Сергей Семипядный - Украл – поделись

– Что за спешка? – недовольно сказал Бабухин. – Договорились же переждать. В чём дело?

– Обстоятельства несколько изменились, и я подумал…

– Он, видите ли, придумал!.. – вспылил Бабухин. – Ты уже достал нас! Мы жизнями рискуем, а он, видите ли, думает!

– Витя, нельзя же так! В самом-то деле! – разволновался Литиков. – Что же, взять водку, закупорить её и – в холодильник?! Да ведь не по-русски это как-то, в самом-то деле!

– Ребята, завтра надо быть в форме, – почти что ласково произнёс Виктор. – Я прошу вас, ребята…

– Почему – завтра? – жёстко поставил вопрос Бабухин, неприязненно меря Виктора взглядом. – Почему именно завтра? Это ты так решил? Обоснуй.

Виктор не намерен был кому-либо рассказывать более того, нежели считал необходимым для успешного решения поставленных задач. Однако демонстративная скрытность тоже не всегда уместна. Точнее, она вообще неуместна в любых отношениях, хотя бы отдалённо схожих с партнёрскими.

Поэтому Виктор, улыбнувшись, поведал:

– Я только что оттуда. И там я обнаружил группу лиц, которые собираются провернуть операцию, подобную нашей. Там уже и сегодня столько людей, обеспечивающих безопасность их бизнеса, что ступить некуда, а если ещё и эти типы, которых я вычислил, наедут на них, то можно будет надолго забыть о втором этапе нашей операции. Завтра или… Или чёрт его знает когда.

– И что, – ухмыльнулся Бабухин, – будем завтра локтями толкаться с этими?..

– Нет, об этом не беспокойся, – самодовольно улыбнулся Виктор. – Они нам не помешают. Даже наоборот, их появление на нашем объекте завтра будет мною использовано в наших же интересах.

– Это каким же образом? – заинтересовался Бабухин.

– Они отвлекут на себя существенную часть сил безопасности наших клиентов.

– Это каким же образом? – повторил вопрос Бабухин.

– Их поведение вызовет подозрения, и ими займутся, – ответил Виктор.

– Заложишь их? – с неодобрением в голосе спросил Бабухин.

– Привлеку к ним внимание.

– Ясно, – кивнул Бабухин.

– Ясно, да не совсем, – покачал головой Литиков. – Короче, нехорошо как-то получается – закладывать коллег.

– Этическая сторона не должна вас беспокоить. Это будет на моей совести, – решительно заявил Виктор. – Ввиду некоторых обстоятельств я не могу сказать всё, что мне хотелось бы сказать в этой связи, но, я вас уверяю, эти жлобы заслуживают самого сурового наказания. Уверяю вас, ещё те мерзавцы.

Разговор с Бабухиным и Литиковым продолжался ещё не менее часа, в итоге, Виктор, изрядно подуставший и, ко всему прочему, вынужденный принять не менее ста граммов водки, явно самопальной, выбрался из гостей уже в начале восьмого. Чертыхаясь, он забрался в машину и поехал на дачу, чтобы повидаться с женщинами.

Точнее, ему нужна была лишь Анастасия. Приехав на дачу, Виктор улучил момент, когда они оказались одни, и попросил её зайти к нему, сообщив, что у него имеется деловое предложение.

– Выкладывай! – распорядилась Настя, войдя в комнату Виктора. – Но учти: я могу и отказаться. А уговорить меня, если чего-то не хочу, не очень просто.

Усевшись в кресло, Настя приняла вызывающую позу.

– Настя, у меня имеется для тебя работка на завтра, – сказал Виктор.

– На завтра? – переспросила Настя. – Почему же ты позвал меня сегодня?

– Я должен ввести тебя в курс дела.

– Вводи, я согласна.

– Настя, дело очень серьёзное. И выполнить порученное должна будешь в точном соответствии с моими инструкциями.

– И что же, импровизация исключается совершенно?

– Да. Совершенно.

– Фу! Какой ты, Витёк, скучный!

– Настя, наберись серьёзности! – призвал Виктор.

– Может быть, мне ещё и постареть скоропостижно лет эдак на полста?

– Это вовсе не обязательно. Ты хочешь немного подзаработать, Настя?

– Немного – это сколько? – приподняла брови Настя.

– Пятьсот баксов, – ответил Виктор.

– И что, за эти пятьсот баксов я вынуждена буду пахать с утра и до самого до вечера?

– Да нет, туда, обратно, плюс там подождать какое-то время, возможно, придётся. А вообще, минуты какие-то.

– Так-так, – покивала Настя, – рассказывай. Хотя я уже сейчас могу сказать, что это обойдётся тебе в тыщу долларов. Не меньше. А может быть, и больше.

– Это почему же? – Виктор сделал вид, что очень удивился.

– Потому что, – улыбнулась Настя.

– Но тебе нужно будет всего лишь оставить одну вещицу в одной машине.

– Что за вещица? Бомба или граната? – оживлённо спросила Настя.

Виктор непроизвольно вздохнул. Он уже жалел, что обратился именно к ней. Хотя, впрочем, ни Татьяна, ни Светлана в завтрашнем мероприятии с более-менее гарантированной эффективностью использованы быть не могли.

– В автомобиле нужно будет оставить милицейскую форму.

– И кто пришил этого милиционера? – с невинным видом полюбопытствовала девушка.

– Какого милиционера?! – возмутился Виктор. – Прекрати паясничать, Анастасия. И отвечай: согласна или нет.

– А тот, кому должна буду подбросить её, – он кто? – продолжала расспросы Настя, явно наслаждаясь исполняемой ею ролью.

– Криминальные личности, – вновь вздохнул Виктор.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– Понятно мне, что я жизнью своей драгоценной рисковать завтра буду. Всего за пятьсот баксов. На том свете меня просто на смех поднимут.

– Ты изменишь внешность – парик, убойный макияж и всё такое, – пожимая плечами, сказал Виктор. – Да они и разглядеть тебя не успеют. Впрочем, я заплачу и тысячу. Хотя, может быть, лучше было бы человека с улицы задействовать – обошлось бы в десятки раз дешевле.

– Так в чём же дело? – улыбнулась Настя.

– Тебе действительно не нужны эти деньги? – удивлённо и чуть растерянно спросил Виктор.

– Да шучу я, – грустно улыбнулась Анастасия. – Сделаю. Давай свои инструкции.

Виктор принялся объяснять Насте, что и как должна она будет сделать завтра, чтобы заработать эту тысячу долларов. Теперь Настя слушала его, не перебивая и не пытаясь язвить.

Виктор оставил Анастасию в «Макдональдсе» возле метро «Улица 1905 года», а сам отправился за Бабухиным и Литиковым. В каком состоянии он найдёт подельников? Способны ли они сегодня полноценно функционировать? Виктор очень сильно в этом сомневался. И он имел основания для подобных сомнений. Вчера он оставил Бабухина и Литикова пребывающими в состоянии некой алкогольной прострации: глаза стеклянные, речь заторможенная, движения замедленные. Когда Виктор, уходя, предложил Бабухину закрыть за ним дверь, то Павел не сразу понял, что тот от него хочет, а осознав, задумался на несколько секунд, затем повернулся к Литикову.

– Мишка, – с трудом выговорил он, – тебя Витёк зовёт.