Сергей Семипядный - маленькие и неприметные-3

А Бояркина в эту минуту уже ехала по Бульварному кольцу и проклинала градостроительную политику властей как нынешних, так и прошлых. Метро понарыли, а подземных или надземных автомагистралей не воздвигли. И газоны с этими скверами никак не выкорчуют. Скоро на мопед пересаживаться придётся, видимо.

И когда, в конце концов, она «додёргалась» до Тимирязевского района, а затем и проникла в тёмно-зелёное кафешное нутро, температура кипения всех жидкостей в её организме достигла наивысшей точки.

– В чём дело, Людмила Александровна? Вы куда постоянно пропадаете? – напустилась она на подвыпившую женщину.

– Куда я пропадаю? Куда я могу пропасть, если этот сразу настучал, – ответила Людмила Александровна и махнула рукой в направлении Подлесного. – Почему все меня преследуют?

– Вы опять пьяная! Вы взялись за старое, Людмила Александровна? В таком случае, сами понимаете…

– Уволите? Плевать… Кстати, мне пора. – Людмила Александровна поднялась на ноги. – А вы – пожалуйста. Пейте, гуляйте. На здоровье.

– Да я из-за вас – сквозь пробки!.. – вскричала Бояркина.

– А не надо из-за меня! Это он вам позвонил! – Людмила Александровна ткнула пальцем в Подлесного. – Вот с ним и пейте! Пока тут… – Людмила Александровна едва не проговорилась, однако, вовремя спохватившись, замолчала.

– Базар кончайте, – вмешался в разговор Подлесный. – Давайте по делу.

– По делу?! – взвилась Людмила Александровна. – По делу – на работе! А тут, где…

И она быстренько намахнула, как говорится, рюмку водки и побежала к двери. Бояркина попыталась задержать её, но не сумела.

– Ты чего рот раззявил?! Раззява! – закричала Марина на Дмитрия.

– Да что я могу?! За подол хватать?

– За ней! – приказала Бояркина.

– А…

– Да расплачусь я. Беги!

Подлесный сумел настичь беглянку.

– Людмила Александровна! Да постойте же!

– Нет!

– Людмила Александровна! Ну давайте я вас на машине отвезу.

– А где эта? Марина Григорьевна-то где? – не замедляя бега, глянула через плечо женщина.

– Марина? – Подлесный обернулся назад. И заметил, что Бояркина усаживается в свою машину. – А она, думаю, отстала. Куда ей на шпильках-то? Она, думаю, отстала и плюнула. Тут же до метро… Да здесь же топать и топать. А вы уже запыхались. А на машине – до дому аж.

Людмила Александровна, сердце которой уже начало выскакивать из груди, позволила-таки уговорить себя. Только сказала:

– Давайте незаметненько. Давайте, чтобы она не увидела. Вот за домами…

И они кружным путём отправились к машине. Обыкновенная «семёрка». Но в багажнике – пистолет, а под днищем – порция взрывчатки. Самодельное взрывное устройство так называемое.

***

– Гаси! – приказал Гольцов милиционеру-водителю. Он сообразил, что, подъехав к кафе на милицейском «уазике», он преждевременно обнаружит себя.

Выскочив из машины, Гольцов огляделся. А вот – пожалуйста, сидит мужик за рулём и никуда не спешит. Гольцов занырнул в салон и сунул удостоверение под нос кудрявому брюнету.

– Трогай! – приказал сходу.

– Что?! Куда? Какого чёрта?! Щас брошу все свои дела…

– Уголовный розыск! Поехали! – начал заводиться Гольцов. – Тут рядом. Вон туда. Через пять минут отпущу. Будь коммуникабельным, чтобы в обезьяннике не париться.

Сан Саныч побледнел. Уголовный розыск! Но… Однако, кажется, тут что-то не то, о чём он подумал в то мгновение, когда услыхал эти два слова – «уголовный розыск». А удостоверение, вроде бы, настоящее. Придётся ехать, куда скажут. Да, «бросать все свои дела» и… Носоглотку Сан Саныча заполнили исключительно нецензурные слова. Работаешь, крутишься, суетишься, лысея и седея не по дням, а по часам, а тут вдруг…

– Поехали, поехали! – торопит водителя Гольцов. – Что у вас там?

– Ничего. Это просто… – Сан Саныч торопится зажать кустарно изготовленный пульт радиовзрывателя в левой руке и незаметно убрать его вниз, сунув между дверцей и сиденьем.

Когда прогремел взрыв, то не только Гольцов, но и сам Сан Саныч не понял, что произошло.

– Что это?! Как это?! – задёргался Гольцов, таращась на клубы взметнувшегося огня и дыма.

– Кто-то машину какую-то… – начал Сан Саныч и мгновенно понял, кто и какую машину взорвал. Он сам и взорвал. Нечаянно. И преждевременно. Он, идиот неуклюжий, взорвал. Случайно и, вероятно, раньше времени – машину Подлесного. – Ну вот… Поехали да поехали, – пробормотал он, не умея скрыть досады.

– Да, я как раз к кафе и хотел… – растерянно пробормотал Гольцов. – Подставились бы крепко. Ладно, поехали. Второго-то, как думаете, не случится?

«Второго! – мысленно с негодованием воскликнул Сан Саныч. – Это такое дешёвенькое удовольствие – радиоуправляемое самодельное взрывное устройство! Такую цену ломят, а на практике…»

И вслух сказал:

– Второго не будет. Хорошего помаленьку.

– Что ж вы… – укоряюще произнёс Гольцов. – Может, там люди погибли.

– Люди! Конечно! – сквозь зубы процедил Сан Саныч и отпустил сцепление. Впрочем, не стоит распускать язык. И поскорее избавиться от опасного соседства. – До места взрыва, и я свободен?

– Да, пожалуй, – неуверенно проговорил Гольцов, мозг которого сверлила какая-то мысль. Но – не очень громко, как маленький червячок – ствол могучего дерева-дуба. – Хотя вряд ли… Нам ведь понятые потребуются. Да, понятым будете.

– А вы имеете право? А? Хватать вот так и – понятым?

***

Оставалось не более двух десятков метров, когда грянул взрыв. Подлесный мгновенно упал на землю и закрыл голову руками. И вспомнил о спутнице. Ну конечно, стоит столбом. И глаза вытаращила. Но, представляется, не для того, чтобы получше рассмотреть яркую картинку, а по совершенно иной причине, к прагматичности не имеющей никакого отношения.

– Ложитесь! – завопил Подлесный.

Людмила Александровна послушалась и… опустилась на четвереньки.

– Уже получается, – усмехнулся Подлесный, стряхивая с куртуазной причёски женщины нечто в форме горящего ошмётка. – Ещё несколько десятков взрывов… Стойте! – Дмитрий вскочил на ноги. – Это же моя машина! Да, там стояла моя машина! Да от неё же!.. Это же – не подлежит восстановлению! А если бы мы сели!..

– Я не хотела, – залепетала Людмила Александровна. – Дима, я не хотела взрывать. Я не думала, что это так… Не думала, что опасно… Я не думала, что взрыв будет! Дима, ведь пистолеты не должны так сильно взрываться?

– Какие ещё пистолеты? – скривился Подлесный. – Пистолеты! Про какие пистолеты вы говорите?

– Я положила не для того, чтобы взорвать! И я возмещу, Дима! Бог спас, и я обязана!..

– О чём вы? Что вы положили? Давайте помогу вам подняться.

– Пистолет. Пистолет, из которого убили жену Льва Николаича. Простите, Дима! – Людмила Александровна, поднявшись, приникла головой к плечу Подлесного.