, откуда тут зелена гора. Не, мужики. Вы сами-то видали где по жизни гору зелену цвету?

Барбуда, не замечая подковырок, продолжал давать распоряжения:

– Шлем, ты старшой. И кстати, поосторожнее, без шума.

– Атаман, что-то ты в последнее время тихой стал. Не гоняешь по делу! – осторожно прогнусил Митяй.

– Зато без делу достается, – не удержался Щукарь.

Барбуда зыркнул в сторону подельников, и они вмиг замолчали, потупились. Взгляда Барбуды выдерживали немногие. Такой прищур его не сулил ничего доброго.

– От теперь узнаю нашего атамана, – захихикал Щукарь, вмиг сообразив, что Барбуда не в настроении, и желая к нему подольститься.

Разбойнички пошли вдоль берега, осматриваясь.

Дойдя до места, где река делает петлю, они повернули в тайгу, не обнаружив в прибрежной части ничего интересного. Сам Барбуда, оставив одного человека дежурить у лодок, с другим своим подельником с характерной кличкой Таран углубился в тайгу в другом месте.

Шлем, Кондрат, Митяй, Щукарь изучали прибрежную часть леса. Шли гуськом, поскольку встали на тонкую тропинку, едва заметную в густом подлеске. Вначале шли аккуратно, сосредоточенно молчали, еще помнили пронизывающий взгляд Барбуды. Но по мере удаления от лагеря чувство вседозволенности возвращалось к разбойничкам. И шли уже не так собранно, все реже оглядывались по сторонам, все чаще переговаривались и посмеивались над Николой, который написал хозяину про какую-то непонятную Зеленую гору – а им теперь отдуваться, рыскать по нехоженым лесным дорогам.

– Портки береги, Щукарь, вечно за сучки да валежины цепляешься. Новы портки Барбуда токо через год купит. А денег-то у тебя нема, все просадил в Кежмах. Говорят, ты вдовую скадрил, да так лихо, что чуть в тебе жениха не признали?

– Помолчал бы ты, Митяй, сам-то где тогда полночи шарахался? А? Барбуда узнает, что слинял в трактир, коды все уже до дому пришли, вот тогда поостришь. После Барбуды и память улучшится. И челюсть подвижнее станет, и глаз дергаться перестанет.

– Да ладно тебе, Щукарь. Чего злобный такой? Я ить в трактир по делу отполз.

– Ой, держите меня! Счас с горки скачусь! – запричитал-захихикал Шлем. – Какое такое дело у тебя в трактире, нам известно!

– Ну, и какое?

– Сякое…

Мужики шли, беззлобно лаясь между собой, и сразу не заметили, что тропинка пошла вдоль скальной стенки вниз. То тут, то там торчали беспорядочно острые валуны, серые, с островками мха. Сверху нависали перистые хвосты папоротника. Вдоль росли небольшие лохматые сосенки, облепившие подходы к самой скале.

– Ну, и че, скала себе. Не зеленая, не белая. Обычная себе скала, – бурчал Митяй, который шел первым.

– Что делать будем? Здеся тупик, через скальник полезем али нет? Может, не будем?

– Не, не будем, – поддержал его Шлем. – Давай вбок сдадим, может, там другая тропинка есть.

Обойдем, поглядим, чего там делается.

Они стали обходить скальные выступы слева, то спускаясь, то поднимаясь по перелеску. Тайга становилась все реже и реже, и, кажется, впереди уже блеснула гладь речной воды.

– Итить его так! – закричал Митяй и первым бросился вперед. Он увидел такую же скальную стенку, от которой они ушли. Она была повыше и практически открыта: лесная растительность ее не скрывала. Это была даже не скала, а какой-то огромный одинокий валун-гигант, похожий на высоченный конус с выступами-отростками.

Странно, но вся растительность будто отступила от этой скалы, словно вытолкнутой из-под земли какой-то чудовищной силой. Когда на него попадал свет, конус отсвечивал зеленоватым цветом. Издалека он казался совершенно зеленым, а вблизи эта зелень терялась под каким-то белесым налетом, казалось, что пыль осела на скале и въелась в каждую её трещинку.

Разбойники, раскрыв от удивления рты, рассматривали находку.

– Итить его так, – не переставал бубунить Митяй. – Вот тебе и зеленая скала. Значит, не привиделась она Николе.

– Да она и не зеленая вроде, а, Митяй?

Митяй уже достал топорик из-за пояса и отковырял от самого подножия кусочек.

– Не зеленая, говоришь? Накося, глянь, – и Митяй сунул Шлему скол.

– Так это ж нефрит! От чудо так чудо. Никогда не видал столько нефрита в одном месте. Ну, в деревне точили из него разные цацки девкам на украшенье, но чтоб такой каменюка!..

– Чудно, – Щукарь перекрестился. Это ж богатства-то сколько! Кому бы продать целиком?! Щукарь, присев на корточки, трогал скалу и прикидывал в уме, сколько денег можно выручить за нефритовую гору.

– Ага, Барбуда тебе даст денег! Жди сто лет. А так-то, конечно, продать хорошо бы!

Мужики замолчали. Помолчав, обдумав выгоду такой крупной коммерции, они наперебой заговорили.

– Сговоримся ничего Барбуде не сказывать, а?

– Ну, да, так мол и так, все обшарили, ничего не нашли. Мало ли чего Никола насочинял.

– Ох, братцы, чует мое сердце, добром это не кончится. Коли узнает Барбуда про наш сговор, зашибет без лишнего слова.

– Да поди не узнает, Шлем, коли ты язык будешь держать где надо.

– Я-то буду, ты сам, Щукарь, не проговорись. Не забыл, как год назад из-за твоей болтливости мы едва ноги унесли из Урика?

– Ну, это когда было! Я ж с той поры поумнел.

Уж больно хлебосольно хозяйка привечала, кто ж знал, что у ей брательник в полиции сторожем числится. Я ей про наши геройские подвиги особо и не сочинял. Так, пару слов сказал, а она, вишь, мудреная, смекнула, что Щукарь не простой хлопец, а залетный разбойничек, и пока я в баньке косточки парил, брательнику и намекнула. Ох, и деру я давал! В чем маманя родила, в том через поле и речку шуганул. А энти полицейские и бегать не могут, совсем их распузырило на казенных-то харчах.

– Короче, мужики, так я думаю, – Кондрат жестом позвал всех к себе поближе. – Первую загадку Николы мы разгадали, зеленую гору нашли. Помолчим покамест, все одно Барбуда ничего с ней счас не сделает. А мы после энтой вылазки, глядишь, вернемся в эти места, геолога какого прихватим.

Разбогатеем, братцы. Сколько можно у Барбуды шестерками ходить.

На том порешили и пошли обратно в лагерь.

Спускались теперь по другому склону, так было дольше, но никто не думал об этом, все были заняты обсуждением нефритовой горы. А ну, как и другую загадку Николы удастся решить – галька на вес золота да самоцветы кругом! – мечтали сорвиголовы.