Александр Самойленко - Долгий путь домой

Майор насмешливо спросил:

– А ты как там оказался?

– Мимо шел! – сказал Грим. – Какая тебе разница, как я там оказался?! Ты главное слушай. Евро. Много евро. Об этих деньгах и речь. На них и будем лечить твоих ребят. Понял?

– Понял… – майор разглядывал Грима, похоже, представлял фантастическую картину: как этот веселый мужик незаметно спёр деньги из-под носа стреляющих друг в друга бандитов. – Ну да, мимо шёл, поглядел на стрельбу, взял деньги и пошел дальше. Что тут непонятного? Конечно, понял… Одно не пойму, а зачем вам надо лечить нашего брата? Вам смываться отсюда надо, куда подальше, пока хозяева денег вас не нашли и не шлёпнули, и жить себе всласть. А вы, значит, в спонсорство решили удариться. Так, что ли?

– Именно так! – Мария Владимировна раздражилась, повысила голос. – Что же вы, майор, такой… недобрый? Они же эти деньги у людей украли, мы и решили людям их вернуть. Вот вы гнилую тушенку у Лядова взяли и промолчали. А мы вам предлагаем вылечить ваших солдат, так вы тут ёрничаете над нами… Не в деньгах счастье, слышали это когда-нибудь?

– Слышал… – тихо сказал майор после долгого молчания. – Только я не понимаю смысла этих слов. Чтобы их понять, надо иметь деньги, а у меня их никогда не было. А когда их нет, как же можно понять, что не в них счастье?

– Толково сказано! – согласился с майором Грим. – Без денег их сущность не поймешь.

– Вот когда ваши ребята вылечатся, начнут жить, как нормальные люди, это и будет ваше счастье, – веско сказала графиня. И добавила обоим: – Может быть, и наше тоже… А на жизнь всласть нам хватит.

– Тут вы правы… – майор поморщился от какой-то своей внутренней боли, вытер покатившуюся по щеке слезу. – От этого я был бы счастлив.

Донеслось громыхание подъехавшей машины, захлопали дверцы, крепыши, возбужденно переговариваясь, начали таскать из багажника в дом Веника пакеты с продуктами.

– Ну что, майор, – Грим встал, сказал решительно. – Вперед, навстречу нашему счастью! Поехали за деньгами. Машенька, дай-ка мне торбу. Ту самую…

– Какая там обстановка? – спросил майор, как перед атакой. – Бойцов брать?

– Обстановка, говоришь? – Грим уже был сосредоточен, настороже. – Приедем – увидим обстановку… «А на кладбище все спокойненько, ни врагов, ни друзей не видать…» – прохрипел он под Высоцкого. – Бойцы там не нужны. Пусть пока посидят у Веника, покушают, чего им Бог послал. И графиню пусть берегут, тут один хромой, лысый следом за мной идет. Волчара…

Мария Владимировна подала Гриму торбу, в глаза ее стоял страх.

– Грим, если ты не вернешься – я тебя убью!

Грим погладил её по голове, как ребенка.

– Мы обязательно вернемся. Поэтому ставлю задачу: приготовь хороший стол, ну там выпить-закусить. Надо будет отметить удачу, сама понимаешь… Будем через час, усталые, но довольные. Железно будем. Всё, время пошло!

Выходя из дома, он незаметно для Машеньки кинул в торбу нож и – в сенцах – огарок свечи…

«Фольксваген»,погромыхивая на ухабах улочки, выкатился на асфальт.

– Куда? – спросил майор.

– На кладбище, – сказал Грим, ожидая с любопытством, как майор отреагирует на столь экзотический адрес.

– Ну разумеется! Куда ж еще люди ездят за евро, если не на кладбище!

Выбравшись из городана трассу, майор внезапно дал такого газу, что у Грима брови полезли на лоб.

– Не рассыплется корыто? – спросил он.

– Не-е, стук в клапанах исчез, так что на свежем масле побегает еще.

Майор властно гнал своё «корыто», поглядывая в зеркало заднего вида, словно за ним была погоня. Грим оглянулся, трасса позади была пуста.

– Чего ты смотришь, ждешь кого-то?

– Привычка, – сказал майор. – Автопилот. Оглянись вокруг себя, не пасет ли кто тебя.

Далеко впереди показались растворенные ворота погоста. На площадке перед аркой стояли машины, около одной из них маячил Михалыч, говорил о чем-то с женщиной в черном.

– Сейчас поворот налево будет, поверни и ехай прямо по траве вдоль склона. Не боись, там ровно, – сказал Грим. Однако майор перед поворотом сбросил газ, принял вправо, остановился, вышел из машины.

– Вон же поворот, нам туда, – сказал Грим.

– Подожди, оглядеться надо. Ну-ка, иди сюда…

Грим, недоумевая, вылез из машины, вопросительно уставился на майора. Поведение майора раздражало Грима.

– Чего ты в шпионов играешь?

Майор оставил без внимания вопрос Грима. Спросил:

– После того, как я поверну налево, дальше какие будут действия?

– О, блин, прямо театр боевых действий! – психанул Грим. – Лучше бы я сам пешком через лес сбегал!

– Я спросил, какие будут наши действия после того, как я поверну налево! – властно повторил майор. – Жду ответа!

Грим присмирел, начал послушно рассказывать о «действиях».

– Проедем метров триста, потом остановишься, я скажу где. Там подождешь меня, я сбегаю и вернусь. Давай, поехали, чего резину тянуть!

– Куда сбегаешь? Конкретно докладывай!

– Достал, блин! – возмутился Грим. – Вверх по склону сбегаю, видишь там справа склон кустами заросший? Делов-то на десять минут – туда и обратно!

Майор, продолжая сканировать взглядом панораму «действий», дал волю сарказму.

– Ну да, графиня же сказала, что ты у нас страсть какой заводной!

Он сунулся в салон, достал из бардачка видавший виды командирский бинокль. Расставил ноги, оперся локтями на крышу машины. Смотрел в бинокль долго, медленно переводил окуляры по сторонам. Вдруг навел их в одну точку и замер… Грим топтался рядом, наблюдал за майором, чувствуя, как растет в нем тревога. Спросил шепотом:

– Что ты там увидел?

– Пасут тебя, – тихо сообщил майор. – На, посмотри…

Грим поднес бинокль к глазам. Майор давал наводку.

– Смотри на крайнюю слева девятиэтажку микрорайона. Навел?

Грим кивнул.

– Теперь возьми левый угол дома и считай окна снизу вверх. Пятое окно смотри…

Грим старательно поднимал окуляры снизу вверх. Все окна были открыты, теплый ветерок шевелил шторы. Во втором окне в глубине комнаты двигалась голая женщина с колтуном полотенца на голове. В третьем, положив руки на подоконник, сидела – портретом – старуха. На подоконнике четвёртого стояли цветы. В черном квадрате пятого окна поблескивал мощный ствол подзорной трубы…

– Трубка Левенхук, – сказал майор. – Пятидесятикратная. Имеет цифровую камеру, прибор ночного видения…

Грим отпрянул от окуляров бинокля, будто они раскалились. Посмотрел на майора шалыми глазами.

– Может, она там просто так стоит, может, они ну, это… пейзажи наблюдают?

– Там пейзаж один – похороны! А она тупо вниз смотрит, под склон, в одну точку. Ну-ка, проведи зрительно линию, определи – куда окуляр наведен?

Грим прилип к биноклю, исполняя поручение майора.