Елена Есина - Завтра октябрь. Несветские истории

– А можно я буду иногда вам звонить?

– Звоните, – пожала плечами Марина.

Марина не слышала, когда пришел Саша, она проснулась, только когда он подошел к детской кроватке:

– Моя, моя дочка, – шепотом зажурчал папа. – А ты почему не спишь? Сухая еще? – раскрыл он памперс на Дарье. Дарья что-то по-своему мурлыкала ему в ответ.

– А ну-ка, пойдем на горшок, – бережно взял Саша на руки дочь.

Марина сквозь полуприкрытые глаза наблюдала, как папаша терпеливо сидит на корточках перед Дашей, помогает дочке звуками запустить процесс. Потом снимает ее с горшка, целует в попку, протирает ребенка, надевает свежий памперс и начинает чуть-чуть качать кроватку, приговаривая:

– Глазки закрывай, а утром еще посидим на горшке, нам же надо приучаться к культуре поведения. Папа еще Дашу поцелует. Спиии.

Стараясь не задеть Марину, Саша укладывается на свой край их семейной кровати, продолжая ворковать нежности Даше.

«Вот и хорошо», – засыпает удовлетворенная Марина.

Марина только выкатила коляску с Дашей, чтобы прогуляться по осеннему бульвару рядом с домом, когда зазвонил телефон и высветилась надпись: «Аркадий».

– Здравствуйте, Аркадий!

– Здравствуйте, Марина! Я все боялся вас беспокоить. У молодой мамы, наверно, много хлопот.

– Ну да, вырастить хорошего человека – это хлопотно.

– Марина, мне обязательно нужно вас увидеть. Хоть на минутку, но обязательно. Скажите, куда мне подъехать?

– Куда подъехать? А что за срочность, Аркадий?

– Ну пожалуйста, Марина. Я и без ваших ухмылок чувствую себя неловко… Скажите адрес, я подъеду, вам надо будет спуститься ровно на минуту.

– Мы листочками вышли пошуршать, я ногами, а Даша коляской. Приезжайте!

Марина продиктовала адрес, по месту нахождения Аркадия поняла, что он будет через пятнадцать-двадцать минут, а потом подумала, что ужасно выглядит. Но тут же мысленно получила от себя язвительное «успокойтесь, мамочка, есть у вас теперь красота!» Да, Дашка? – заглянула Марина в коляску.

– Скажи: расцветать, мама, буду, не нарадуешься! – Дашины глаза соловели, Марина села на скамейку, и, качая ногой коляску, подставила лицо осеннему солнцу.

– Свет, короче, – Марина придавила плечом телефонную трубку к уху, руки распаковывали пакеты. – Дарить подарки чужим женщинам – это пошло. Спать с ними? Конечно, нормально, если женщина не против. Но он при этом так жмурился и мотал головой, говорил, что ко мне это вообще не относится и подарок не мне, а…

– О-о-о! – Увидев подарок, Марина онемела. – Светка-а! А тему он выдержал!!! Кра-са-а-вец!

На детских плечиках висел шерстяной сарафанчик, с пышной, разумеется, юбкой, под сарафаном была мягкая кофточка цвета топленого молока.

Около месяца назад в один из вечеров заехал сын. Они с отцом сидели ужинали, а я, заботясь о фигуре, вместо ужина зашла в почту. Читаю вслух заинтересовавшее меня письмо:

– Предсказание оракула Шамбалы.

– Нет такого места, – комментирует Павел.

В письме описан полный сценарий событий 21.12.2012. С подробной инструкцией, как подготовиться к апокалипсису, как его переживать и как возвращаться к нормальной жизни. Жизнь, понятно, сильно поменяется, но времена, как говорится, не выбирают. Мужчины мои долго это слушать не стали: «Мам, «про себя» читай, пожалуйста». А я дочитала. По почте я это дальше не распространяла, но некоторых подруг ознакомила, кого видела за это время, и кто захотел этот бред слушать, со словами: «Я вам прочту, а вы уж сами решайте, как к этому относиться…»

Люба выслушала и подтвердила, что и православные старцы предсказывают подобное, только без указания точных дат.

– Люба, а почему сейчас так все хотят апокалипсиса?

– Не у всех все получилось.

– И…? Что, людям проще пережить апокалипсис, чем позволить у кого то быть хорошо? Пусть все завалится вместе с благополучием соседа Пети?

Понятно, что мозги наши с детства пропитаны и выровнены чувством социальной справедливости, и очень хочется всех подровнять под себя. Но есть же еще базовые инстинкты – инстинкт самосохранения, например.

К слову, о базовых инстинктах. Сейчас многие читают «Пятьдесят оттенков серого», сразу оговорюсь, что я не читала, и пока на пересказанное уже несколькими, очень разными женщинами содержание, не возбуждаюсь. Одна из читательниц в прошлом году писала заявление «О выходе на пенсию по старости»:

– Представляешь, так и написано в бланке «по старости», ну можно же написать «по возрасту». 55 – разве это старость?

И вот эта нестарая женщина остервенело читает уже второй том, мучает мужа (хорошо, что ему три стента весной в коронарные сосуды поставили, а то бы я не знаю) и рассказывает мне такие свои греховные мысли, что я краснею и пока их не пересказываю.

Скажу только, что я вспоминаю, слава Богу, далекие свои состояния, когда верх меняется с низом. Ну то есть мыслит то, что должно действовать, а голова, которая сначала должна подумать, действия не контролирует – мозги надежно разжижены либидо. Вспоминаю и не хочу читать то, что читает весь мир. И, кстати, не жду апокалипсиса, а напротив очень жду Новый год – у нас оплачен самолет за океан. Но это 28 декабря. А накрыться все должно 21 декабря.

В связи с вышеизложенным заявляю, что, находясь в спокойном уме и здравой памяти, я, Иванова Мария Ивановна, готова, что поделаешь, примириться с существованием правящей верхушки и олигархии. И прошу перенести очередную дату очередного апокалипсиса на более поздний срок.

Хрустальная дудка Ангела, летящего над землей, издавала трепетные звуки. С земли Ангел казался легкой светлой дымкой, почти неочерченным облачком, но все же можно было различить два его остроконечных крыла и дудочку, которую он держал у лица. Ангел мог бы уже улететь, но, воспарив над городом, залюбовался творением своим.

Город был красив, словно созданный с любовью и вдохновением из большого чистого кристалла искуснейшей рукой ювелира. Все в этом городе было покрыто льдом – дома, улицы, площади и памятники на них, каждое деревце, кустик и самая тонкая веточка на кустике. Деревья и кусты стали плетением тонких полупрозрачных кружев, в которых, словно драгоценные рубины, вспыхивали в солнечных лучах заиндевевшие ягоды рябины. Ряды изящных сосулек праздничной хрустальной бахромой свисали со всех карнизов балконов и перил. Лед покрыл глянцем провода, и рога троллейбусов, скользящие по ним, высекали яркие ультра-синие пламени. Теперь даже то, что раньше портило городские пейзажи, заледенело и весело отблескивало каждым попавшим на них лучом света, солнечного или электрического. Ангелу захотелось закрепить созданную им красоту, ведь до праздника оставалось еще несколько дней, и все могло растаять. Тогда он подул холодным воздухом с севера. А, подумав, что некоторая пушистость добавит городу элегантности и шика, он также чуть припорошил все рыхлым снежком.