Валида Будакиду - Буковый лес

– Это вы сейчас про его вонючий веник из крапивы?! – При воспоминании о голом, покрытом чёрной шерстью Вальдемаре с крапивным букетом руках, Линду чуть не вытошнило прямо на пол машины.

– Лилит, хватит! Любишь юродствовать, умей и слушать. Тогда этот чёрт попробовал ещё раз на Лысой горе «образумить» тебя. Разные спорыньи… головни… ты не обижайся, это он от бессилия. Надеюсь, Вальдемар рассказал, что сама Лысая гора насыщена недоброй энергетикой? Очень недоброй. Там души безвинно убиенных и замурованных заживо бродят неприкаянными. Не случайно на Лысой горе женщины часто сходят с ума, видят призраков, пытаются покончить жизнь самоубийством, бросаясь с вершины.

Таких случаев только при Советской власти насчитывается более семидесяти, а сейчас ещё больше. Некоторые впадают в транс, идут по тропинке и не видят, что она закончилась и дальше обрыв, они продолжают идти и падают в пропасть. Другие сходят с ума, мечутся, как если б души безвинно убиенных теребили их, и прыгают вниз со скал.

Однако никому не удается довести дело до конца, гора недостаточно крута, заканчивается всё тяжелыми увечьями и лечением в клинике для душевнобольных. Он тебе это говорил? Если бы Вальдемар читал больше русских классиков, то обязательно встал в позу оскорблённой невинности и громко воскликнул: «Так не доставайся же ты никому!», но он далёк от патетики. Больно глуп, потому что.

И снова ты смогла спастись. Он, в отличии от нашей группы для чистоты эксперимента почти не владел информацией о тебе. В частности понятия не имел, как тебя зовут на самом деле. Он хотел быть с тобой, но не знал так же, что по предсказаниям катастрофа, которой должна завершится жизнь последнего воплощения Лилит, не будет иметь ни одного зрителя. Она исчезнет неизвестно как, и куда.

В действительности ее физический облик бесследно не распадётся, а растечётся на прекрасные виноградники, из которых польются пьянящие вина. Поиски ее будут продолжаться долго, но её никогда не найдут. Там, на Лысой Горе я тебе немного помог потому, что пока нельзя допустить исчезновения Лилит, – кажется Рональд разволновался. Он расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки и провёл уродливыми короткими пальцами, похожими на волчью лапу по волосам.

– Да, спасайте сколько хотите и кого хотите, – она категорически отказывалась понимать о чём разговор, – хоть «Спасательную станцию» откройте с надувными матрасами, я то тут причём, лично я?! Только при том, что у меня это имя?! Эти имена?! – у неё не было сил плакать. Ни плакать, ни орать. Первая вспышка гнева, когда ей хотелось разгрызть эту поистине сатанинскую голову на куски, прошла. Теперь Линда ощущала безумную, безграничную усталость, как если бы вся её жизнь вытекла из бренного тела. «Как предсказывали самой Лилит, Первой жене непутёвого Адама…», – вспомнила она.

– Хочешь узнать правду? – Рональд говорил ровно, и в его противном голосе появились даже интонации, похожие на нотки сочувствия, – Ты, собственно, о многом догадалась, но я бы хотел сам лично убедиться в твоей посвящённости.

– О чём я догадалась? О том, что Вальдемар язычник? Что он адепт секты, поклоняющейся богу Перуну? Да и пусть молится, на что хочет, пусть работает в вашем офисе, если его больше никуда не берут, цветы там свои на окнах окучивает, жрёт прямо с грядок патиссоны, что ли … что ли… ещё чего пусть делает… плевать я хотела на него с его «постулатами», «трактатами» и кипятком в душевой его же дома. И ещё с его настойками, банками, лягушками в заварочных чайниках и тихим помешательством на собственной персоне. У него тяжёлый, абсолютно неизлечимый «эгопупкизм», он уверен, что является Пупом Земли, ну или по крайней мере, вылез из него в Дельфах.

Чего ж не догадалась? Догадалась и о его импотенции, которую он выбивает из себя крапивными вениками и магнитными примочками. Пусть ему Клавка помогает восстановить, девшуюся невесть куда, молодецкую удаль, а у меня своих дел – за-ва-лись. И потом, я окончательно убедилась: кое-что во врем съёмок было правдушним, но многое – подставным, разработанным в Вашей, – Линда сделал ударение на слове «вашей», произнеся его и иронической ненавистью, – в Вашей клинике Тотальных Психозов!

– Многое?! – Рональд даже не заметил сарказма Линды, – Ты шутишь?! Подставным было абсолютно всё от начала до самого конца, с той самой секунды как наш выбор остановился на тебе. Абсолютно всё разыгрывалось по нотам, кроме… кроме конечно сексуальных домогательств моего бывшего служащего из отдела «Зе-Аг».

Эти буквы – производные с немецкой аббревиатуры, в вольном переводе на русский означающие «Всевидящее Око», Володимира Леонидовича Мирошниченко. В наши планы не входило превращение серьёзного агента во влюблённого идиота, но если машина запущена, её нельзя остановить. Ты сказала – Вальдемар поклоняется Перуну? О-о-о… тут ошибочка вышла. Язычество это всего лишь… как бы тебе это объяснить… Это форма, а содержание …оно другое…

Хорошо, я тебе подскажу. Очень хочется в очередной раз восхититься твоей способностью глубоко и, что очень важно, нестандартно мыслить, анализировать, делать интересные выводы, твоим «раскладыванием по полочкам» как ты любишь говорить. Мне очень нравится наблюдать, как ты это делаешь. Потешь старика! Чтоб тебе помочь, я задам вот какой вопрос – скажи, как ты думаешь: почему везде, где бы не прозвучало название телекомпании «Орион», а уж тем более программы «Новая мамка» все проблемы решаются за секунды? Почему пентхаусы с вертолётными площадками на крышах? Тебе сказали, у меня в Канаде более двадцати пяти корпораций, а ведь начинал я с крошечного ранчо в двух часах езды от железной дороги. У тебя не появилось ощущения, что мир, в который ты попала, параллелен тому, в котором жила всё это время?

Рон был прав, тысячу раз прав. На самом деле, Линда ещё никогда в своей жизни не видела всего такого гладкого. Здесь в Киеве её жизнь превратилась в морские камешки – накатанные, без острых уголков, омытых мягкой волной прилива; согретые и обласканные тёплыми солнечными лучами. Всё работает безукоризненным механизмом швейцарских часов, созданных лучшими мастерами вселенной: бесшумно, точно, качественно, эффективно.

– Не догадываешься? – Твёрдый фарфоровый рот скалится в хищной ухмылке, – Правильно! Потому, что всё вокруг, – Рональд неопределённо махнул в сторону окна, – принадлежит мне. Осталось, может быть несколько островков мироздания, которые до поры до времени могут находиться в колеблющемся, то есть подвешенном состоянии, но скоро их конвульсии прекратятся, и я стану Великим Властелином Вселенной. Радуйтесь, я вернулся! Если ты боялась подумать и признаться в истине даже самой себе, то прими её сейчас! Я – Антилогос, брат Несущего Свет Леонардо, его близнец Рониэль, о котором говорило предсказание обретаю своё истинное лицо.