Александр Самойленко - Долгий путь домой

– А-а-а! Я так и думал! А то чую, с гнильцой какой-то они, говорят, смотрят, а у самих камень за пазухой и кукиш в кармане… Теперь с ними все понятно! Дурная кровь! Просочились, гады! Через года, через века, можно сказать, просочились! Как наследственный сифилис!

Губернатор взбодрился, стал весел, решителен. Продолжил, увлеченный темой:

– Ты бабу и в руках не держал, а бледная спирохета – вот она! Что потом кому докажешь? Понимаешь, в чём фокус?

– Да уж… – промямлил Лядов. Он представления не имел, что это за зверь такой – бледная спирохета. Губернатор от возбуждения, предвкушая, как он подложит эту свинью оппонентам, и какой случится с ними грандиозный скандал, даже прошелся туда-сюда по взлетной полосе.

– Слушай, а хорошая работа! И название хорошее – генеалогический компромат. А доказать это можно?

Лядов ждал этого вопроса. Ответил словами Ройзмана:

– Главное не в этом. Главное в том, что это невозможно опровергнуть. – И от себя добавил вопросительно: – Как доказать, что ты не верблюд?

Губернатор захохотал.

– Действительно, это практически невозможно! Главное, кинуть дохлую кошку… А ты молодец! Это очень дохлая кошка. Вонючая! Мутилов обоссытся от восторга!

– Андрей Ильич, тут пока то да сё, одна забавная история приключилась… В дворянское собрание женщина пришла, сказала, что она графиня. Мы проверили, оказалось, правда, графиня Грушницкая собственной персоной, правнучка графа Грушницкого. Выдали ей удостоверяющее свидетельство. Как считаете, нам этот факт сгодится?

Губернатор поразмыслил, к удовольствию Лядова вдохновился и этим фактом.

– Грушницкая… Надо же, на пустом месте и такие движения пошли! Ты, Матвей Алексеевич, данный факт в газеты сбрось, сам интервью дай, пусть разнесут эту историю с графиней. Денег журналюгам кинь. Они за деньги что хошь напишут, надо – до небес вознесут или по стене размажут. Было бы заплачено.

– Сделаем. У меня в прессе всё схвачено, – скромно сообщил Лядов. Заметив, что это неприятно удивило губернатора, который был уверен, что всю прессу в регионе строит только он, Лядов поспешно пояснил: – Я им предоплатой по рекламному договору пару миллионов загнал, теперь они их потихоньку отрабатывают…

– Хм-м, наш пострел везде поспел, – заметил губернатор, но одобрения в его голосе Лядов не услышал. – А насчет графини… Факт нам полезный. Мутилову пример благородных предков и потомков понадобится. Для контраста с этими… ублюдками.

Лядов подобострастно кивал.

– Теперь вот что… – губернатор взял его под руку, отвел подальше от вертолета. – Со следующего года здесь, – он обвел рукой пространство перед собой, – начнется строительство большого аэропорта. Все чартеры и рейсы с азиатского направления из московских портов уйдут сюда. Улавливаешь объемы? Никаких тендеров. По стройке есть решение правительства, финансирование федеральное. Общий объем тебе, конечно, не по зубам, подавишься. Пока я в силе, по поставкам бетона и металла замкну на тебя миллиарда четыре. Освоишь?

– Можно шесть, – не раздумывая сказал Лядов. – Я освою.

– Ну смотри! – губернатор сфотографировал Лядова долгим немигающим взглядом. – Шесть так шесть. И коротко хохотнул: – Поделишься потом. Когда я стану старый, больной и бедный…

Лядов отмолчался. Глядя мимо губернатора, он скользил цепким взглядом по территории аэропорта, уже прикидывая, на чем и как он отмоет свои минимум десять процентов с шести миллиардов рублей. То есть шестьсот миллионов.

Ефим Моисеевичсидел за компьютером. На мониторе светился файл «генеалогического компромата». Спец по выявлению родословных, обложившись научными фолиантами – в груде книг была и «История государства российского» Карамзина, – детализировал, шлифовал свое творение. Лицо Ефима Моисеевича светилось увлеченностью, энергией исследователя. Мастер получал профессиональное удовольствие!

Внезапно на экране возникло странное мерцание, будто в сети проскочил перебой электроэнергии, и файл исчез… Вместо него на мониторе появилось сообщение «Сбой системы. Файл утерян без возможности восстановления». И тут же компьютер задал вопрос «Восстановить? Да? Нет?»

– Это как?! – заговорил сам с собой растерянный Ефим Моисеевич. – Если невозможно восстановить, то зачем это спрашивать? Это же так не бывает…

Растерянность крепла, переходя в панику. Находясь уже в смятении, он пугливо кликнул мышкой «Восстановить». Файл возник как ни в чём не бывало. Ефима Моисеевича посетила страшная догадка: там, в его компьютере кто-то был… Он отпрянул от экрана. В полном смятении выскочил в коридор, споткнулся о швабру уборщицы, елозившей пол. Нервически заорал:

– Что вы здесь трёте, трёте! Здесь некому делать грязь!

– Если вы не будете ходить, так и грязи не будет, – лениво пробурчала директору уборщица, протащила швабру через его ноги и заелозила дальше.

Ефим Моисеевич посмотрел на свои новенькие лакированные туфли, замызганные грязной тряпкой, вернулся в кабинет. Не входя в него, из-за порога опасливо глянул на компьютер. Файл невозмутимо пребывал на экране. Поверх текста находилось сообщение «Файл восстановлен без возможности его использования». Ефим Моисеевич медленно подошел к своему стулу, медленно сел, не сводя глаз с экрана. Покликал разные команды. Файл на них не реагировал, его можно было только закрыть или открыть. Он застрял в компьютере намертво, как арматура в бетоне. Как вещдок…

Компьютерный богуправления полиции Гейтс слил генеалогический компромат в свой компьютер, распечатал его для доклада генералу и заблокировал файл директору музея. Теперь он сидел за своим компьютером и потешался, наблюдая по скайпу за лицом Ефима Моисеевича, которое кривилось от панического ужаса, когда автор генеалогического компромата тыкал курсором команды, пытаясь оживить файл. Навеселившись, Гейтс взял текст и пошел к шефу.

– Ну что, слямзил? – спросил генерал Зарембо.

– Легко, – ответил компьютерный бог полиции. – И слямзил, и психологическое состояние автора визуально изучил. В панике человек.

– Как ты по компьютеру визуально его изучил?! – Этот парень каждый раз изумлял генерала.

– Легко. Включил ему скайп и посмотрел. Кино!

– Всё-таки ты не компьютерный бог, а хакер, – генерал хмыкнул, покачал головой: ну надо же!

– Бог может все! – сказал веселый Гейтс. – Разрешите идти?

Они шли из храма, взявшись за руки, по тенистой аллее старых лип. Над городом плыл от храма в небесное пространство колокольный перезвон. Малые колокола звонили к обедне. Мария Владимировна умиротворенно улыбалась, Грим покачивал головой, приговаривал под нос: